Пионеры, или У истоков Сосквеганны - Джеймс Купер

Всадники подгоняли лошадей, но плохая дорога не допускала быстрой езды, и местами приходилось пробираться шагом. Ричард ехал впереди, за ним — мосье Лекуа, за ним — Елизавета. Мармадюк следовал за своею дочерью, давая ей по временам предостерегающие советы относительно управления лошадью. Эдвардс ехал рядом с Луизой Грант, которая не была привычна к верховой езде и чувствовала робость в этом дремучем лесу, куда едва проникали солнечные лучи. Буря еще не дошла до места, где они ехали, но зловещая тишина, предшествующая ей, возбуждала более жуткое чувство, чем сама буря. Внезапно раздался голос Эдвардса, звучащий смертельной тревогой.

— Дерево! Дерево! Гоните, шпорьте коней! Дерево! Дерево!

— Дерево! Дерево! — отозвался Ричард, хлестнув коня с такой силой, что тот сделал саженный прыжок, подняв целый столб грязи и брызг.

— Дерево! Дерево! — повторил француз, согнувшись над шеей лошади, зажмурив глаза и колотя ногами по бокам животное, которое с изумительной быстротой устремилось за конем Ричарда.

Елизавета удержала свою кобылу и оглянулась, бессознательно отыскивая причину опасности, когда услышала страшный треск, нарушивший лесную тишину. В то же мгновение Мармадюк схватил под уздцы лошадь девушки и заставил ее рвануться вперед.

Каждый из компании невольно нагнулся над седлом. Треск сменился звуком, напоминавшим свист ветра, за которым последовал страшный грохот. Казалось, сама земля задрожала от падения лесного гиганта.

Убедившись с одного взгляда, что его дочь и бывшие впереди остались невредимыми, судья Темпль оглянулся в смертельном беспокойстве, желая узнать, что сталось с остальными. По ту сторону дерева молодой Эдвардс, откинувшись на седле, изо всех сил натянул рукой поводья своего коня, а правой — поводья лошади мисс Грант. Обе лошади дрожали всем телом и храпели от ужаса. Луиза выпустила поводья и закрыла руками лицо, наклонившись над седлом.

— Целы ли вы? — крикнул встревоженный судья.

— Целы! — отвечал молодой человек. — Но если бы у дерева были сучья, мы бы погибли…

Он остановился, заметив, что Луиза покачнулась на седле. Если бы он не поддержал ее, она упала бы на землю. С помощью Елизаветы Луизу скоро удалось привести в чувство, а немного оправившись, она снова уселась на лошадь и могла продолжать путь, поддерживаемая с одной стороны судьей Темплем, а с другой — Эдвардсом.

— Внезапное падение дерева. — сказал Мармадюк, — самый опасный случай в лесу, так как его нельзя предвидеть. Оно случается при отсутствии ветра и без всякой видимой причины.

— Причина падения деревьев очевидна, судья Темпль, — сказал шериф, — дерево стареет, гниет и ослабевает от морозов, пока линия, проведенная через центр его тяжести, не очутится вне его основания. Тогда оно непременно должно упасть; это можно доказать с математической достоверностью. Я изучал математику…

— Совершенно верно, Ричард, — перебил Мармадюк, — твое рассуждение вполне правильно и, если память меня не обманывает, ты слышал его от меня же. Но как остеречься от этой опасности? Не можешь же ты, гуляя по лесу, измерять основания и вычислять центр тяжести деревьев? Ответь мне на это, дружище Джонс, и ты окажешь большую услугу стране.

— Ответить тебе на этот вопрос, дружище Темпль? — возразил Ричард. — Образованный человек сумеет на все ответить, сэр! Ведь падают только гнилые деревья, — стало быть, не подходи к гнилым деревьям и будешь цел и невредим.

— Ну это значило бы совсем не ходить в лес, — отвечал Мармадюк, — к счастью, ветры обыкновенно освобождают леса от этих опасных деревьев, и очень редко случается, чтобы подгнившее дерево падало само собой.

Луиза к этому времени оправилась настолько, что компания могла ускорить путь. Еще задолго до того, как они добрались до дому, их захватила буря, и когда они слезали у подъезда «замка», мантильи дам и пальто мужчин были покрыты снегом. Когда Эдвардс помогал Луизе сойти с лошади, девушка крепко пожала ему руку и прошептала:

— Теперь, мистер Эдвардс, и отец и дочь обязаны вам жизнью!

Буря продолжалась весь день, и задолго до заката солнца все признаки весны исчезли. Озеро, горы, деревья и поля снова оделись сверкающим покровом снега.

ГЛАВА XXII

До конца апреля погода оставалась переменчивой. Иногда свежий весенний воздух проникал в долину и вместе с благотворным солнцем будил дремлющие силы растительного мира; но на другой день холодный северный ветер проносился над озером, уничтожая всякие признаки весны. Снег, однако, сошел окончательно. Всюду были видны поля с разбросанными по ним обугленными черными пнями, — горделивыми остатками лесных гигантов.

Началась распашка нови, и дымки сахароваров уже не поднимались над кленовыми рощами. Озеро утратило красоту блестящего ледяного поля, но темная, набухшая от воды масса полурастаявшего льда еще скрывала его воды. Пролетали большие стаи диких гусей, которые кружились над озером, видимо, отыскивая свободное местечко для отдыха, и, не найдя его, продолжали свой путь на север, наполняя воздух нестройным криком.

В течение недели озеро Отсего оставалось в нераздельном владении пары орлов, которые поместились в центре его ледяного покрова. Стаи перелетных птиц, замечая присутствие этих владык воздушного царства, огибали озеро, направляясь через холмы, где в случае опасности они могли укрыться в лесах. Орлы презрительно следили за ними, подняв к небу свои белые, лысые головы.

На южном конце озера, вокруг темного пятна, где быстрое течение реки не давало воде замерзнуть даже зимою, постепенно образовалась полынья. Ледяное поле мало-помалу отступало к северу и, наконец, поддалось совместному действию волн и ветра, разом треснуло по всем направлениям и рассыпалось на мелкие льдины, которые понеслись по течению. Когда последняя глыба льда исчезла из вида, орлы поднялись в облака, а пенистые барашки весело заплясали на поверхности воды.

На другое утро Елизавета проснулась от щебетания ласточек, которые уже начали вить гнезда под крышей дома, и криков Ричарда, стучавшего в дверь:

— Вставайте, вставайте, сударыни! — кричал он. — На озере появились чайки, а небо сплошь покрыто голубями. Вы можете смотреть целый час и не найдете отверстия, чтобы увидеть солнце. Вставайте, лентяйки! Бенджамен приготовил всю амуницию, и мы ждем только вас, чтобы позавтракать и отправиться в горы стрелять голубей.

Этот настоятельный призыв не вызвал отказа, и через несколько минут мисс Темпль и ее подруга уже были внизу. Двери залы были отворены настежь, и свежий, мягкий весенний воздух свободно проникал в нее. Все, уже готовые к отъезду, с нетерпением ждали завтрака. Джонс то и дело подбегал к южным дверям и кричал: