Дремеры. Проклятие Энтаны - Алина Брюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А как их звали и что с ними потом стало, вы не знаете? – спросила Кьяра. Голос ее звучал сухо, но на лице было написано волнение, и меня словно ударило.
Это же и ее семья тоже!
– Я скажу вам их имена потом, вы сможете их записать. Но все они, все, кто оставался в Энтане, погибли. А из Лида не было никаких новостей – потому что ни один корабль оттуда не вернулся…
Мы с сестрой на секунду встретились взглядами, и в ее глазах я увидела мимолетное отражение своей надежды: а вдруг тетя была до сих пор жива? Вдруг, как и маму, Тени не смогли ее поглотить?..
– Мирия уже училась в Академии, когда старший хранитель внезапно скончался. По правилам, нового хранителя – своего преемника – в Орден должна была привести я. К тому моменту я знала Мирию три года и чувствовала, что она может стать хорошей хранительницей, если захочет. Я больше переживала о том, что Ульмер не одобрит ее, слишком она была юна. Однако, к моему удивлению, единожды побеседовав с ней, он согласился ее принять, правда, выставив условие: во время испытательного срока она не должна приближаться к камню-сердцу. Сама Мирия, узнав об Ордене, дала свое согласие, ни минуты не сомневаясь. Я же так этому радовалась, что затолкала все смутные сомнения в самый дальний уголок своего сердца.
Она вдруг расплакалась. Шани тут же опустилась рядом с ней на колени и сжала ее руки.
– О, если бы я тогда прислушалась!.. – плакала Тевея. – Если бы я к себе прислушалась!..
Мы все неловко переглянулись.
– Может, сделаем перерыв? – предложила Шани.
– Нет, нет! – женщина покачала головой. – Я должна… ради памяти Мирии… – Она мягко отняла руки у дочери и вытерла лицо, а потом прерывающимся голосом сказала: – Ульмер обманул нас всех, обвел вокруг пальца… Мы считали, что хранителями становятся лишь те, кто искренне хочет послужить таким образом Предкам. Однако Ульмер… Он с самого начала проник в Орден ради одного – ради камня-сердца.
Несмотря на жарко пылающий огонь, меня охватил озноб.
– Он сам признался потом Мирии, что наткнулся на «Падение Альканзара» в Гильдии камневидцев и это стало для него поворотным моментом. С тех пор он начал искать любые упоминания, любые сведения о камне-сердце… Он посещал все службы в Храме Первых и Храме Энтаны, беседовал со Служителями и Служительницами и казался ревностным почитателем Предков… Тогда-то на него и вышел Орден. Ульмер же оказался достаточно хитер, чтобы скрыть свои истинные мотивы. Хотя уже после, размышляя о том, что случилось, я вспоминала мелочи: какие-то его брошенные слова, фразы, – и понимала, что, будь я внимательнее, я бы осознала, что он был одержим камнем.
Тевея закашлялась, и Шани тут же подскочила и сбегала за водой. Поблагодарив дочь, женщина продолжила:
– Я хочу, чтобы вы это поняли: для нас, для хранителей, камень-сердце был настоящей святыней. Мы не дерзали считать себя равными Серре и не пытались не то что пробудить камень, даже лишний раз его касаться…
– Судя по всему, этот Ульмер подобной скромностью не отличался, – полуутвердительно спросил Ферн.
Тевея судорожно вздохнула.
– Мирия была первой, кто заметил неладное. Она несколько раз заговаривала со мной об Ульмере, говорила, что ее тревожит его поведение и то, что он не позволял ей приблизиться к камню-сердцу. Но я верила Ульмеру, оправдывала его… И тогда Мирия решила сама поговорить с ним.
Хранительница сцепила руки в замок так, что пальцы побелели.
– Она отправилась в наше хранилище и там обнаружила, что… камень-сердце расколот. – Голос Тевеи пресекся, и она была вынуждена сделать паузу. – Когда Мирия бросила свои обвинения Ульмеру в лицо, он лишь рассмеялся. Сказал, что мы глупые, ограниченные людишки, не способные по-настоящему оценить то, что находится под нашим носом. Он открыл ей, что собирается использовать осколки в своих экспериментах, и предложил присоединиться к нему. Когда же она отказалась, резко обличив его, он разозлился и, схватив самый крупный осколок, закричал, что все подчинятся ему и вся Серра будет трепетать перед ним…
– А потом? – спросила Кьяра, когда Тевея вновь замолчала. – Что случилось потом?
– А потом, – безжизненным голосом произнесла хранительница, – камень-сердце почернел и Ульмер превратился в Тень.
В ушах у меня зазвенело, и на мгновение я перестала ощущать свое тело.
Превратился в Тень?..
– То есть… как? – ошеломленно спросил Нейт. – Что вы хотите сказать?
И Тевея ответила:
– «Каково сердце, таков и камень» – не знаю, откуда эти слова, но они правдивы. Своей гордыней, злобой и ненавистью Ульмер осквернил камень-сердце, и тот породил Теней.
Мою грудь сдавило от ужаса.
Теней… породил камень-сердце?.. Тот самый, которым Серра благословила эту землю?
– Вы же шутите, да? – невесело усмехнулся Ферн.
– Увы, – с горечью произнесла женщина, – я видела камень, видела, что с ним стало…
– А что было дальше? – завороженно прошептала Тайли.
– Ульмер… вернее, Тень, которой он стал, попыталась поглотить Мирию, но не смогла и куда-то исчезла. Мирия же в ужасе бежала прочь и рассказала обо всём мне. После мы вернулись, и я увидела оскверненный камень-сердце… Мы забрали осколки и запечатали хранилище. А на следующую ночь Тень пришла за мной. Но тоже не смогла поглотить.
– Почему? Вы не знаете? – спросил Нейт.
– У меня есть лишь предположения, – ответила Тевея. – Теней породило черное сердце Ульмера, жаждавшего власти над всем и вся, однако мы остались верны своей клятве. Мы оберегали камень и никогда, даже в самых сокровенных мыслях, не хотели им обладать: ни исследовать, ни использовать в корыстных целях, ни присвоить.
– А как же другие люди – наши родители, которых не смогли поглотить? – нахмурился Нейт. – Они ведь даже не подозревали о существовании камня…
– Я думаю, – медленно проговорила Тевея, – что в их груди бились сердца настоящих хранителей – тех, кто обладает даром истинного бескорыстия.
– И всё? – не поверил Ферн.
– Судя по вашему тону, вы считаете, что это сущая мелочь, – повернулась она на его голос. – А вы уверены, юноша, что вам бы никогда не пришло в голову продать камень и обеспечить себя и своих близких безбедной жизнью? А если бы вы умирали от голода или от болезни? А если бы речь шла о родных? – На этих словах Ферн побледнел. – А что с любопытством? Смогли бы вы его победить? А благородный исследовательский интерес? А вдруг с помощью камня удалось бы избавить людей от всех болезней или даже от смерти?..
Целую минуту мы все пораженно молчали. Наконец
