Оружейник-3 - Олег Шовкуненко

Помню, я попал сюда через пару дней после взрыва, тогда как раз удалось на часок заскочить домой. Пожары уже потушили, трупы и раненых увезли. Но даже и без них от представшего перед глазами зрелища по спине полз отвратный ледяной холодок. Огромная черная воронка, груды обгорелого металла и бесчисленные бурые пятна, плотно покрывающие собой избитый изодранный асфальт в радиусе полусотни метров.

Все это осталось и теперь. Правда воронка оказалась засыпана всевозможным мусором и полуистлевшей листвой, металл кузовов поржавел, краска на нем выгорела и растрескалась, пятна на асфальте стали черными как смоль. Пятна? Меня словно ударило током. Цирк-зоопарк как пятна крови могли сохраниться спустя столько лет? Неужели их не объели прожорливые черви и прилипалы, не смыли кислотные дожди? Или это другие пятна, совсем не те, что я видел здесь раньше?

От этой мысли я задохнулся, будто от удара под дых. Взгляд словно сам собой прикипел к темным лужам на старом асфальте. Несколько бесконечно долгих секунд я не мог разглядеть и понять ровным счетом ничего. За бортом все прыгало и колыхалось. Тусклый коричневатый свет «сумрака» смешивался с пылью и грязью налипшей на стекла смотровых люков. От всего этого казалось, что пятна непрерывно ёрзают на мести, да к тому же то блекнут, превращаясь в едва различимые наносы серого пепла, то наливаются зловещей антрацитовой тьмой, становясь похожими на бездонные дыры, уходящие к самому центру Земли.

От такой непонятки я про себя выругался, быстро протер рукой глаза, пару раз моргнул. И, черт побери, это кажется помогло! Я совершенно отчетливо увидел, как тень, расположившаяся около перевернутой на бок грязно-желтой «Газели», вдруг ринулась нам наперерез.

— Тень! — заорал я, с ужасом осознавая, что Главный меня, скорее всего, не услышит.

Неожиданно рядом загрохотал АКС Лешего и в скользящую по земле разлапистую кляксу ударили огненные молнии трассирующих пуль. Конечно же, они не причинили твари не малейшего вреда. Отрикошетив от асфальта, пули ушли в темную глубину торгового центра «Нара», который лишившись своих тонированных стеклянных стен, сейчас походил на внушительного размера черную дыру, разверзшуюся прямо посреди вокзальной площади.

Однако очередь, выпущенная сообразительным подполковником ФСБ, сделала свое дело. Главный заметил приближающуюся опасность и мигом на нее среагировал. Буквально через мгновение разорвавшийся в теле бестии кристалл энергона заставил ее визжать, извиваться и дергаться в предсмертных конвульсиях.

Победа над очередной тенью стала лишь секундной отсрочкой. Я отчетливо видел, как по мере нашего продвижения вперед оживают все новые и новые темные пятна на асфальте, как они начинают ползти в нашу сторону. В этот момент стало ясно и понятно — отступать некуда. Основным нашим оружием, нашим спасением должно стать лишь движение вперед. Вот только бы не оплошал ханх! Огонь его ружья это…

— Я внутри! А теперь гони, полковник! Во всю гони! — вопль Главного прозвучал из глубины десантного отделения, а лязгнувшая крышка люка вмиг обрезала все звуки идущие снаружи.

— Какого дьявола…? — взревел я, вдавливая педаль газа. Тем самым я послушно выполнил приказ ханха, и делал это без малейших колебаний. Знал, зря паниковать тот не станет, да и чушь молоть тоже. Если сказал «Гони!», значит и вправду можно, даже нужно.

— Патроны!

Одного этого слова оказалось достаточно, что бы все понять. У Главного закончились патроны снаряженные энергоном. И взять их больше негде. То есть, в рюкзаке Лешего все еще оставалось десятка полтора голубых кристаллов, но о том, что бы просто так, запросто, можно сказать на коленке запихнуть их в ружейные гильзы не могло быть и речи.

И что же теперь? А теперь я буду должен не просто нестись вперед, а еще и маневрировать, уворачиваться от смертоносных теней. Иначе… Что будет иначе, я себе отчетливо представлял, вернее помнил. Как-то раз один из моих товарищей, тогда мы еще работали группой, нарвался на тень. Это произошло всего в двух десятков шагов от меня, а посему все самые жуткие подробности его смерти навечно запечатлелись в моей памяти. Рядового Титова втянуло в центр темного пятна, бросило оземь, а затем черный как смоль асфальт буквально всосал его, оставляя на поверхности лишь лохмотья моментально истлевшей одежды, да буквально на глазах поржавевшее оружие.

Дикий крик, с которым погибал солдат, вновь зазвучал в моих ушах и я застонал, припоминая тот ужас, то чувство своей полной никчемности и бессилия чем-либо ему помочь. Так неужели все это повторится вновь, здесь и сейчас? Ну уж нет! Сейчас в моих силах сделать что-то большее, чем тупо, парализовано глядеть на чудовищную смерть своего товарища.

Первый мой поступок был совершен чисто автоматически. Руки сами повернули руль и «восьмидесятка» с диким креном свернула в сторону Кривоносовского проезда. Улица начиналась слева от станции и тянулась вдоль железнодорожных путей. Прямая как стрела, длинной около километра, она имела почти нужное направление, и главное заканчивается где-то на уровне нефтебазы. А раз так, то это был шанс! Серьезный шанс вырваться из чудовищного и смертоносного «сумрака»!

Разгоняясь после поворота, я с удовлетворением заметил, что почуявшие наше присутствие тени не успевают, остаются позади. Все-таки не любят они открытых участков, норовят маскироваться под обычные тени и в этом наше спасение. Проезжая часть перед железнодорожной станцией была расчищена. Что бы доползти до нее из-под стен здания или изувеченных тел мертвых автомобилей, теням требовалось время. И эта была наша фора. Учитывая скорость до которой я разогнал БТР мы считай проскочили… Проскочили бы! С этой мыслью, с этим стоном я резко надавил на тормоз.

Путь в Кривоносовский проезд был перегорожен. Бульдозеры, которые в спешке расчищали подъезды к железнодорожной станции закупорили его грудами мертвой техники. Я может и рискнул бы пойти на таран, не окажись среди груд мертвого железа здоровенного двухэтажного автобуса лежащего на боку. Цирк-зоопарк, с такой дурой мне никак не справиться! Не на танке ведь!

Но имелась еще одна причина, которая удерживала старого танкиста от немедленной и отчаянной лобовой атаки. Прямо из-под автобуса, словно вытекающая из пробитого бензобака соляра, начало выползать и разрастаться большое темное пятно. Затопив квадратов пятнадцать асфальта, оно двинулось в нашу сторону. И не оно одно. Словно по команде, от других ржавых остовов, преграждавших нам путь, отделились еще два пятна поменьше, которые, не долго думая, тоже двинулись вслед за своим собратом.

Это было по-настоящему жутко. Очень жутко. Загнанные в угол, со всех сторон обложенные чудовищными тенями, что мы могли? Давить их колесами и бросаться шариками энергона? Монстры даже не заметят веса многотонной машины, а что касается кристаллов… те вряд ли хотя бы поцарапаются от такого чахлого удара, не то что бы разбиться. Разве что мы будем их предварительно колоть. Колоть? Я цепко вцепился в эту, казалось бы, дикую мысль и не дал ей ускользнуть из головы. Колоть! Конечно же колоть!

— Они со всех сторон! — о том, что у нас практически не осталось времени, напомнил отчаянный крик Лизы.

— Мы влипли! Ветров, падла конченая, куда ты нас затянул! — вопль Фомина, заглушил голос моей подруги.

— Андрюха, кристаллы! — до меня даже не дошел смысл слов бывшего банкира и уголовника. — Доставай! Живо!

Не дожидаясь пока до Лешего дойдет, я буквально кинулся к его вещмешку. Что бы мешок не мешал и в то же время на случай экстренной эвакуации всегда находился под рукой, Андрюха сунул его под свое сидение. Это была удача! Энергон рядом! Мы успеем его достать прежде, чем тени доберутся до «восьмидесятки»!

Загребельный помог, и выцветший солдатский рюкзак оказался в моих руках. Непослушными, дрожащими от нетерпения и адреналина пальцами я сорвал, стягивающую горловину лямку, и, не долго думая, вытряхнул содержимое мешка прямо Лешему па колени. Идея вроде бы оказалась правильная. Хорошо знакомый клетчатый узелок сразу попался на глаза. Мы с Андрюхой практически одновременно протянули к нему руки, и… Произошло то, что всегда случается, когда начинаешь думать не головой, а обгадившейся со страху жопой. Узел на ситцевой ткани развалился, и светящиеся голубые шарики забарабанили по металлическому настилу пола. Отчаянным резким движением Леший успел схватить лишь пару-тройку самых последних, задержавшихся в складках клетчатой ткани кристаллов.

Округлившимися от ужаса глазами я глядел, как шарики энергона раскатываются по отсекам БТРа. Цирк-зоопарк, что же теперь можно было поделать? Проклинать свою горемычную судьбу? Рвать на себе волосы? Орать? У меня хватило ума выбрать последнее, и не просто выбрать, а вложить в свой крик отчаянный, не терпящий возражения и промедления приказ: