The Телки. Повесть о ненастоящей любви - Сергей Минаев

— Я спрашиваю, тебе денег хватает?

— Ему папа помогает, — предполагает Ваня.

— Шляпа мне помогает, — острю я. — Чего сразу папа-то?

Ну а как тогда тебе удается тусовать всю неделю, жить с двумя телками, еще и на себя тратить? — интересуется Антон.

— Ну… удается. — Я чешу затылок. — У меня своя… финансовая схема.

Антон и Ваня разражаются громким хохотом.

— Ты выводишь мифический WalMart на IPO? — Ваня тычет в меня указательный пальцем и заваливается навзничь, дрыгая ногами.

— Гы-гы-гы, — передразниваю я его. — На самом деле схема простая. Во-первых, я зарабатываю в журнале.

— На завтраки, — подсказывает Антон.

— Во-вторых, папа засылает косарь в месяц. — Я делаю извиняющееся лицо. — Но самое главное — кредитные карточки! Вы думаете, зачем они нужны? Чтобы перед малолетками понтоваться? Ими просто нужно научиться пользоваться.

— Это как же? — Антон весь подобрался и буравит меня глазами.

— Просто. — Я перехватываю у него косяк, добиваю и тушу в пепельнице. — Например, при зарплате в двушку заводишь себе карточку в «Ситибанк» с кредитом в трешку, тратишь с нее, к примеру, еще пару штук.

— И чо? — прищуривается Ванька.

— Потом заводишь себе еще одну, «American Express», на трешку. «AmEx», кстати, еще и для понтов катит. С него снимаешь двушку, гасишь ситибанковский кредит. Потом открываешь еще карту, ну… допустим в «Альфе» или «ВТБ» — там еще трешка…

— И так до бесконечности, да? — Антон закуривает сигарету.

— Почему до бесконечности? — не понимаю я. — Четырех карт вполне хватит. Дальше тусуешь бабки между ними. В одном месяце у одного банка побольше займешь, в другом — у другого. Потом, ты же не только карточки дербанишь, у тебя еще и зарплата есть, так? Из нее отдаешь частично. Короче, такой схемой смело к своему доходу еще пару-трешку прибавляешь. Ну, я не говорю про всякие там мелкие банки, «локо»-«шмоко». У них всегда можно карточку на пятнашку или тридцадку рублей открыть, если припрет. Потом, потребительские кредиты еще никто не отменял. Ну, это если домой что-нибудь покупать. — Я замолкаю и обвожу присутствующих торжествующим взглядом.

— Дрончик, я, конечно, не такой крутой финансист, как ты, — тихо говорит Ваня, — но где-то в глубине души понимаю, что в результате своей хитрожопой схемы ты всегда должен банкам в районе трешки. Ты думаешь, она сама рассосется, или как?

— Ну, я чего, всегда, что ли, буду двушку получать? — недоумеваю я.

— А еще проценты, кстати, — подсказывает Антон.

— Издержки, — развожу я руками, — ничего не поделаешь.

— Отличная схема, — кивает Антон и отворачивается.

Ваня подкладывает себе под голову подушку. Тишина снова погружает всех в депрессию.

— Не самая плохая, кстати, — бурчу я себе под нос. — Когда мы станем миллионерами, я посвящу этой схеме главу в своей автобиографии. Назову ее, типа, «Как закалялся style».

— Любопытно, когда? — интересуется Антон.

— Вообще в Москве люди становятся миллионерами с нуля, — продолжаю я. — Главное — попасть в нужную тему: диск записать. Или начать организовывать вечеринки для олигархов, или подсесть на распил федерального бюджета. Да много чего есть. Сейчас вот все книги пишут. Давайте сядем и напишем реальную жесть. Скажи, Антон, ты писать не пробовал? Или друзья твои? Как писать бестселлеры?

— Я могу тебе дать телефон Литвиновой, у нее спроси, — улыбается Антон. — Она у меня в телефоне на букву «Б» записана.

— Почему на «Б»? — переспрашивает Ваня, лежащий уже с закрытыми глазами.

— Потому что «Богиня». Все дружно смеются.

— Ну чего, если с книгами, бюджетами и вечеринками не получится, можно начать телок провинциальных олигархам продавать. — Мне становится дико смешно — то ли трава взяла, то ли меня забавляет образ Литвиновой, записанной на букву «Б»… В общем, веселюсь по полной.

— Рынок занят, одного Листермана хватает, — откликается Ваня.

— Да мы этого очкарика порвем нах! — Я хлопаю себя ладонями по коленям.

— На «журасик», — говорит Антон, — порвем на «журасик». Листерман называет член «журасиком».

— Почему, кстати? — Ваня отрывается от подушки. — Я тоже это слово слышал.

— Говорит, что после фильма «Jurassic Park».

У меня в голове немедленно всплывает картина из юности, когда мы с другом посмотрели «Jurassic Park», а потом впервые обожрались ЛСД. Я лежал в ванне, и висящая надо мной огромная лейка душа начала снижаться, потом исчезла под потолком, а потом и вовсе оказалась головой плезиозавра, стремящегося откусить мне ухо. Почему-то тогда я был совершенно уверен в том, что плезиозавру нужно именно мое ухо. Все закончилось рвотой, сверлящей головной болью и прочими ништяками.

— Какая гадость! — говорю я, вспомнив свой «jurassic»-трип.

— Какой ранимый мальчик, вы посмотрите! — отвечает Антон. — Почему гадость? Мне кажется, прикольно…

— Ага. Слушайте, давайте начнем корпоративные гимны писать! — предлагаю я. — Говорят, на них сейчас спрос огромный. Гимора мало, а бабла много. Вань, твоей конторе не нужен гимн?

— У нее есть.

— А друзьям твоим? Кстати, Тох, давай Вову-самурая твоего коррумпируем. И напишем для «Марса» нереальный гимн.

— На музыку «Хорста Весселя», — кивает Антон.

— А кто это? — мне становится интересно.

— У национал-социалистов Германии был такой герой.

— А он чего, тоже шоколадом торговал?

— Почти, — Антон встает и включает телевизор. По «Первому» поют «Блестящие».

— Вот он — эталон для губерний, — меняю я тему. — Представляете, вчера захожу в «Кофеманию», так там телки через одну похожи на эту блонду. Как ее зовут, забыл. Кстати, про провинциалок. У меня по поводу Решетниковой начали возникать смутные сомнения. Позавчера она предложила мне поехать к ее подруге во Францию. Под МонОпелье, прикиньте! Реально, так и сказала: МонОпелье!

— Я надеюсь, ты объяснил, что отдыхаешь только в Стереопелье? — улыбается Антон.

— Или в Эйч-Ди-пелье, — поддакивает Ваня.

— Ужас. Сдается мне, что хоть родители у нее, типа, какие-то тузы, приехали они явно издалека.

— Мышка-лохушка, — резюмирует Антон. — Мне она сразу такой показалась. Помнишь, я тебе говорил?

— Слушай, — оживает Ваня, — как в целом твои истории-то? Чего-то давно новостей про телок не было.

— Да так, ничего хорошего. — Я жалею, что начал женскую тему. — Рита хочет ко мне переехать. А Лена… эта вообще жениться предложила…

— Ого! — Антон присвистнул. — А ты чего?

— Да послать хочу… обеих…

— Доигрался в топ-менеджеров и клубных промоутеров, — кивает Ваня. — Я тебе говорил, пора завязывать. Хорошо, что они тебя спалить не успели. Многоженец ты наш!

— Тебе легко говорить, — качаю я головой, — ты счастливый. У тебя получается жить с твоей Викой уже третий год, а я так не могу. Я слишком полигамен, понимаешь? Вон Тоха до сих пор не женат, и ничего.

— Я, в отличие от тебя, «Санта-Барбару» с параллельными сюжетами не разыгрываю, дорогой мой!

— Ой, ладно, тоже мне, моралисты! Мне так жить интереснее. Если телки на это ведутся, чего бы мне не использовать свой дар к перевоплощению?

— Дар у тебя от бога, — говорит Ваня. — И ты запутал их настолько, что они решили, будто ты состоятельный крот. Теперь хотят проверить это совместным проживанием. А ты их сразу списываешь. Нехорошо это, Дрончик. Они к тебе всей душой, а ты… Они ведь теперь рыдать по тебе ночами будут!

Ваня изображает рыдания — мы с Антоном ржем.

— Кстати, залететь ни одна не успела? — Антон потирает кончик носа.

— Тьфу-тьфу, — стучу я по дереву, — нет, слава богу. Рыдать они будут! Как же! Зарыдают, если узнают, что у меня денег и статуса нет. Оплакивать бесцельно потраченное время.

— Думаешь, они настолько меркантильны? — Антон щурится.

— Я тебя умоляю! Они что, с другой планеты? Вчера, опять же, сижу в «Кофемании», жду человека одного. За соседним столом три телки. Пью кофе, грею уши. Они обсуждают своих мужиков. Причем телки такие, лет по двадцать пять, хорошо прикинутые, с дорогими цацками. У всех Vertu. Я такого там наслушался!

Я излагаю одну за другой все истории, подслушанные мной в кафе: про аборты, длину членов, подставные беременности, придуманные венерические заболевания, тему с «Мерседесом». Ребята сидят, раскрыв рты. Антон изредка вставляет: «Нихуя себе!».

— Прикинь, а в конце эта рыжая говорит: «Я к бабке одной хожу, ворожу на него, чтобы не свинтил. Где я себе еще такого сладкого найду?» Это — тренд, заключаю я. — Они теперь только такие. Других рожать не модно.

— Про гадалок — отдельная история, — начинает Ваня. — Сейчас на них все помешались. Короче, рассказываю. Во вторник, в очереди в офисной столовой слышу, как одна девка из соседнего офиса рассказывает про свою подругу, которая ходит к такой вот бабке, и та ее учит ритуалам, чтобы женить на себе какого-то чувака.