Нерушимый-6 - Денис Ратманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот так просто? — вскинул бровь я.
Она виновато потупилась и прошептала:
— Придется немного поработать. Ты согласен?
— Стать английским шпионом? — шепнул я.
— Нет… да… ненадолго. К тебе подойдет человек и скажет: «Я от Энн» — верь ему. Это все, что я знаю, и чем могу помочь… А потом ты переедешь сюда, в Англию! Да любой клуб тебя сразу же выкупит! Ты станешь миллионером, и мы… — Она сделала вид, что осеклась.
«Мы» — ага! Я ощутил себя ослом, перед мордой которого вешают морковку, и не одну, причем тот, кто цепляет ту морковку, считает, что это для блага не только отдельно взятого осла, но всей популяции. А если что-то пойдет не так — осла не жалко.
Теперь надо подостоверней сыграть в наивного идиота.
— Это было бы здорово! Америка, Франция, Мексика… такой огромный и разнообразный мир!
Я мечтательно закатил глаза, и в этот миг Энн опять накрыла мои губы своими — чуть не вздрогнул, на мгновение замер. Странное ощущение: как будто девушка, с которой ты не против покувыркаться — твоя строгая начальница. Нет — паучиха, готовая тебя в любой момент сожрать.
В моей практике, надо отдать должное, небогатой, такого не было, и осознание здорово приземляло. Осталось надеяться, что Динамовцы больше искушены женщинами и не поддадутся на провокации. Денисов, вон, вообще железный человек, а Кокоша может и растечься. Надо их собрать и поговорить о постельной разведке — вдруг особисты не предупреждали парней перед поездкой?..
Нет, не стоит, чтобы самому не засветиться, а то еще до Энн дойдет информация. Пусть верхними головами думают. Да и велика вероятность, что телепат их все-таки проверит, а если выявит потенциального перебежчика, бээровцы не закроют его, а попытаются разыграть втемную.
Странные, однако, приходят мысли в преддверии хорошего секса. Постепенно они отошли на второй план, осталась только Энн, ее умелые губы и руки, податливое тело. Надо отдать ей должное, отыгрывала она мастерски: и вздохнет к месту, и глазки закатит, и страсть изобразит.
Я не стал считывать, играет она или нет, чтобы не портить впечатление.
И не ошибся — секс оказался на уровне, если говорить о механике. Но когда мы лежали, обнявшись, вместо душевной теплоты, как с Лизой, которая была гораздо менее умелой любовницей, я ощущал пустоту.
Уснули мы вместе, а посреди ночи проснулся я один, нашел на столе пачку газет и записку:
'Саша, ты невероятный! Я должна идти, но это не последняя наша встреча.
P.S.: Глянь газеты, о вас пишут'.
«Ты ушла рано утром, чуть позже шести», — крутилось в голове. Не совладав с любопытством, я включил торшер и просмотрел газеты. Во всех пяти писали о товарищеском матче в Кардиффе и в один голос вопили о судейском беспределе. Посыл был такой: приехали русские, такие несчастные, обиженные и голодные из страны-тюрьмы, и вместо того, чтобы показать, как хорошо в свободной Англии, арбитры демонстрируют, что здесь так же, если не хуже, бедных русских тут не любят и не ждут.
Хорошо. Очень хорошо! Значит, в игре с «Арсеналом» открыто гадить побоятся.
И лишь засыпая второй раз, я подумал о том, в чем же я сегодня худший…
Ответ пришел быстро: я — худший в мире переговорщик. Что ж, не фатально. Просто надо весь день молчать.
Глава 22. Что у нас в арсенале?
17 июля 2024 г.
Накануне матча мы, взвинченные и напряженные, собрались в раздевалке. С утра моросил дождь, потом он прекратился, но тучи не разошлись, а будто бы затаились и копили силы, чтобы обрушиться и смыть нас со стадиона вместе с болельщиками. Влажный горячий воздух, казалось, лип к коже. Шаг ступил — уже мокрый, липкий.
Такая же погода была в Фергане в мае, но там она переживалась труднее — отчасти усилиями Анжелики, которая подсыпала нам в питье тормозящее зелье, и из-за акклиматизации, ведь на все про все у нас было два дня. Здесь же мы за три недели акклиматизировались и были с гостями в равных условиях.
День, когда я был худшим переговорщиком, прошел более-менее спокойно благодаря тому, что динамовцы меня по-прежнему не очень жаловали и не приставали с разговорами. Денисову я написал на листке, что мне безумно хочется с кем-то поругаться, потому я закрываю рот на замок, и ко мне лучше не лезть. Он кивнул и удалился.
Как назло, вечером пристал Марокко с расспросами об Энн, но я усиленно молчал. Хотелось трехэтажно его обложить, но я лишь написал, что не могу говорить. Марокко взбеленился, думая, что над ним издеваются, но на следующий день мы все вроде уладили.
Правда, при заселении в Лондоне я чуть не поссорился с персоналом гостиницы.
Весь день так и подмывало сказать кому-нибудь гадость, но я дотерпел до отбоя.
Потом — шесть дней тренировок, когда Никита упорно делал из меня каскадера, и вот, наконец, матч, к которому мы так долго готовились. В основной состав меня Марокко опять не поставил, зато Полозенков расцвел и бил копытом. А еще мне отчасти стало ясно, почему Денисов так за меня топит: команда делилась на два лагеря: одни с Денисовым, другие с Кокориным. Полозенков был с Кокошей.
Сидя в своем привычном углу на предыгровой установке я думал о том, что сегодня у «Динамо» трудный день, ведь «Арсенал» — сильная команда.
Красно-белые, как московский «Спартак», всегда бегущие в атаку, разносящие с большим счетом своих противников. Пять голов, семь голов — это у них не редкость. Правда и сами пропускают, но все равно в итоге выигрывают. Не чемпионы, но близко. Веселая команда.
Некоторые думают, что футболисты работают исключительно из-за денег. Это заблуждение. Деньги решают многое, тут не поспоришь, но футболисты играют в футбол, потому что они любят играть в футбол. И я хотел на раму, хотел участвовать и спасать. Пусть даже вот за это «Динамо», но — играть. А меня снова усаживали на скамейку.
— Как в прошлый раз уже не будет, — вещал тренер. — Явную ангажированность судей видели все. И футбольная общественность Великобритании была возмущена. «Выигрывать надо честно» — так можно перевести множество публикаций. И сегодня канониры будут доказывать болельщикам и всем остальным, что английский футбол — это круто.
О! Это он мои мысли повторяет буквально теми же словами!
— Что это значит? — продолжил Марокко. — Будет вам легче? Нет! Как бы не труднее на самом деле.
Он расставлял фишки, рисовал стрелки на доске, но меня это не касалось. Сегодня на «Эмирейтс» я не выйду в стартовом составе. Хотя я и в прошлый раз не выходил, но там тренер, почувствовав что-то — а это и есть главная фишка хорошего тренера: чувствовать — выпустил меня буквально перед назревающим пенальти. Но тут пенальти — вряд ли. «Арсенал» давит скоростями и техниками. Двое на трое, трое на четверо — они проходят. Не горячий нож в масло, конечно, но все же, все же, все же…
— Первые минут пятнадцать… Ну, может, все тридцать, они будут давить. Но давить вечно невозможно. Не надо ввязываться в борьбу, поберегите силы для контратаки. Мяч — он все равно быстрее человека. Пас, пас и пас… Стеночки и забегания. Ну и крепкая оборона во главе с нашим вратарем.
— А если… — начал Денисов.
— Никаких «если», Игорь! Нам сказали, что всё будет честно — без подлостей и пакостей.
— А если? — не унимался капитан, поглядывая на меня, но Марокко лишь рукой махнул, глянул на часы и скомандовал:
— Время! На поле!
И динамовцы пошли на поле, а запасные и я — на скамейку.
Стадион подавлял масштабом, он был побольше, чем у «Челси», и голова кружилась от мельтешения и ора болельщиков на трибунах. Просторнее, выше, объемнее. Крыша над трибунами. И места для запасных не в яме. Очень хорошо тут, удобно.
На нос сорвалась крупная капля дождя. Ну точно ждал нас ливень! Болелам хорошо, а игрокам — ну просто «не взлетим, так поплаваем». Впрочем, может, обойдется? Еще две капли ударили по макушке, словно говоря: и не надейся! Впрочем, мне-то что? Скамейка-то под навесом.
Я устроился с краю и, едва прозвучал свисток, уставился на поле. И тут как хлынуло! Дождь падал не просто каплями — длинными нитями, и нюансы на поле разглядеть было невозможно, только по цвету формы ясно, где наши, где лондонцы, и то непонятно, что это за игрок.
Ясно только, что красно-белые с первых минут мощно и умело пошли вперед. Видимо, «канониров» накачали, объяснили, что надежда только на себя, что судьи не будут специально подыгрывать и посвистывать.
Ну а наши, как в такой
