И прошел год - Ребекка Десcертайн

— Мы тебя здесь раньше не видели. Ты же знаешь, что надо было спросить разрешения, прежде чем сюда идти.

Но за последние шесть часов Бен, кажется, отрастил шкуру, как у носорога:

— Чуваки, оставьте меня в покое. Там внизу такая фигня творится, что мне еще ваших закидонов не хватает.

— Эй, а ты случаем не знаешь такого белого парня по имени Дин, он тут проблем на свою задницу искал? — спросил один из компании.

— Да, Дин — друг моей мамы. Он внизу, — Дин указал на парковку.

— Где? В этом запертом подземелье?

— Дрянные ведьмы утащили мою маму, и не знаю, как Дин собирается их остановить. Какой-то лысый мужик вытащил меня оттуда и сказал сидеть здесь, а сам, кажется, вернулся вниз.

Тот же парень — очевидно, главарь — вскинул руку:

— Постой, молокосос. В смысле, ведьмы? Хэллоуинские? Ты обдолбанный, что ли?

Бен активно замотал головой:

— Да нет же, настоящие ведьмы. Которые хотят напустить тьму на весь город и на весь мир. Поверьте, под раздачу все попадут.

— Ну, а нам как раз помахаться охота. Если этот белый парень внизу, поможем ему. У Крохи даже есть чем.

— Еще бы, Тим, — Кроха (ему это прозвище подходило с точностью до наоборот) открыл багажник «Кадиллака», явив на свет внушительный оружейный запас. Бен поднялся и тоже подошел к машине.

— В сторону, молокосос. Это теперь наш бой. Мы не позволим всяким уродам покушаться на наши дома.

Расхватав оружие, парни спустились в гараж, а Бен присел на бампер и вознес короткую молитву, чтобы мама с Дином поскорее вышли. Каникулы явно не удались.

Сэм и Сэмюэль затаились у входа, постреливая, не целясь, в тех ведьм, которые пытались выйти из зала. Услышав позади шум, они обнаружили группу подростков. Сэмюэль вышел навстречу:

— Вы там поосторожнее, ребята.

— А сам-то ты чего не там, старик? — поинтересовался старший парень.

— Поверь, я свою часть работы делаю, — Сэмюэль направил ружье на проходящую мимо древнюю каргу и выстрелил, разнеся ее пыльную голову надвое.

— Нефигово делаешь, — признал парень.

Скорчившись в тени, Дин листал «Некрономикон». Он нашел заклинание, которое по описанию Томаса использовал Натаниэль, чтобы отправить Велиала обратно. Осталась лишь одна маленькая проблемка: принести в жертву было некого — разве что себя самого. Надо было думать быстро, очень быстро. Констанс шикнула на толпу и втащила Лизу на возвышение. В центре зала пол дрожал, и пламя осело, когда из открывшейся дыры ударил поток горячего воздуха — то поднимался Велиал. Констанс снова начала читать заклинания, а Дин вдруг заметил темную фигуру, пробирающуюся по залу, и распознал в ней парня, который продал ему пистолеты. Затем в залу ворвалась его банда, и началась стрельба. Разъяренная Констанс отпустила Лизу и спрыгнула с помоста. К облегчению Дина, Лиза не потеряла присутствия духа и, воспользовавшись подходящим моментом, метнулась к выходу. Дин бросился к парням и крикнул Тиму:

— Чувак, дай пушку!

Тим бросил ему обрез.

— Вот теперь за дело, — пробормотал Дин, дал несколько выстрелов по подступающим ведьмам, а потом снова вскарабкался на «Эскаладу» и принялся палить в центр огненной ямы.

— Дерьмо какое-то! — прокричал Тим.

— А у нас так каждый день, — отозвался Дин.

Старая ведьма налетела на Кроху, тот попытался спихнуть ее, но ее сила застала его врасплох.

— Умри, сука, — Тим выстрелом вышиб ведьме трухлявые мозги.

Парень в красной бандане бросился к центру зала.

— Стой! — заорал Дин, но было поздно: перепрыгнув кольцо огня, парень приземлился внутри, но земля тут же заглотила его, выпустив язык пламени.

На Кроху сзади напала еще одна ведьма.

— Пригнись!

Парень пригнулся, подставляя ведьму под выстрел Дина.

— Они ослабли: большая часть энергии ушла на воскрешение, — объяснил Дин. — Просто продолжайте их отстреливать.

И тут на него налетела Констанс, стащила с крыши автомобиля, вышибив дух, и насела сверху, прижимая к горлу нож.

— И когда уже вы, Кэмпбеллы, оставите нас в покое? — прошипела она. — Надоели!

— Ты мне надоела, сучка, — Тим ткнул ствол пистолета ей в голову, но Констанс моментально развернулась и снизу вверх с размаху ударила парня ножом в живот.

Тим удивленно посмотрел вниз, туда, откуда побежала алая кровавая лента, и безрезультатно попытался зажать рану ладонью. На губах его появился маленький красный пузырек — лезвие ножа проникло через диафрагму в легкое.

— Нет, — Дин бросился к нему. — Мы тебя вытащим.

— Поздно, чувак, — Тим покачал головой. — Уже поздно. Делай, как надо.

Чернокожему, знакомому с вуду, не надо было объяснять, какой шабаш творился вокруг.

Дин заглянул ему в глаза и кивнул, сообразив, о чем говорит парень.

— Позаботься о бабуле.

Жизнь быстро покидала его тело. А грохот тем временем усилился. Из пола вырвался фонтан пламени, и из земли начала вырастать наполовину козья, наполовину человеческая фигура Велиала. Она, хоть и окруженная огнем, была чернее самого мрака. Омываемая дождем серы туша развернулась к Констанс.

— Я подняла тебя, я — твоя Королева, я привязываю тебя к этой земле! — возопила ведьма.

— Велиал готов подчиняться тебе. Ты освободила первого Принца Ада, — прогрохотал под каменными сводами голос.

— Давай. Сейчас, — шепнул Тим.

Дин вытащил «Некрономикон» и зачитал вслух:

— О, бог света и бог тьмы, вас больше не зовут сюда. Укройте свою злобу в клетке, из которой вы явились, вы не нужны в тварном мире. Я запретил vos of atrum pergo huic regnum. Vos es inconcessus ut ingredior inter lux lucis. Vos es inconcessus ut futurus in is terra. Vado tergum qua vos venit. Vado tergum ut vestri cage. Vos es non volo. Per vox of lux lucis quod filiolus of Olympus quod bonus verto tergum ut atrum.

Велиал повернул массивную голову, и непроглядная тьма устремилась к Дину, но тот продолжал читать, тщательно следя за голосом:

— Ты не нужен в этом мире. Ступай, откуда явился. Прими эту жертву и уходи.

С этими словами Дин перерезал Тиму горло, и ему на руки хлынула кровь, стекая на грязный пол и впитываясь в пыль. Издав громоподобное рычание, Велиал двинулся к Дину. Выйдя из огненного кольца, он преобразился: теперь перед Дином стоял Джон Винчестер, однако голос, темный, потусторонний, не был голосом его отца:

— Дин, зачем ты предал отца? Почему бы не сотворить Ад на Земле, чтобы твоя семья могла воссоединиться?

Дин отвернулся и повторил:

— Non opus in hoc mundo. Revertere unde veneris. Accipe sacrificium et recedemus.[104]

Наклонившись, Велиал внезапно выбросил руку, схватил его за подбородок и повернул лицом к огню.

— Я не забыл тебя, Дин. Мы все еще ждем тебя.

С этим он отпустил Дина, шагнул обратно в пламя и исчез. Сера опала на тлеющие угли, земля закрылась, вновь сделавшись твердой и гладкой. Констанс завопила от ярости и, взмахнув ножом, снесла ближайшей молоденькой ведьме голову.

— Ты не уйдешь! — она раскрыла книгу и, приглядевшись, швырнула ее на пол. — Что это? Что за дневник Винчестера?

Дин улыбнулся: он особо Бена не обучал, но мальчик успел нахвататься «ловкости рук». В этот момент кто-то сгреб Дина за волосы и оттянул его голову назад.

— Ты ее разозлил, — сказала Прюденс. — И разочаровал меня. Ну почему ты вечно все портишь? — и она с разворота швырнула Дина через весь зал.

Ударившись о каменную стену, он сполз на пол и вяло подумал:

«Может, хватит уже полетов? Надоело».

Перешагнув через догорающий костер, Прюденс шагнула к нему. Дин стряхнул вялость и, сообразив, что «Некрономикон» все еще при нем, перевернул страницы:

— Бог света, бог тьмы, призовите этой ночью свидетелей, тех, кто погиб от рук оставшихся в живых. Позвольте им покарать тех, кто посягнул на добро и невинность. Призови их, дабы мир снова обрел равновесие.

Прюденс затормозила:

— Ты этого не сделаешь.

— Уже сделал, — сказал Дин. — Думаю, кое у кого найдутся к вам вопросы.

Он выхватил из-за пазухи упаковку соли и насыпал вокруг себя кольцо. Прюденс рванулась было к нему, но кольцо замкнулось раньше. Дин улыбнулся и показал пальцем ей за спину. Прюденс рывком повернулась. Все ведьмы застыли, когда рядом внезапно появились призраки давно погибших жителей деревни Салем. К Прюденс приблизилась Бриджит Бишоп, которую повесили первой.

— Я помню тебя. Ты отправила меня на виселицу. Но я была невиновна, хотя ты хитростью и коварством убедила всех, что это не так.

— Ты перерезала мне горло, — раздался девичий голосок.

Прюденс развернулась в его направлении и оказалась лицом к лицу с Эбигейл Фолкнер.

— Я верила тебе, делала все, что ты мне говорила, и что я получила взамен? Я стала твоей первой жертвой.

Прюденс пожала плечами:

— Брось, Эбби. Я только делала то, что приказано. Это Констанс выбрала тебя жертвой.

Эбигейл покачала головой: