Дремеры. Проклятие Энтаны - Алина Брюс

– Я уже упоминал, что мой отец был целителем. У него была частная практика, и он часто оказывал помощь тем, кто не мог себе ее позволить, а иногда тем, кому не стоило бы ее оказывать. Когда мне было пятнадцать, он спас жизнь человеку, пострадавшему от разбойного нападения. Однако тот мужчина оказался не простым прохожим, а точно таким же разбойником. Узнав о том, кто вылечил его, его враги пришли к моему отцу и… наказали его за помощь. Когда я вернулся домой, отец уже скончался от ран.

Тон Карателя был ровным, практически лишенным эмоций, однако его пальцы с силой сжимали черную маску.

– Немногочисленные свидетели не пожелали подвергать себя риску. Каратели же, как мне казалось, не проявили к этому делу должного рвения. Тогда я сам взялся за расследование, – уголок его рта дрогнул в намеке на улыбку. – И мне даже удалось напасть на след той банды. К тому моменту я уже не верил, что мне кто-нибудь поможет, и был готов отомстить за отца. Однако я наткнулся на засаду Карателей. Тогда же я встретил Имрока Дейна. Он сказал мне, – в низком голосе Карателя зазвучали благоговейные нотки: – «Присваивая правосудие себе, ты крадешь его у других. Ты оставляешь жертву безликой и безгласной, а преступление – неназванным и неузнанным». Он не просто спас мне жизнь – он показал другой путь и научил, что значит служить Закону.

Несколько минут я пораженно молчала. Сама мысль о том, что Имрок Дейн мог изменить чью-то жизнь к лучшему, казалась невозможной. А потом до меня медленно дошло.

– Значит, вы помогаете мне из-за него – из-за Имрока Дейна?

Каратель Росс кивнул, а я почувствовала, что во мне что-то надломилось, и неожиданно для себя горько рассмеялась.

– Вам не кажется, что это смешно? Нет? – спросила я, видя его недоумевающий взгляд. – Даэрра Немея ненавидит Кинна из-за его отца, меня – из-за моей матери, а вы, наоборот, готовы помогать мне благодаря моему родному отцу… А знали бы вы, сколько людей хотело добиться моего расположения из-за того, что я считалась дочерью Эрена Линда!.. Получается, нас ненавидят за то, что мы дети своих родителей, и помогают, превозносят по этой же причине. А как же мы сами?.. Сами по себе мы не важны?..

В глазах Карателя Росса промелькнула растерянность.

– Я никогда не утверждал, что вы или ваша жизнь не важны, – наконец нашелся он.

– А если Имрок Дейн прикажет меня пытать или убить?

Лицо мужчины на миг окаменело, а потом он твердо ответил:

– Он никогда такого не сделает. Он служит Закону. И к тому же он ваш отец.

Я посмотрела на него с недоверием.

– Вы и правда так считаете?.. Разве вы не видите, как он ко мне относится?

Между бровей у Карателя залегла упрямая складка.

– Он вызволил вас из Квартала Теней и поручил вам почетную миссию.

– Вызволил?.. Почетную?.. – повторила я, не веря своим ушам. – Разве тогда – в Квартале – вас не было?

Не спуская с меня настороженного взгляда, Каратель Росс покачал головой.

– Значит, вы не видели, что произошло?.. Вы говорите, ваш отец был целителем, помогал больным… Скажите, он мог бы приставить кинжал к вашему горлу, чтобы добиться ответа на свой вопрос? Мог бы взять ваших друзей в заложники, лишая вас всякого выбора? Мог бы сказать, что ваше появление на свет – ошибка?.. – Я сжала трясущиеся руки в замок и тихо закончила: – Не мне судить, служит ли Имрок Дейн Закону, но одно мне ясно – он стал бόльшим отцом для вас, чем для нас с сестрой.

В наступившем молчании стало слышно, что матросы покидают жилую палубу и поднимаются наверх.

По застывшему лицу мужчины было непонятно, о чем он думает, и меня кольнуло сожаление – ведь он не виноват в том, как Имрок Дейн относится к нам.

– Простите, – наконец сказала я, – мне не стоило выплескивать на вас всё это… Вы мне помогаете, я это очень ценю, и не важно, по какой именно причине вы это делаете.

Перед тем как надеть маску обратно, Каратель Росс глухо произнес:

– Вам не за что просить прощения.

И, накинув капюшон, вышел из каюты в опустевший коридор. Вздохнув, я последовала за ним, гадая, не потеряла ли из-за собственной несдержанности единственного союзника.

* * *

Кинн не спал.

Увидев, что он стоит у решетки, я остановилась. Я вдруг со всей отчетливостью вспомнила, как меня обнимал Ферн, и устыдилась, чувствуя себя предательницей.

– Вира?..

Преодолевая неловкость, я приблизилась к Кинну и робко заглянула ему в лицо. Он смотрел на меня с таким нескрываемым волнением и едва сдерживаемым ожиданием, что я испытала еще большее смущение, но всё-таки сделала шаг вперед. А потом для меня перестало существовать всё, кроме теплых объятий Кинна. И я осознала: сейчас всё по-настоящему, а тогда, с Ферном, это был морок, обман, наваждение.

Наконец я начала говорить: рассказала о наших поисках, о встрече с Шани и Тевеей, об Ордене хранителей и о том, что это камень-сердце породил Теней. Я умолчала лишь о намерении Тевеи очистить камень-сердце. Каратель Росс, несмотря ни на что, наверняка бы донес об этом даэрре Немее, а ей это знать было совсем ни к чему.

– А ты… веришь насчет Теней? – не удержалась я от вопроса.

Он прижался лбом к решетке и прикрыл на мгновение глаза, продолжая удерживать меня одной рукой за талию.

– Да… Я думаю, да, – сказал он наконец. – Все объяснения о появлении Теней, которые я слышал до этого, звучали или слишком общо – например, как о наказании Предков за нечестие людей, – или маловразумительно. Если Тени пришли из-за Штормовых морей, то почему же они не способны пересекать большую воду? А если, как заявляют некоторые, они вылезли из глубины земли – то почему именно в Энтане?.. Пока я жил в Зенноне и не сталкивался с Тенями, я никогда всерьез об этом не размышлял. Но то, что говорит Тевея, – такое сложно придумать. Не зря же за двадцать лет никто не озвучил ничего похожего. К тому же в этом свете многое становится понятно… В общем, как повторял наставник Сарде́н: «Эта гипотеза обладает хорошей объяснительной силой».

– Это он вел у вас камнелогию? – уточнила я, вспоминая школу.

– У нас?.. А, тебя же на этих занятиях не было… Да, камнелогию. – Лицо Кинна стало задумчивым. – Именно благодаря ему я не пропал после изгнания… Он видел, что я интересуюсь его предметом, и долгое время занимался со мной дополнительно. Тогда, когда мы сбежали от Волков,