Магическая Трилогия: Спящая Красавица - Вероника Сейнт

— Обернись и посмотри на меня, — произнесла стоящая за его спиной девушка и еще раз ткнула его своим оружием под лопатку.

Виктор уже знал, кого увидит. По крайней мере, он надеялся, что знает, и что его ожидания оправдаются.

Обернувшись, он увидел невысокую девушку в рваном платье. Юбка была почти полностью оторвана и теперь использовалась либо для заплат, любо для перевязки ран, либо вообще в качестве узелков. Брюки, которые пришли юбке на смену, были черными и потертыми, шнуровка на бедрах была затянута до упора, но даже так они оставались девушке велики. Как, впрочем, и сапоги, хотя даже это ее не смущало. За спиной у нее болталась сумка, вероятно со стрелами или чем-то подобным. Этот вывод Виктор сделал рассматривая арбалет, который девушка сжимала в руках. Вместо тех длинных золотых кос, что ожидал увидеть Виктор, у нее была короткая рваная и неаккуратная стрижка.

Но он был прав, это совершенно точно была Грейс. Она мало походила на сказочную принцессу, скорее на солдата, пытающегося выжить в одиночестве на поле боя, но это совершенно точно была она. Виктор чувствовал, как жажда жизни пульсирует в ней, пусть и едва заметная за всей ее усталостью и ужасом.

— Ты кто еще такой? — задала она вопрос и тут же осеклась, встретившись с ним взглядом. Словно узнав его, она замерла, опустив арбалет и сощурившись, пытаясь рассмотреть его в сумерках, — Я верила, что ты придешь, но не думала, что ты ради этого нарядишься как на праздник, — произнесла она и тут же запнулась. Слабо ударила себя по лбу, но не стала ни извиняться, ни пояснять свою фразу.

Но Виктор и так понял ее. Ему самому было неуютно в том образе, который рисовало ему Безмирье. Здесь он был настоящим Магом, таким, которого узнали бы с первого взгляда, не только по словам и умениям, но и по одеждам. Он чувствовал себя нелепо в этом красном пиджаке с золотой вышивкой, но в то же время не переставал благодарить Богов, что он, в отличии от Пенелопы, не носит длинных громоздких платьев.

— Если моя одежда тебя смущает, я с радостью сниму ее, — так же не задумываясь ответил он, а после, сообразив, что сказал, слегка ударил себя по лбу.

Грейс тихо рассмеялась и парировала:

— Звучит заманчиво, но лучше уж останься в ней. Замерзнешь еще.

Виктор смотрел на девушку и все больше понимал, что никогда не ошибался в ней. У нее не было того кокетства, что встречалось обычно у девушек ее статуса, не было чопорности и надменности, присущей богатым наследницам, не было в ней и холодности, как у Тристаны, или излишней простоты, как у Аурики. Она была открытой книгой и загадкой одновременно. Он прочитал все ее дневники и так хорошо знал о ее прошлом, но все же он все еще не мог предсказать ее действий. Что-то подсказывало ему, что даже будь они старыми близкими друзьями, она все равно была бы полна сюрпризов для него. Но самое главное было в том, что она смотрела на него как на равного.

— Я знала, что ты придешь, — произнесла Грейс и криво улыбнулась. Эта улыбка была немного жуткой, и Виктор вздрогнул, но не смутился, — Я знала, что ты придешь, Виктор, еще до того, как вы сумели вызвать меня с помощью этой доски.

— Ты оставляла мне знаки. Не просто кому-то, кто придет спасти меня, а именно мне, учитывая то, кто я и откуда, — Виктор кивнул. Он впервые говорил с ней с глазу на глаз, впервые мог задать ей вопрос и услышать ответ. Ее голос успокаивал, и даже Безмирье уже не казалось ему таким жутким, — Но откуда ты знала, кто именно придет?

— Моему отцу был нужен именно ты. Жаль, что я так поздно об этом узнала, — Грейс развела руками. Она обошла Виктора, стянула с плеч остатки юбки, служившие ей накидкой, и бросила их на траву как подстилку, — Мне нужно передохнуть. Садись, — властно произнесла она.

Виктор с удивлением поймал себя на том, что то, как именно звучали ее слова, не вызывало у него того отторжения, какое вызвали бы те же слова, но сказанные Тристаной, отцом или кем-то еще. Словно она приказывала, но в то же время позволяла принять это решение самостоятельно. Он сел рядом с ней и неожиданно почувствовал себя немного, но защищенным в Безмирье. Впервые за все то время, что знал о существовании этого места.

— А что… с твоими волосами? — Виктор протянул было руку, чтобы коснуться ее волос, но тут же одернул.

— Я остригала волосы, чтобы сбить ищеек со следа, — Грейс улыбнулась, — Они ведь ориентируются на запах…

Она произнесла это таким будничным тоном, будто говорила о ежеутреннем чтении газеты, чистке зубов или посещении парикмахерской. Впрочем, такое решение и не показалось Виктору странным, он воспринял это как что-то само собой разумеющееся. К тому же то, что она так просто решила проблему с ищейками, заставляло его восхищаться ею.

Какое-то время они оба молчали. Виктор наблюдал за Грейс, за тем как она задумчиво хмурится, проверяя остроту своих стрел, как шевелит губами, проговаривая что-то себе под нос. Потом она резко развернулась и замерла, глядя Виктору в глаза.

— Я думаю, ты простишь меня, если я тебе расскажу обо всех своих приключениях здесь как-нибудь потом. На сегодня перерыв окончен, — тихо произнесла она. Виктор понял ее с полуслова. Его появление в ее убежище привлекло внимание хранительниц этого места, трех безобразных старух в серых хламидах, и, наверняка, сюда уже спешили ищейки. Точнее, он знал наверняка, что это так.

Грейс поудобнее перехватила арбалет, схватила Виктора за руку и потянула его за собой прежде, чем он успел что-то сообразить.

— Давай же, за мной, скорей… — они шли все быстрее и быстрее, пока, наконец, не начали бежать. Виктор знал, что ищейки бесшумны, что их нельзя заметить, пока они тебя не настигнут, но чувствовал их присутствие. Комок холода, разраставшийся в нем, словно реагировал на них, рос тем быстрее, чем ближе были эти твари. Чутье могло обманывать Виктора, но с этой пустотой внутри, своеобразной отметкой Безмирья, он не мог ошибаться.

Это место не любило живых. Особенно живых, связанных с магией, вроде Виктора или Учителя. Этот мир пытался подчинить их своей власти хоть как-то, хотя все равно был и оставался миром мертвых. Все ошибки, совершенные владеющим магией, снова и снова припоминались ему здесь. Все его наказания преувеличивались.

Но у Виктора был хороший учитель. Он научил его во всем находить выгоду и сейчас Виктору эти знания пригодились как никогда раньше.

— Направо, — крикнул он Грейс и потянул ее в сторону. Девушка недоуменно вскинула брови, но послушалась. Виктор пытался не отторгать растущую в нем пустоту, а принимать ее, стать частью ее, понять, как существует Безмирье. Теперь он не видел, но предчувствовал их — огромных короткошерстных белых собак, озлобленных с самого рождения. Он видел ищейку лишь однажды, когда Пенелопа приводила его в Безмирье специально, но запомнил ее на всю жизнь. Невидящие слепые глаза тогда напугали Виктора своей пустотой и безразличием в смеси с ощущением безумия и запахом смерти, исходящим от этих зверей.