Сталин. Охота на «Медведя» - Николай Лузан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Война девальвировала приказ. Резолюция Берии на разведывательной сводке от 21 июня: «Секретных сотрудников за систематическую дезинформацию стереть в лагерную пыль как пособников международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией», так и осталась грозным росчерком пера.
«Чем сегодня может грозить мне донесение Зорге, когда немцы стоят под Москвой? Что имел в виду Сталин, спросив о нем? Что?» – терялся в догадках Берия и клял себя в душе, что высунулся с докладом.
Тишину кабинета нарушил скрип сапог Сталина. Он дошел до двери, развернулся и быстрым шагом возвратился к столу. Берия напрягся, судя по всему, Хозяин пришел к какому-то решению. В его взгляде появилась хорошо знакомая жесткость и решительность, а в глубине глаз на миг вспыхнули желтые искорки. Он склонился над сводкой, еще раз перечитал сообщение Зорге, поднял голову и заговорил отрывистыми фразами.
– Положение под Москвой тяжелое! Немцы прорвали фронт на можайском, волоколамском направлениях и движутся к Истре! Против них брошены последние резервы. Туда выехал Жуков. Войска находятся на пределе, но Москву мы не отдадим! – наливаясь силой, все увереннее звучал голос Сталина. – Похоже, немцы выдыхаются. Надо продержаться неделю-другую, чтобы подтянуть свежие силы, – и, внимательно посмотрев на Берию, заявил: – Снять с восточных границ сибирские дивизии. Как ты думаешь, Лаврентий?
«Похоже, информация Зорге сработала! Я попал в точку!» – ликовал в душе Берия и бодрым тоном продолжил доклад:
– В главном донесению Зорге можно доверять, товарищ Сталин! Оно подтверждается материалами из других источников. По данным харбинской резидентуры командование Квантунской армии отправило из Маньчжурии в Японию три группы летчиков.
Сталин оживился. Берия, напрягая память, подкреплял свою позицию новыми фактами:
– По оперативным данным УНКВД по Приморскому краю и Читинскому погранокругу, японская военная миссия в Харбине, 3-е отделение Управления политической службы жандармерии, 2-й отдел штаба Квантунской армии и белоэмигрантская организация «Российский фашистский союз» в последнее время значительно снизили разведывательную активность в приграничной полосе и приостановили заброску агентов-маршрутников в тыл частей 1-й и 2-й армий. Судя по всему, японцы меняют направление основного удара. Возможно, их целью являются западные и южные районы Китая.
– Интересно получается, Лаврентий. Если верить тебе, то японцы не собираются на нас нападать. А вот Абакумов докладывает, что они вот-вот ударят нам в спину. Так кому верить?
Последняя фраза Сталина вызвала у Берии холодок на спине. С трудом проглотив колючий ком в горле, он осипшим голосом произнес:
– Если вы имеете в виду показания разоблаченного резидента Каймадо – Пака, то им не стоит доверять! Он двурушник!
– Не только его. Абакумов ссылается и на другие источники.
– Знаю я эти источники, они дальше своего носа не видят!
– Завидуешь, Лаврентий, – с ехидцей заметил Сталин.
Берия поиграл желваками на скулах и в душе пожалел, что в 1938 году не дал хода жалобе начальника УНКВД по Ростовской области Гречухина, обвинявшего ретивого инспектора лейтенанта Абакумова «в раздувании дела и шельмовании преданных партии работников». Тогда он спустил материалы на тормозах. Абакумов пошел в рост, а после назначения на должность начальника управления Особых отделов посчитал, что схватил Бога за бороду и, минуя его, стал напрямую лезть с докладами к Хозяину.
– Что молчишь, Лаврентий, так завидуешь или боишься? Абакумов мужик здоровый, пятаки запросто гнет, – продолжал язвить Сталин.
– Я завидую? Было бы чему. Слишком широко шагает, как бы штаны не порвал, – зло бросил Берия.
– И правильно делаешь, – резко сменил тон и тему Сталин и задался вопросом: – Лаврентий, а если японцы хитрят?
– Не думаю, они ждут, что получится у Гитлера под Москвой.
– Не дождутся! Фашисты уже не те. Провалился блицкриг, не за горами день, когда погоним их в шею. И помогут в этом сибирские дивизии.
Берия встрепенулся – Хозяин оценил доклад – и бодрым тоном заявил:
– Смелое и важное решение, товарищ Сталин. НКВД сделает все, чтобы обеспечить в тайне переброску войск под Москву.
– Это хорошо, но недостаточно! Рано или поздно разведка японцев узнает, что ее провели. Нет, Лаврентий ждать до весны японцы не станут.
– К тому времени сибирские дивизии решат судьбу битвы за Москву!
– К сожалению, над временем мы не властны, – философски заметил Сталин и продолжил: – А вот над людьми – да! Поэтому незачем ждать весны. Раз хотят японцы воевать, пусть воюют. Им надо помочь.
– Как?! Зачем?! – опешил Берия.
Сталин улыбнулся в усы, а через мгновение его голос, наливаясь гневом, зазвучал в кабинете:
– Проклятые ростовщики! Мы перемалываем фашистские дивизии, а они откупаются самолетами, пушками и еще дерут проценты! Сволочи! За будущую победу хотят расплачиваться кровью русских!
– Черчилль начнет воевать, когда наши танки выйдут к Ла-Маншу, – поддакнул Берия.
– Нет! Мы заставим их сражаться сегодня! Американцы с японцами балансируют на грани войны, остается только подтолкнуть.
– Японцев! – с ходу ухватил мысль Берия.
– Правильно, Лаврентий! Но решать эту задачу требуется аккуратно. Надеюсь, тебе не надо объяснять деликатность положения?
– Я все понимаю, Иосиф Виссарионович.
– Сегодня американцы хоть хреновые, но союзники.
– Союзники до тех пор, пока Гитлер не подохнет!
– Потерпим их до его похорон, – процедил Сталин и тоном, не терпящим возражения, распорядился: – За операцию головой отвечаешь! Подбери самых надежных. О конечной цели они не должны знать. Работу начнешь одновременно через американцев и японцев. Операцию завершить к концу года. Ты меня понял, Лаврентий?
– В Японии выполнить эту задачу в указанные сроки очень сложно. Там нет агентов такого уровня. В Америке такие возможности… – и Берия осекся под взглядом Сталина.
– Стареешь, Лаврентий, теряешь хватку, – холодно произнес он.
– Я выполню вашу задачу, Иосиф Виссарионович! Я кину на это все силы НКВД!
– Все не надо, не тот случай. На Рузвельта необходимо найти выход по нетрадиционному каналу, через людей, которым он абсолютно доверяет, «ушей» НКВД там близко не должно быть.
– Найдем, товарищ Сталин! Найдем, и к весне задачу выполним.
– Поздно, надо поторопиться, особенно тебе, Лаврентий.
Берия переменился в лице. Это не укрылось от внимания Сталина, и он с сарказмом произнес:
– Говорят, у тебя с местами в тюрьмах стало плоховато, но одно-то найдется?
– Товарищ Сталин, для чекиста не существует невыполнимых задач. Если потребуется, я готов отдать за вас жизнь! – поклялся Берия.
– Оставь, Лаврентий, лучше думай, как выполнить задачу. Мне кажется, надо использовать старые коминтерновские связи. Среди них полно евреев, хватает их и в окружении Рузвельта.
– Проработаем, товарищ Сталин! – заверил Берия и, помявшись, спросил: – А решение политбюро по данному вопросу будет?
– Зачем? Партия тебе и так доверяет.
– Спасибо за доверие. Я могу идти?
– Да.
Берия шагнул к двери.
– Погоди, Лаврентий, а как продвигается работа по этой гадине-Люшкову?
Он остановился и, нервно сглотнув, ответил:
– Ведем активный поиск, товарищ Сталин.
– И сколько это будет продолжаться?
– Установили, что мерзавец скрывается в Харбине. Через харбинскую резидентуру ищем к нему подходы.
– Долго ищите, Лаврентий, долго. Пора уже раздавить эту гадину! С учетом обстановки на Дальнем Востоке она становится вдвойне опасной.
– Мы ее раздавим, товарищ Сталин! – заверил Берия.
– Старайся, Лаврентий, очень старайся, незаменимых у нас нет. Ладно, иди, – махнул рукой Сталин и снова склонился над картой.
Возвращаясь на Лубянку, Берия ломал голову над тем, как выполнить эти сверхзадачи Сталина. Поднявшись в кабинет, он приказал помощнику вызвать начальника разведки Павла Фитина и начальника Особой группы при наркоме НКВД СССР Павла Судоплатова. Они находились на местах и через несколько минут предстали перед ним. В их глаза была тревога, в приемной брошенная вскользь фраза Саркисова о поездке в Кремль и встрече со Сталиным наводила на мысль: впереди ждало ответственное задание. В своих предположениях Фитин и Судоплатов не ошиблись. Поздоровавшись, Берия сразу перешел к делу:
– Товарищ Сталин высоко оценил информацию токийской резидентуры и в развитие ее поставил перед нами ответственнейшую задачу, – здесь он сделал многозначительную паузу; лица Фитина и Судоплатова затвердели, и продолжил: – На ее основе нам предстоит разработать важную и особо секретную операцию. Ее конечная цель, столкнуть лбами двух империалистических хищников Японию и США.
Глаза Фитина и Судоплатова округлились, и они в один голос воскликнули:
