Пиратское фэнтези - Джефф Вандермеер

Казалось, прошла целая вечность, пока мы добрались до мощного ледяного утеса, и еще час или два, пока искали подходящую бухту, где можно было бросить якорь. Я приказал открыть арсенал. Мушкет каждому. Сомневаюсь, что хоть один выстрелит на таком морозе, но надо поднять боевой дух команды. Почувствовал крохотный укол сомнения, когда понял, что дал оружие убийце. Но обстоятельства превыше нас. С оружием или без, трупы будут множиться.

Выбираю людей для высадки. Я, мистер Гринхальг, мистер Дэнди, мистер Бербидж, мистер Тэйлор и мистер Горрокс. Хочется взять с собой мистера Ливзли, но опять же надо подумать о тех, кто останется на борту. Я отвожу в сторону Грея:

— Уильям, извините меня. Знаю, вы желаете пойти с нами, и Господь свидетель, я хочу того же, но истина в том, что вы — мои глаза и уши на «Гордости». Доверяю вам свою жизнь. И меня сильно беспокоит то, что вы — единственный человек, которому я могу сейчас довериться.

— Ну, если дела обстоят так, то нам нужно повернуть и плыть обратно в Ливерпуль. Забыть обо всем этом. Забыть о Феттере. Мы — покойники, капитан.

— Если я вернусь, не увидев его, смерть станет наименьшей из моих забот.

— Сэр…

— Я принял решение, мистер Грей. Вы командуете «Гордостью». Если мы не вернемся через месяц, можете отплывать.

Я не оборачиваюсь. Мистер Гринхальг и мистер Тэйлор берутся за весла и гребут по направлению к ледяному собору. Пустоты айсбергов отблескивают бледными оттенками голубого и зеленого. Пират приучен видеть красоту, но все сокровища, наворованные за годы грабежей и насилия, не могут сравниться с этими видами. Хвастовство и пустопорожний шум корабля медленно исчезают; мы плывем во внушающей благоговение тишине. Я думаю о Феттере, о его глазах, осматривавших эти высокие потолки и сверкающие опоры. Спрашиваю себя, не стала ли его душа чуть возвышеннее. Не почувствовал ли он холодный укол тревоги, осознав собственную смертность?

Бежит ли он или заманивает меня?

Цвета меняются. На снегу замерзшая кровь. Мы карабкаемся на ледяной шельф.

Здесь кого-то разорвали. Кровь залила все вокруг футов на двенадцать. Автором сей жестокой картины был явно не человек. Мы разделились.

Некоторое время спустя мистер Бербидж находит останки. Просмоленное пальто мертвеца разодрано на части. От бело-голубой рубашки ничего не осталось, в паре футов отсюда валялись шерстяная кепка и ботинки, заляпанные месивом из крови, жира и костей. Мистера Горрокса обильно тошнит. Я приказываю людям следовать за мной.

Подкатывает паника: мы прибыли слишком поздно. Я не хочу, чтобы моя битва с Феттером закончилась тем, что я всего лишь пну изувеченный труп. Но какой-то привкус в чистейшем воздухе подсказывает: он еще жив. Два часа ходьбы по снегу, холод уже пробирается под одежду, и мы находим корабль. Стоим молча, потрясенные. В корпусе дыра, грот-мачта повалена. Судно прислонилось к ледяному шельфу, словно решило передохнуть.

— Осторожно, парни, — советую я.

Мы какое-то время наблюдаем за кораблем, но никакого движения не видно. Сто пятьдесят человек. На борту никого? Я не могу в это поверить, но приказываю матросам следовать за мной и приближаюсь к изувеченному судну.

Как только мы взбираемся на накренившуюся палубу, то сразу начинаем искать еду. Внизу может сидеть команда, но запах свежего мяса и хлеба пересиливает все. Двери свисают с петель, на канатах кровь. Если кто из команды и выжил, сейчас они уже мертвы.

Влажное рычание поднимается вверх, к разорванным парусам.

— Медведь, — говорит мистер Гринхальг, как будто описывает нечто, увиденное на берегу Гулля.

Я смотрю вслед за ним вниз. Два больших полярных медведя ходят кругами возле корабля, крутя головами туда-сюда и вставая на задние лапы. У них мокрые и розовые морды.

Едим быстро, но осмотрительно. Если перестараться, то начнутся желудочные спазмы, которые прикончат нас здесь же. Берем как можно больше провизии для команды на «Гордости». А потом, когда мы уже собираемся уходить, мистер Бербидж касается моей руки:

— Прошу прощения, капитан, кажется, я что-то слышал внизу.

Наевшись, я чувствую, как возвращается храбрость. Приказываю мистеру Тэйлору пойти со мной. Он достает мушкет. Инстинкт подсказывает сначала осмотреть каюту капитана, выяснить, не осталось ли там каких-нибудь следов Феттера. Хочу вдохнуть его смрад, подогреть ненависть, но там оказывается совершенно пусто. Сюда заглядывали нечасто. Возможно, Феттер настолько презирал британский флот, что даже отказывался пользоваться помещением, предназначенным для офицеров. Я поневоле почувствовал неприязненное восхищение.

— Капитан Лоу!

Кричит мистер Горрокс, но я поначалу не признаю его голоса, настолько тот исказился от шока. Матрос склонился над офицерской бочкой с водой, запертой на висячий замок. Он пытается побороть тошноту. Мороз не дал телам разложиться, но резня здесь выглядит еще хуже, потому что кажется стилизованной, отрепетированной. В ней нет случайности, дикого отпечатка природы. Передо мной лежит, наверное, дюжина человек, переплетенных так, что я не могу понять, где начинается один и кончается другой.

— Соберитесь, мистер Горрокс. А что вы ожидали найти здесь, чай с пирожными?

Мистер Гринхальг стоит на лестнице, спокойно ковыряясь щепкой в зубах.

— Это не полярный медведь сделал. А снаружи человека специально посадили. Следы укусов нанесены уже после смерти. Они не стали причиной смерти.

— Грот-мачту срубили топором, сэр, — донесся голос мистера Дэнди.

— А эту дыру пробили изнутри, — сообщает мистер Горрокс, все еще бледный, поднимаясь из трюма корабля. Он вытирает рот платком. — В этот корабль из пушек не стреляли.

— Это ловушка, — заявляет мистер Дэнди.

— Нет, — возражаю я. — Это попытка отвлечь внимание.

Осматриваю тела, лежащие передо мной. Среди них раскиданы трофеи, монеты, жемчужины и изумруды, густо покрытые выделениями из трупов. Походит на какие-то тошнотворные сладости, такие могли бы подавать где-нибудь в гостиных Вены или Версаля.

— Я вот, — говорит мистер Горрокс, — отвлекусь с большим удовольствием. Мы не можем вернуться теперь на «Гордость»?

— Не сейчас, — отвечаю я. И, подозревая, что его здесь нет, добавляю: — Нам надо найти останки Феттера.

Я не знаю, почему отдал этот нелепый, безосновательный приказ. Я, так же как и все остальные, понятия не имею, как выглядит Феттер, но убеждаю их, что если они мужественно разбросают трупы в стороны, то я узнаю тело.

Мы работаем усердно и быстро, распутываем конечности, складываем мертвецов, как поленья. Никто не трогает драгоценности, они кажутся ненастоящими, неважными, хотя под ногами валяется достаточно богатств, чтобы обеспечить всю команду «Гордости» вместе с семьями до старческого маразма, и еще останется.