Настоящий покойник - Александр Днепров

Со вторым объектом все было гораздо проще и быстрее. В данном случае Дубак никаких эмоций не испытывал. Бомбы уже несколько дней назад были пронесены внутрь и размещены в нужных местах. Эти бомбочки, в отличие от той, что рванула на его даче, были зажигательного действия. От разрушений он отказался не из гуманных соображений, нет. Просто ему захотелось побольше огня.

Установленные внутри миниатюрные видеокамеры передавали сигнал на аппаратуру, расположенную в находившемся рядом фургоне. Все, что должно произойти, будет записано.

— Давай, — не оборачиваясь к сидевшему сзади Рэну, произнес Дубак.

Рэн поднес переговорник ко рту:

— Группа «Центр», начали.

Самих взрывов слышно не было, но буквально спустя секунду после команды помещение озарилось изнутри, что было видно через некоторые окна, а еще спустя минуту из центра как через двери, так и через окна повалили люди. Они кричали, визжали, толкали и топтали друг друга, стараясь быстрее выбраться из помещения.

Кривая презрительная усмешка исказила лицо Дубака.

— Стадо… быдло… — с характерной только ему брезгливостью шептал он. — Поехали дальше, — не дожидаясь окончания событий, приказал он.

— К мусору? — на всякий случай уточнил Рэн.

— Да, — коротко бросил Дубак.

К дому старшего оперуполномоченного ОУР капитана милиции Дучника они подъехали, когда уже начинал сереть рассвет.

— Думаю, сейчас не самое лучшее время устраивать представление, — произнес Рэн.

— А кто тебя спрашивает? Тебе вообще думать не положено, — недовольно пробурчал Дубак, но тем не менее вынужден был согласиться с ним. — Сколько у тебя здесь людей?

— Четверо.

— Давай троих. Пусть из него решето сделают.

— Понял, — ответил Рэн, и было заметно, что после высказывания Дубака тон его изменился — он стал говорить односложно и сухо. — Шило, как слышишь? — сказал он в переговорник.

— Нормально, — ответил тот, кого звали Шило.

— Как подопечный?

— Вернулся часа два назад. Сейчас спит.

— Возьми с собой одного. Нужно подчистить.

— Понял, — ответил тот, и тут же его голос вновь прозвучал в эфире: — Шпалер, ко мне.

— Пусть камеру возьмут, — вмешался в разговор Дубак, — запишут все.

— Умник, камеру в зубы и с ними, — тихо проговорил в рацию Рэн.

Дубак с удовольствием отметил, что, несмотря на его почти месячное отсутствие, дисциплина в созданной им группе не нарушилась. И даже — об этом он думал уже без удовольствия, а с легким раздражением — стала лучше. Рэну удалось собрать избежавших арестов людей. В основном это были те, о существовании которых знали только Дубак и Панов. Каким-то образом о них узнал и Рэн. «Пусть покомандует, — размышлял Дубак. — Пока нужен, а там я и ему кишки выпущу».

Три тени бесшумно проникли в подъезд. Так же бесшумно они поднялись на этаж и остановились у квартиры Дучи.

— Мог бы и покруче дверь поставить, — прошептал Шило, доставая отмычку. Через несколько секунд замок был открыт, и трое проникли в квартиру.

В последнюю секунду Дуча что-то почуял. Не услышал, а почувствовал своей оперативной интуицией… но было уже слишком поздно. Он успел выстрелить всего один раз. Сраженный пулей, Шпалер свалился на пол замертво. Второго выстрела не последовало — Шило выпустил в него всю обойму из укороченного «калаша», снабженного глушителем.

— Снял? — тихо спросил Шило Умника.

— Дц-а, — заикаясь, ответил тот. А как тут не заикаться, когда он впервые принимал участие в подобном… Его дело электроника, а тут пули мимо ушей свистят.

— Тогда не тряси мудями и пошли.

— A-а… эт-тот?.. — Умник кивнул головой на лежавшего на полу Шпалера.

— А что этот? — Шило развернул камеру так, чтобы она снимала его руки, затем достал из наплечной кобуры пистолет, накрутил на него извлеченный из заднего кармана джинсов глушитель. — Сними Шпалера, — тихо проговорил он и, дождавшись, когда Умник выполнит его указание, выстрелил Шпалеру в голову. Тот дернулся и затих. — А этот мертв, — с улыбкой сказал он. Казалось, прогремевший выстрел из Дучиного пистолета нисколько не испугал Шило. Все его движения были спокойными и размеренными. Только после того, как он спрятал пистолет, Шило схватил за шиворот Умника, сжимавшего свободной от камеры рукой горло, и потащил к выходу. — Все чисто, — доложил он на ходу. — У нас минус один. Я «зачистил».

— Хорошо, — донесся из радиостанции голос Рэна.

«У-ух ты!», — мысленно воскликнул я, разглядывая с ног до головы двигавшуюся в моем направлении куколку. Это было что-то!.. Особенно белые шорты, плотно сидевшие на нижней части ее словно вылепленного из особой породы глины тела. Я оторвал взгляд от шорт, а точнее, от того, что при помощи моего богатого воображения я увидел под ними, и переместил его на верхнюю часть, скрытую телесного цвета топом. Сказав «скрытую», я несколько поторопился, потому как на Западе отсутствуют девушки с таким размером груди… Топ едва прикрывал ее невероятные, но, что самое интересное, без бюстгальтера груди с торчащими, как стволы крупнокалиберных пулеметов, сосками…

Хозяйка всех этих прелестей подплыла к моему столику и мягко приземлила свою пухленькую попку на жесткое, неудобное пластиковое кресло.

Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Не удостоив меня даже скользящим взглядом, она извлекла из сумочки пачку сигарет, зажигалку. Достав сигарету, она прикурила от собственной зажигалки, проигнорировав предложенный мной огонек. Я тоже закурил и отхлебнул пива из стоявшей передо мной бутылки. Это привело мои мозги в относительный порядок, а дыхание стало более естественным, так что я даже смог закурить.

— Кто мастер? — спросил я, пытаясь выяснить, кто ювелир, произведший на свет подобное чудо.

Тонюсенькие, выщипанные бровки поползли вверх, а челюсть, соответственно, вниз, разомкнув этим ее пухленькие чувственные губки. Потом ротик прикрылся, но тут же открылся вновь…

— И шо? — выползло из нежных уст этой милашки.

Лучше бы она не пыталась разговаривать. Краски померкли в моих глазах.

— Н-ну извини, — промямлил я и, прикрыв глаза, подставил лицо ярким солнечным лучам.

Сегодня я, Влад Закриди, отличный парень и шеф московского охранного агентства, прощался с городом, в котором мои родители произвели меня на свет. После происшедших событий я задержался тут гораздо дольше, чем предполагал, и вот наконец сегодня я уезжаю в Москву.

— Здорово, — неожиданно раздалось рядом со мной. И грузное, правда, несколько похудевшее тело Камбалы плюхнулось на стоявшее рядом кресло. — Пивком балуешься?

— Ага, — самодовольно ответил я.

— С тобой? — Камбала указал глазами на сидевшую рядом куклу.

— Я что, так плохо выгляжу? — шепотом возмутился я.

Медленно, напоминая своими движениями Терминатора из одноименного фильма, он повернул к девушке голову и тихим роботоподобным голосом произнес:

— Дрысни отсюда.

Девица открыла было рот, чтобы возмутиться.

— Только молча, — умоляющим голосом опередил я ее.

Надменность и горделивую осанку с девушки как ветром сдуло. Встав со стула, она с поникшей головой прошла несколько метров, но вдруг, заметив очередной объект, вновь преобразилась и, вильнув аппетитной попкой, направилась к тоскующему за соседним столиком парню.

«Маленький Париж» и его окрестности — я имею в виду заставленный столиками примыкавший к нему тротуар — в это время пустовали. Жара погнала всех на пляж. Только я прощался с городом.

Сегодня я уезжаю.

До появления девушки я вспоминал происшедшие события. Гибель Деда и Виктории… По прошествии почти месяца мое отношение к ее смерти изменилось — теперь мне было ее жалко. То, что она помогала Дубаку не из идейных соображений, а из-за любви, — это было ясно. По его же приказу, как выяснилось в ходе следствия, она и ушла из дома, оставив Деда одного. Во имя этой гребаной любви она принесла в жертву своего пса… Воистину говорят: «Любовь зла…»

Я собирался уехать вместе с Тай, которая задержалась по просьбе моего отца, но выписавшаяся из больницы мать уговорила меня (не особенно-то я и сопротивлялся) побыть еще дома.

Улыбнувшись, я вспомнил тот момент, когда я появился у нее в больнице с радостным известием: «Отец жив!», но чуть не вцепившийся мне в глотку лечащий врач напрочь запретил мне об этом говорить. «Это ее убьет!» — визжал он. Мог бы и не визжать, разве я враг своей матери? Несколько дней мы подготавливали ее к появлению отца, и все-таки без успокаивающих уколов не обошлось…

— Ну, ты где? — вырвал меня из прошлого голос Камбалы. И только сейчас, взглянув на него, я почувствовал что-то недоброе.

— Что-о? — задал я вопрос.