Лучезарная звезда - Ольга Романовская

Скалийка сидела в глубоком плетеном кресле и, утопая в подушках, пила чай; густые темные волосы рассыпались по плечам. На ней было что-то вроде пеньюара — свободный халат поверх синих шаровар и тонкой белой рубашки; на босых ногах — мягкие домашние туфли. Теперь в ней явственно проступили харефские корни; черные, как смоль, глаза чуть насмешливо смотрели из-под пушистых ресниц.

Тончайший шлейф пеньюара взметнулся вслед за ней, когда Урсиолла поднялась навстречу постоялице. И снова этот вечный аромат «Омченто»…

— Рано же Вы встали! У Вас какое-то дело? Присаживайтесь, я сейчас принесу чашку.

— Спасибо, я позавтракаю на кухне.

— Ну же, это всего лишь чашка чаю, она не отобьет у Вас аппетит.

Хозяйка усадила принцессу на оттоманку и вышла за чашкой.

— Вот, пожалуйста, — Урсиолла налила ей чаю. — Так что Вы хотели?

— Я хотела расплатиться.

— Как, Вы уже уезжаете? Так скоро? — удивилась скалийка. — Вам не понравился Скали? наверное, Вы просто не на то смотрели. Скали чудеснейший город, уж поверьте мне!

— Дело вовсе не в Скали. И не в Вас, — девушка предпочла отмести еще одну причину своего возможного недовольства. — Просто мне необходимо уехать.

— Ваш друг ничего не сказал мне вчера, иначе бы я…

— Он остается, Урси. Уезжаю только я. Могу ли я, — она помедлила и сделала глоток, — могу ли я попросить Вас об одной услуге?

— Конечно, можете! — Урсиолла расплылась в улыбке.

— Присмотрите за ним, пока меня не будет. Знаю, — рассмеялась Стелла, — он уже не ребенок, но может натворить столько глупостей! Если я не вернусь через месяц, скажите, чтобы он возвращался в Лиэну. И не вздумал меня искать!

— Вы пугаете меня… Куда же Вы едете?

— В Астеру. Только ему не говорите! Вот деньги, которые я Вам должна.

Она протянула хозяйке нагретую ладонью стопку монет, но та, покачав головой, не взяла их:

— Деньги никогда не бывают лишними, Вы и так достаточно мне заплатили. Пойдемте, я сама накормлю Вас и соберу еды в дорогу.

Стелле показалось, что Урси готова была расплакаться, когда укладывала в сумку головки ароматного сыра. Ее подозрения оправдались: когда хозяйка обернулась, на ресницах действительно блестели слёзы.

— Что с Вами? — Неужели ее так расстроил внезапный отъезд постоялицы? Но Урсиолла не похожа на чувствительную барышню.

— Ничего, просто мне не хочется, чтобы Вы ехали в Астеру. Куда угодно — только не туда! — с жаром выпалила Урсиолла, ухватив принцессу за рукав. — Это гиблое место, там убивают людей! Останьтесь!

Заламывая руки, хозяйка сползла на пол и с мольбой посмотрела на Стеллу.

— Почему Вы так не хотите отпускать меня в Астеру? Неужели Вы верите этим сказкам? — Если бы она не знала Урсиоллу, девушка подумала бы, что она помешенная.

— Это не сказки! — замотала головой скалийка. — Пятеро моих постояльцев, пятеро крепких мужчин, поехали туда — и не один не вернулся.

— Может, их просто что-то задержало?

— Если их что-то и задержало, то только смерть. Лошади, одна за другой, прибрели сюда через месяц, на каждой была кровь. Это демоны пригнали их сюда.

— Но Вы же говорили, что демоны не могут убить человека.

— Зато они могут сделать из человека раба. Астерцы продали души злу, они убивают Посланников. Прошу Вас, останьтесь! Боги бессмертны, а у Вас всего одна жизнь!

— О чем это Вы? — Простая ли она хозяйка гостиницы или имеет какое-то отношение к воцарившемуся небесному хаосу?

— Харефы читают по глазам, они знают тайны хризов, знают, почему появилась пустыня Одок, но мы люди и не можем изменить ход времени. Вы не первая Посланница, до Вас было пятеро, пятеро Посланников из разных стран, и все они погибли.

— Зачем они ездили в Астеру?

— А зачем едете Вы? Я не спрашивала их, я не знаю, знаю только, что это были Посланники. Если бы в моих жилах не текла адилаская кровь, и я была старше, то знала бы, — с горечью добавила она и поднялась с пола.

— Кто Вы, Урси? — Стелла невольно отшатнулась от нее. — Волшебница?

— Нет, — покачала головой Урсиолла, — я простая смертная, всего лишь помощница.

— Помощница кого?

— Все харефы служат одному богу, тому же, которого почитают дакирцы. Это добрый бог, велящий помогать и любить всех людей. Следуя его заветам, я открыла эту гостиницу.

Скалийка вытерла слезы и поставила чайник на огонь. Принцесса в который раз удивилась быстрой смене настроения хозяйки: только что она в паническом ужасе умоляла ее остаться, а теперь невозмутима и спокойна.

— Все мы немного комедианты, — усмехнулась Урси, словно прочитав ее мысли, — только играем по-разному. К примеру, в северных королевствах эмоции скрывают под маской безразличия, ну а мы нарочито выплёскиваем их наружу. Впрочем, мы далеко не безгрешны и часто изображаем то, чего не чувствуем. Так поступают все адилаские женщины и все дакирцы. О, это самый лицемерный народ на свете! Даже женясь по любви, они разыгрывают комедию безразличия. Как-то в меня влюбился один генр (тогда я была еще юной неопытной девочкой) и долго-долго ходил под моими окнами — в то время я жила не здесь, а на одном из дакирских островов. Когда же я спросила, любит ли он меня, он ответил, что просто гулял под моими окнами, любуясь цветами. Я не сдалась и поинтересовалась, зачем же тогда он высматривает меня в окне и, увидев, тут же отводит взгляд. Он заявил, что наблюдает за отражением луны и, раз уж я его загораживаю, то и не смотрит в мои окна. Лицемер! Но он все же пришел просить моей руки, утверждая, что хочет жениться по расчету. И я бы вышла за него, если бы он не исчез. Говорят, его убили в пьяной драке. Он и тут обманул меня! — Она усмехнулась. — А ведь он мне нравился.

Чайник закипел, Урсиолла сняла его с огня и заварила чай:

— Чашка хорошего чаю скрасит долгий путь и придаст сил.

Стелла кивнула и в задумчивости присела на табурет.

В дверях появился Маркус, обвел кухню сонным взглядом и улыбнулся, увидев Урси.

— Доброе утро. Садись, а то мне не выпить весь этот чай одной! — засмеялась принцесса.

— Уже уезжаешь? — Он подошел к столу.

— Да, допью чай и поеду.

— Надеюсь, ты передумала идти пешком?

— Маркус, не начинай! И не вздумай поехать за мной, сиди тут и присматривай за Лайнес.

— Стелла, — нахмурился принц, — это уже не смешно.

— А я и не смеюсь. И не шучу.

— Стелла, брось эту безумную затею!

— Как сказал какой-то великий король: «Безумие — путь к славе». Успокойся, я думала, ты давно привык к тому, что я вечно выкидываю что-нибудь этакое.