Сердце степи. Полёт над степью (СИ) - Иолич Ася

Улсум Туруд пришла ровно тогда, когда Камайя уже готова была взорваться от ярости. Она вошла, прямая, сухощавая, с поджатыми губами, принеся с собой запах цветочного мыла, смешанный со свежим воздухом снаружи, и Рисэл, которая сидела как мышка, беспокойно посмотрела на Камайю.

- Полагаю, уважаемой улсум уже известно, какие изменения произошли в гареме. - Камайя сидела, рассматривая свои ногти. - Я не знаю, как это происходит у вас - даёте ли вы какие-то клятвы верности или…

Она осеклась. Улсум закрыла лицо руками, и её плечи подпрыгивали. Потом она убрала руки от лица, и Камайя с ужасом увидела, что Туруд смеётся и рыдает одновременно. И эта потеряла рассудок?

- Давай, досточтимая, начинай, - смеялась Туруд, и Камайе стало жутко. - С чего начнёшь? Запрёшь меня без воды на несколько дней? Или тоже дашь мне выпить отраву, а потом заставишь вымаливать противоядие? Ну что же ты! Приступай!

Она расхохоталась, потом осела на пол в рыданиях, и Рисэл в ужасе вжалась в кресло. Камайя нахмурилась.

- Тулым. В лечебнице есть каприфоль. Кошачья трава. Скажи Аулун, что я прошу. Мешочек спрячь за пазуху. Тут прямо какое-то змеиное гнездо, клянусь высокими небесами. Куда ни ступи - везде отрава. - Она повернулась к Рисэл. - Ты всё ещё счастлива быть здесь?

Рисэл плакала. Её милое, нежное личико распухло и покраснело, а по юным щекам катились некрасивые искренние слёзы. Она тёрла и тёрла глаза, глядя, как Камайя перед Туруд отпивает треть стакана и протягивает улсум оставшееся. Гамте! Камайя морщилась, глядя на Туруд, которая с подозрением принюхивалась к каприфоли, но понимала её, понимала отчаянно. Когда при тебе всех травят, начинаешь бояться дышать.

- Это лекарство? - спросила Рисэл тихо.

- Это что-то вроде вашей травы сумарзых. Успокоительное. - Камайя встала и налила Туруд ещё, жестом отпуская Тулым. - Ну что, улсум… Легче стало?

- Я думала, ты отыграешься на мне, - сказала Туруд, стоя на коленях перед Камайей. - За всё, что я делала… Я думала, время Йерин никогда не закончится… На моей совести столько девушек… Я сбилась со счёта, досточтимая… Ты казнишь меня, если узнаешь… Со всех концов великой степи они приезжали сюда, и навсегда оставались здесь, в курганах вокруг города. Все они, все… - Она снова плакала, закрывая лицо руками. - Они приходят ко мне во снах… Убей меня, досточтимая, закончи мои мучения!

- Вряд ли ты делала это по собственной воле, - усмехнулась Камайя. - В любом случае, мне пока некем тебя заменить. Я не доверяю тебе, Туруд, но есть дела, с которыми я без тебя не справлюсь. Итак, приступим.

33. Руан.Тагат

Ашна бежала, чёрная на белом, под голубым небом. Руан съездил в холмы и объехал стойбище два раза, чтобы размять её как следует, потом вернулся к шатрам. Бун слегка оклемался - стал говорить чуть громче и двигаться чуть живее. Обозвав его похмельным чёртом ещё разок, Руан помыл руки, перехватил чего-то съедобного из котелков и отправился обратно в лечебницу.

Вечер только начинался. Солнце скользило по холодным кирпичам улиц, припорошенным снежком, и ветер подхватывал снежные искры, вылетающие из-под ног. Мороз был почти не ощутим из-за сухого воздуха, а облачка пара, вылетающие изо рта, оседали кристалликами инея на ворсинках меха шапки и воротника. Руан сыто и весело шагал, ощущая под пальцами меховую подкладку карманов, и хотелось петь и совершать глупые подвиги, будто ему снова было семнадцать. Он хмыкнул и отряхнул рукавицей лёд с воротника.

Парни у ворот лечебницы открыли ему. Руан зашёл в дом, отряхивая сапоги, повесил халат на гвоздь и распахнул глаза: рядом висел довольно печального вида халат, который был ему очень хорошо знаком.

Он распахнул дверь в комнату и поспешил наверх.

- Хэй.

Гулкий бас Харана был сейчас, наверное, сладостнее голосов теларских небесных дев для Руана. Он рассмеялся, пряча выступившие на глазах слёзы за усмешкой, и шагнул навстречу Харану, отвечая на его мощные похлопывания по спине такими же мощными и гулкими.

- Отпустили? - спросил он. - Кто? Как?

- Алай расстаралась. - Харан развёл руками и сел обратно на ковёр. - Видимо, Бутрым успел выслушать Аслэга. Руан, парни сказали, во дворце странное.

- А подробнее?

- Подробнее не знаю… С женой здоровался. - Алай, сидящая у него за спиной, ещё сильнее вжалась в его рубашку и покраснела. - Слухи разные. Я сейчас ещё оола попью и пойду, разузнаю.

- Не надо… Сиди. Я сам схожу. - Руан покачал головой. - Интересно…

- Госпожа Салке, из дворца пришли… - позвал кто-то из парней снизу. - Зовут.

Руан шёл с помрачневшей Аулун по улице следом за служанкой с родинкой на носу. Стоявший у ворот Эрту издалека заметил его и замахал рукой.

- Уважаемый… Господин! Пойдём со мной, - оживлённо воскликнул он. - Господин Аслэг зовёт.

Поцеловав жену, Руан направился за евнухом, который вёл его, останавливаясь и о чём-то перешёптываясь со слугами, что попадались навстречу. Он остановился перед знакомым уже зданием и окликнул Эрту, но тот только нетерпеливо махнул рукой, поторапливая его.

Встретивший его внутри Шуул был обеспокоен. Руан шёл за ним по большому холлу, потом остановился.

- Что тут происходит? - спросил он, показывая на стайку слуг, которые несли сундук с кипой каких-то пыльных бумаг, не вмещавшихся в него. - Я думал, мы к Аслэгу?

Шуул открыл перед ним дверь. Руан шагнул вперёд и недоуменно нахмурился. Аслэг сидел за столом в приёмном зале, потирая виски над столом, заваленным бумагами, и вид у него был крайне усталый.

- Руан… Проходи. Садись. Где-нибудь… - Аслэг неопределённо махнул рукой на скамьи по периметру помещения. - Нууш… Чёрт знает что…

Руан подошёл к столу и осторожно заглянул в бумаги. Таких разномастных документов, собранных в одном месте, ему давненько не приходилось видеть. Опись кладовых с тканями, отчёт о порче в винном погребе, письмо орта Атэ, прошения о расторжении брака… Он нахмурился и с недоумением уставился на Аслэга.

Аслэг поднял глаза и сжал челюсти. Руан перевёл взгляд на резные двери следующей комнаты, откуда доносились тихие речитативы эным, по-видимому, не одной, и медленно выдохнул.

- Да, - сказал Аслэг, поднимаясь из-за стола и разминая шею. - Да, Руан.

- Но… Но как?! Кто?

Аслэг заложил руки за спину и покусал губы.

- Камур осмотрел его и говорит, что он подавился куском баранины.

Он ходил взад и вперёд, потом остановился и повернулся к Руану.

- Двери были заперты изнутри. Мама заперла их за собой. Она… - Ему было явно очень трудно говорить, и голос был хриплым. - Она, видимо, не смогла ему помочь. Она уложила его как полагается… И… У неё было с собой какое-то средство…

Аслэг сжал губы и зажмурился, потом отвернулся.

- Я пригласил Аулун. Она посетит ещё одну мою наложницу, которая, как мне сказали, помутилась рассудком после вчерашней смерти Нуун, а потом осмотрит родителей. Но это уже ничего не изменит. Я Ул-хас. Отец не успел составить нового документа.

- А это… - Руан показал на заваленный бумагами стол.

- У отца стояли сундуки, куда он скидывал бумаги, когда становилось лень их читать, а слуги рядом не было. Это оттуда. Примерно за три года. Я распределю это по своим людям… Это не разгрести за один день. Там буквально всё подряд. Некоторые люди до сих пор ждут. Там просьба о расторжении брака от тысяча сто пятого года… Два года человек не может развестись.

Он вдруг потемнел лицом и как-то очень свирепо ухмыльнулся. Руан помнил похожий его взгляд, но тогда Камайя была рядом. Неужели…

- Ул-хас, а ты…

- Да. Я не послушал тебя, - Аслэг хмыкнул. - Я не расторг его. Моя мать знала о браке. Она, выходит, сделала это нарочно, понимаешь? Видит Тан Дан, ни за один из её подарков я не был так благодарен ей. Она сделала эту связь неразрушимой, а брак - нерасторжимым. Я прощаюсь с родителями, в мои руки пришла вся страна, а я думаю об одной женщине! Руан, я что, безумен? - Аслэг с ужасом качал головой. - Как такое возможно?!