Время России. Святые века страны - Борис Вячеславович Корчевников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Человек борется со всем, кроме греха. И поэтому грех побеждает.
Более невозможна подлинная (не декоративная, как в некоторых странах) монархия в мире, изгнавшем источник монархической власти – Бога. Потому что весь смысл монархии только в том, что она – часть Божественной иерархии.
Но можно ли считать в таком случае демократию – панацеей? И лучшим из строев для сегодняшнего человека, потерявшего связь с Небом?
Была ли в России демократия?
Особенностью русской демократии этих лет была не компромиссная победа большинства над меньшинством, а евангельский принцип «Да будут все едино» (Ин. 17:21).
Русским парламентом самодержавной поры можно считать Земские соборы, особенно активные сейчас, в XVII веке – представительство выборных людей от земель, городов и местностей. «Земскими» эти собрания назывались в противоположность соборам церковным.
Представительство это было реальным, шли выборы достойных кандидатов из лучших в каждом сословии – и от дворян, и от крестьян, и от духовенства. Иван Грозный не раз собирал Земские соборы, а сейчас, на исходе Смуты, Земский собор и вовсе стал органом верховной власти. На нем выбирают нового царя.
Последний Земский собор этого периода соберется в 1684 году, чтобы решить вопрос о вечном мире с Речью Посполитой.
Эти соборы работали на принципе приведения всех частных мнений к общему – без исключения. Право «вето» было у каждого! В таком соборном «парламенте» справедливым не могло считаться решение, не учитывающее интересы всех до единого.
Корнями эта политика уходит в церковную идею соборности – то есть собранности вокруг Церкви – и в общинную психологию нашей жизни той поры: община с ее круговой порукой учитывала интересы абсолютно всех своих членов. Вся страна тогда была одной большой общиной, где каждому сословию отводилась своя роль и были предоставлены возможности, а соответственно им – и тягла.
Над Земскими соборами стоял авторитет Церкви, потому они не превращались в борьбу партий за свои интересы. Это была попытка соборно – едино – всмотреться в волю Божью о стране, и умом, укорененным в Писании и вере, найти лучшее решение. Полагают, поэтому у нас столетиями не создавалось предпосылок для политической борьбы. Из-за ее отсутствия нас часто обвиняют в отсутствии политической культуры. На самом деле это просто другая, выстроенная по евангельским шаблонам, культура.
Не поняв этого, не сможем пояснить, почему попытки построить у нас демократию по заемным западным лекалам всегда терпели фиаско, а в худшем случае – оборачивались трагедией. Общинная психология, несмотря на разрушение общины, в сущности до сих пор не выветрилась из умов и душ.
Возможно, в России еще интуитивно живет представление о том, что «всякая власть от Бога» (Рим. 13:1). Значит ли это, что нынешняя демократическая идея народовластия в общем-то абсурдна? Возможно, нет. Но в греховных умах и руках демократия становится идеальной ширмой для манипуляции огромными массами.
Спустя несколько лет после кровавой Французской революции Наполеон скажет: «Каким прекрасным предлогом дурачить толпу была для всех нас свобода!»
Оказалось, что в мире, отменившем иерархию и изгнавшем Бога, никакой строй не будет в радость. В мире без Бога плесневеют любые отношения, институты и режимы.
Демократия и всеобщее избирательное право в мире, где победил грех, становятся площадкой для обмана человека, похищения его времени, втягивания его в политические войны, в постоянное принуждение занять какую-то позицию.
Демократия без Бога становится тлеющей гражданской войной. Как и любой строй без Бога разобщает, а не объединяет.
Русские демократические институты не умаляли единоличную власть монарха. И таким образом Земские соборы принесли немало пользы стране, а ограничивающие власть самодержца парламенты и «семибоярщины» – немало горя. Мы увидели это в Смутное время, когда бояре по совету интервентов строили в России республику, ограничив власть Шуйского и самого царя в «конституции Салтыкова»; увидим в будущем, XVIII, веке, когда «Верховный тайный совет» князя Меншикова реально будет править при Екатерине I, Петре II и Анне Иоанновне и приведет страну к упадку; и в XX веке русской катастрофы.
На таких болезненных ошибках мы обучались тому, что большая и сложная Россия должна иметь сильную власть, а она возможна только при единоличном правителе.
Есть в православном богослужении традиционное прошение:
«Да тихое безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте».
Вот народное настроение русских всех веков: мы ищем тихого безмолвного жития, а не слежения за партийными борениями. А для тихого безмолвного жития, чтобы, согласно Аксакову, нам самим «не государствовать», нужна сильная единоначальная власть.
Может, в глубине нашей ментальности хранится ответ на вопрос, почему любой правитель – будь то генсек или президент – в народном сознании неизбежно становится в чем-то «царем». Еще белогвардейцы шутили в пору революции:
«Молот серп, если прочитать обратно, все равно получается престолом».
Венчание Михаила Романова на царство
Путь молодого царя из Костромы в Москву выглядит как путь на Голгофу. Он едет несколько недель в молитвенной тишине, останавливается во всех крупных городах, долго молится в Свято-Троицкой Сергиевой лавре, прежде чем через Спасские ворота проехать в Москву. По столице в тот день шел крестный ход с главными государственными символами и церковными реликвиями – так город и выходил навстречу избранному царю. После всего этого Михаил побывал в Архангельском соборе (у гробниц русских царей) и в первопрестольном Успенском соборе, где также молился перед святынями.
Каким пронзительным глубоким осознанием своего креста и своей миссии надо обладать, чтобы так, в молитвенном сосредоточенном напряжении всех сил, восходить на это служение.
Венчание на царство в Успенском соборе состоялось 11 июня 1613 года. В этом венчании Патриарх Иосиф помазывает не только разные части тела царя, но и место будущей бороды юноши. Делал он это со словами:
«На браде и под брадою – печать Духа Святаго».
Может быть, и излишнее нововведение в обряд, но за этим – выстраданное всем народом желание самобытности, усталость от иностранцев, неприятие их. Борода понималась как часть национального, русского, своего. В этом «помазании брады» как бы обращение к Богу и ко всей будущей династии Романовых – не изменять себе и своей Родине. Быть русскими.
«Союзники»-шведы оскверняют наш Валаам
Первые годы правления Романова схожи с нашими постсоветскими 90-ми. Их точно описал Костомаров:
«…смуты и полное расстройство всех государственных связей выработали поколение жалкое, мелкое, поколение тупых и узких людей, которые мало способны были стать выше повседневных интересов».
В стране еще полыхают костерки прежних пожарищ. Нет мирного договора с поляками, шведы – вообще-то призванные на Русь как союзники
