Линкоры в бою. Великие и ужасные - Александр Больных

Этот трактат четырех держав был дополнен серией дополнительных протоколов, которые, в частности, уже тогда заложили бомбу под отношения США и Японии, сделав конфликт между ними очень вероятным.

После трех месяцев переговоров и препирательств 6 февраля 1922 года был подписан договор об ограничении морских вооружений. Он зафиксировал установление нового соотношения сил на мировой арене, Соединенные Штаты впервые заявили о себе как о ведущей мировой державе. Напомним такой смешной факт из истории дипломатии. До начала Первой мировой войны все страны в столицах ведущих мировых держав имели полномочных послов в ранге министра, к этим столицам относились: Лондон, Париж, Берлин, Вена, Петербург и, вы будете смеяться, по инерции Мадрид. В Вашингтон отправляли всего лишь посланника, который на дипломатической лестнице стоял на две или три ступеньки ниже полномочного посла. Теперь же Вашингтон встал вровень с Лондоном, а Токио неожиданно для многих опередил Париж. Кстати, на первом заседании за центральным столом не нашлось места для французского премьер-министра Бриана, которому пришлось сидеть в сторонке, так как все места были заняты американцами и представителями Британского содружества.

Подписанный договор устанавливал между флотами Великобритании, США, Японии, Франции, Италии соотношение 5: 5: 3: 1,75: 1,75. Дольше всех упиралась Япония, настаивавшая на более выгодном для себя соотношении, но США просто пригрозили на каждый японский корабль строить четыре своих, и вопрос решился. Вдобавок Соединенным Штатам пришлось еще раз прибегнуть к шантажу, когда начались проволочки с ратификацией договора Францией и Италией. Последовало заявление, что США не разберут ни одного корабля, пока договор не будет ратифицирован.

Кстати, хотя формально самые большие потери должен был понести британский флот, на самом деле он отделался легче других. Англия слишком долго тянула со строительством новых кораблей, поэтому на слом отправлялись лишь старые, доютландские линкоры и отменялись заказы на строительство новых, а вот Соединенным Штатам и Японии приходилось жертвовать реально строящимися кораблями. Англичане были довольны, так как получили разрешение построить два новых линкора с 406-мм орудиями в виде компенсации за строящиеся в Соединенных Штатах и Японии корабли и сохранив строящийся линейный крейсер «Худ», который по водоизмещению не вписывался в дозволенные 35 000 тонн. Но одновременно представители Англии допустили грубейшую ошибку, внеся в число своих линкоров откровенно слабые линейные крейсера типа «Ринаун». Ведь они были слабыми по всем параметрам — всего 6 стволов главного калибра, всего 6 дюймов главного пояса. А согласно статьям договора разницы между линейными кораблями и линейными крейсерами больше не существовало.

Бои местного значения вокруг крейсеров и легких кораблей нас уже не интересуют, хотя именно эта конференция стала местом рождения нового класса кораблей — тяжелого крейсера.

Кстати, существует мнение, что пошедшие под нож проекты были новым словом в кораблестроении, равносильным созданию «Дредноута», так как они с легкостью могли уничтожить любой из кораблей, построенных ранее. Утверждение слишком смелое, ведь то же самое мог сделать любой линкор со своим предшественником, построенным 5 лет назад. Дуэли между «Куин Элизабет» и тем же «Дредноутом» явно не получилось бы, и сейчас превосходство новых кораблей было обеспечено всего лишь ростом водоизмещения и ростом калибра орудий. Доютландские линкоры явно не были рассчитаны на попадания снарядов калибра 406 и тем более 457 мм. Хотя, будем справедливы, кое-какие новые черты в линкорах 1920-х годов все-таки появились.

Первую новацию предложили американцы. Они явно не опасались перспективы боя на малых дистанциях в затянутом постоянными туманами Северном море, гораздо реальнее для них выглядели дуэли на солнечных и лазурных просторах Тихого океана. То есть они предполагали дуэль на больших расстояниях, когда кораблю грозят лишь единичные попадания тяжелых снарядов. Отсюда и появилась система бронирования «все или ничего», когда жизненно важные части корабля прикрывались максимально толстой броней, зато все остальное не имело вообще никакой защиты. Самое большое удивление европейцев вызывали противоминные батареи, не имевшие даже противоосколочной защиты.

Кое-какие новинки придумали англичане. Их новые корабли имели наклонный броневой пояс, что также повышало сопротивляемость снарядам на больших дистанциях, но при этом на тех же G-3 они убрали этот пояс внутрь корпуса. Новшество довольно сомнительной ценности, хотя его можно понять — борт с углом наклона 18 градусов выглядел бы странно. Они также переняли американскую систему «все или ничего», но при этом, стремясь защитить цитадель максимально толстой броней, постарались сократить ее размеры. Для этого им пришлось стащить все башни главного калибра в носовую часть корабля, что придавало проектируемым кораблям и построенным уже в соответствии со статьями договора линкорами типа «Нельсон» довольно интересный вид. Еще одной новинкой сомнительной ценности стала попытка встроить противоминные були в конструкцию корпуса, ведь идея булей заключалась как раз в том, чтобы максимально удалить точку взрыва торпеды от противоминной переборки, которая являлась главной защитой корабля от подводных взрывов, а встроенные були ничуть этому не способствовали. Почему мы столь уверенно называем эти новшества сомнительными? Да потому, что почти все страны испробовали их и вернулись к классическим концепциям.

Вашингтонская конференция, кроме всего прочего, вывела из тупика линейный флот, но сделала это с радикальностью гильотины. Как мы уже отмечали, в годы Первой мировой войны английский и германский флоты переросли пределы управляемости, их боеспособность совсем не соответствовала численности. После предполагаемых сокращений линейный флот плавно превратился в линейную эскадру, снова обретя гибкость и управляемость, вывести в сражение три десятка линкоров уже не мог никто. Правда, реальность оказалась гораздо более суровой, даже эскадра линкоров участвовала в бою лишь один-единственный раз — в октябре 1944 года в проливе Суригао американцам удалось собрать целых 6 линейных кораблей.

Интересно, что точный текст статей договора породил неожиданные проблемы с классификацией новых кораблей. Куда следовало отнести построенные немцами «Дойчланды»? По калибру артиллерии они попадали в линейные корабли, по водоизмещению и бронированию — в крейсера. Сами немцы дали им название «Panzerschiff» — броненосец, а англичане повесили уничижительную кличку «карманный линкор». Впрочем, к концу войны немцы перевели их в тяжелые крейсера, что, наверное, было справедливо.

Но куда деть построенные в той же Германии корабли типа «Шарнхорст»?! Опять же, по формальным признакам это линкоры, но в 1930-х годах главный калибр 280 мм смотрелся откровенно смешно. Линейные крейсера, как их чаще всего называют? Тоже вряд ли, ведь основным постулатом адмирала Фишера было равенство калибров тяжелых орудий, а чему равнялся главный калибр «Шарнхорста»? Орудиям броненосцев начала ХХ века? Американские большие крейсера типа «Аляска» и то имели больше — 305 мм. Наверное, американцы поступили разумно, придумав для обозначения этих кораблей новый класс — большие крейсера. Но к «Шарнхорсту» и «Гнейзенау» прилипло определение «линейные крейсера», и ничего с этим не поделаешь.

После Вашингтона последовала целая серия новых конференций по ограничению морских вооружений: Рим, 1924 год; Женева, 1927 год; Лондон, 1930 год; Рим, 1931 год; Женева, 1932 год; снова Лондон, 1936 год. Большинство этих конференций вылилось в пустую говорильню, причем по ходу дела политиканы попытались превратить линкор в какого-то недомерка, предложив ограничить его водоизмещение 25 000 тонн, а главный калибр — 305 мм, но адмиралы встали на дыбы. В результате всех этих перипетий родился новый договорный линкор, он имел водоизмещение 35 000 тонн и орудия калибром 356 мм. Однако в тексте договора имелась одна серьезная лазейка — Япония отказалась участвовать в переговорах, поэтому Англия, США и Франция предусмотрели возможность увеличения калибра до 406 мм, если Япония к нему не присоединится. В результате в несколько гипертрофированном варианте повторилась история линейного крейсера — на свет появились несбалансированные проекты, в которых наступательные характеристики превосходили оборонительные. Италия тоже отсутствовала на переговорах, что показывает, какой жестокой была морская битва в Лондоне.

Однако она принесла свои плоды — на свет появился действительно качественно новый линейный корабль, причем дело не в том, что улучшение какой-то отдельно взятой характеристики дало ему превосходство над более старыми линкорами. Изменилось буквально все, и естественно, что количество изменений перешло в новое качество.