Ведьмино отродье - Сергей Булыга

И тут Бэк замолчал - надолго. А после все-таки сказал:

- Только зачем тебе все это? Ты же все равно меня не оправдаешь.

- А это еще почему? - неприятно удивился Рыжий.

- Да потому что ты такой же, как и я, мы с тобой одна кровь, вот только ты оказался удачливей, чем я. И поэтому теперь для того, чтобы не потерять эту удачу, а то вдруг еще станут говорить, что ты, сам рык, стал выгораживать...

- Хва! - гневно рявкнул Рыжий.

Бэк замолчал. И Рыжий тоже сперва помолчал, а потом спокойно, как ни в чем не бывало, сказал:

- Рык я или не рык, это сейчас не важно. Сейчас важно только то, что я, как первый воевода, хочу, чтобы все здесь было сделано по закону.

И так оно и было: сперва нашли того хозяина и взяли его под ребро. Хозяин сразу вспомнил Бэка. Потом нашли свидетелей того, как его хватали на базаре, но там и до ребра довести не успели - свидетели наперебой все очень четко и ясно рассказали. Бэк был оправдан и освобожден...

И в тот же день он вдруг исчез, куда - никто не знал. Но тут и сомневаться было нечего - его тогда же сразу и убили, не зря ведь Душила потом так странно усмехался. Но тогда это были одни только догадки, домыслы. А вот теперь все это подтвердилось: Овчар пришел, сказал, что тот, кого они теперь там выдают за Бэка, совсем даже не рык, а так, непонятно откуда взявшийся липарь. Мало того, Беляй, доверенный Душилы, еще вчера...

Р-ра! Шум, шаги. Рыжий вскочил, глянул в окно. Ого, уже светает! Так, значит...

Да!

- Двор-р! - прокричал Брудастый. - Двор-р!

И тотчас же забегали, затопали по лестнице. И пусть себе бегут, им надо. Вот, значит, как оно, вот, что они задумали. Ну что ж, пусть тешатся, но мы еще посмотрим, кто из нас дичь и кто кого очень скоро погонит! Ну а пока...

Рыжий еще немного полежал и подождал, а после, сладко потянувшись, встал и не спеша спустился вниз.

Там, во дворе, все были уже в сборе: строй лучших, воеводы, князь. Так, хорошо! Рыжий сошел с крыльца, остановился. Князь подошел к нему, хотел было что-то сказать, скорей всего предупредить... да не успел - их обступили воеводы. И началась пустая, глупая беседа. Умор - болтливый, как всегда, - пытался рассказать последнюю смехушку: дружинник возвращается с войны и встречает соседа, сосед говорит... Всезнай его перебивал, то и дело уточнял, подсказывал. Князь хмурился. Душила ухмылялся. Рыжий молчал...

Тут подогнали крытую каталку. Князь сел в нее. Брудастый закричал:

- Порс! Порс!

И тягуны помчали со двора. А следом - Рыжий, воеводы, а уже после княжеские лучшие. Рыжий бежал легко, едва ли не вприпрыжку, а воеводы... Х-ха! Потеха! Ну, Растерзай еще хорош, ну, Душила. А остальные все... Поотвыкали напрочь! Раскормились! Но здесь вам не уделы - Дымск, здесь если князь садится в крытую каталку, то, значит, прочим всем - только за ним и только своим ходом! Вот и бегут они, удельные, салом трясут, пыхтят и задыхаются. Порс! Порс! Вдоль, вдоль по улицам. Наддай, еще наддай!

Ну и наддали, а куда ж ты денешься! И кое-как добежали. Теперь стоят они, развесив языки, и им теперь, поди, уже не до бесед! Да и когда беседовать?!

- Ар-ра-ра-ар! Ар-ар! - взвыла толпа.

И дальше, как всегда перед Большим Походом, они всем войском и всем городом встречали Солнце. И князь кричал, звал Одного-Из-Нас. И все они кричали. Потом был смотр на пустыре: четырнадцать дружин сходились, расходились. Народ визжал. И все бы хорошо, да Слома что-то нет и нет, Слом не пришел пока. И еще нет Урвана. Ну, Слом - это понятно, Слом в Копытове, и с ним Ага, и это хорошо, по уговору, Слом - это наша сторона. А вот Урван... И, может, оттого, что его не было, князь злобно хмурился, зевал. И никого за смотр не похвалил, не отличил. Потом, когда пошел к коляске, вдруг оглянулся и окликнул Рыжего. Тот подошел к нему. Вдвоем они сели в каталку. Князь рявкнул:

- Порс!

И тягуны рванули. Князь повернулся к Рыжему и уже начал было говорить: "мне донесли"... Но тут Душила и Всезнай вскочили на запятки. Князь, бешено сверкнув глазами, отвернулся.

Молчали. Ехали. Душила, стоя на запятках, ухмылялся. Рыжий сидел к нему спиной, щелкал орешки да смотрел по сторонам. Порой через плечо пошвыривал скорлупки. Случалось, попадал прямо в Душилу. Тот терпел.

- Ар-ра-ра-ра! Ар-ра! - кричали лучшие...

Да, лучшие, отборные бойцы, твои давнишние друзья - все они здесь. И здесь же князь, который тебе верит. И вот еще немного погодя ты встанешь за столом и все как есть расскажешь, потом Овчар все подтвердит. И что тогда? Вот то-то же! Душилу - под ребро. Беляя - под ребро. И... Р-ра! Вот будет славная охота!

И вот они уже приехали. Поднялись по крыльцу: князь, следом за ним Рыжий, а уже после остальные воеводы - эти скопом. Шли через сени - тоже чин по чину. А подошли к столу... И сразу толкотня! Ну и ладно. Рыжий, оттертый Растерзаем, сел между Клыном и Умором. Князь, увидав такое, поднял брови... Однако Рыжий тотчас подал знак - мол, это пустяки, - и князь смолчал. Завыл ухтырь, запели певуны - и дальше все опять пошло, как это шло всегда: пили за Дымск, за князя, за Равнину, за поход. Бобка плясал. И наконец...

Всезнай вскочил, провозгласил:

- За Рыжего! Он, первый воевода, поведет!

Все взяли миски, встали. Все... Нет, не все! Душила не вставал. Тогда не встал и Рыжий. Князь, воеводы, княжеские лучшие - стоят и ждут. Ждут. Ждут...

Но наконец Душила облизнулся и сказал:

- Кто поведет? Он, что ли? Н-нет! Ведь это он и предал нас, он - рык, он - ведьмино отродье! Ар-р! Ар-р!

И подскочил! И...

Не решился. Осмотрелся. Все молчали...

Рыжий оскалился. Ну, вот она, охота! Пилль! Пилль! След в след! Сотник Беляй, доверенный Душилы, был тайно послан в Лес и там платил им, дикарям, и подбивал их на поход, а после наводил на Глухов, Глинск, Замайск. Беляй, он и сейчас в Лесу; Овчар все это выведал, Овчар платил свидетелям, как ты и повелел, без счета, и вот теперь... Да пусть теперь Овчар все это и расскажет! И Рыжий встал. Все пристально смотрели на него. Умор, Всезнай, Душила, Растерзай, Бобка, Друган, Овчар...

А рядом с ним...

Урван! Когда он появился здесь?! Ведь только что... Р-ра! Ходу, Ры!...

Нет, Рыжий, не ходу - стоять! Р-рвать! Р-рвать! И Рыжий впился в стол, грозно потребовал:

- Овчар!

А тот не шелохнулся.

- Овчар! - еще грознее рыкнул Рыжий. - Овчар!

Тот подскочил... И так и замер! Так и стоял теперь, смотрел перед собой - на яства, в стол - и тяжело дышал. Урван, поворотившись к Рыжему, насмешливо сказал:

- Овчар? Так его же здесь нет. Ты же, друг мой, лично сам отправил его в Глухов. Отправил, между прочим, тайно! Чтобы он там все высматривал, вынюхивал да подкупал свидетелей. Ведь так?

И громко, нагло засмеялся. Следом засмеялись и другие. Не все, но многие. А вот Брудастый отвернулся. И Бобка опустил глаза. А князь...