Доктор Гоа - Вероника Боде

Мне дали индийское имя Йогамайя, которое переводится как «Уничтожение иллюзий материального мира». Казалось, что все случайно, тем не менее это определило мою судьбу лет на пятнадцать вперед. То, что я делала потом, всю оставшуюся жизнь, – это уничтожала чужие иллюзии… И работа гидом, и книга, которую я потом написала… Вместо бредовых сказок об Индии я везде сообщала как можно более точную информацию. И даже мой сайт в Интернете так и называется – «YOGAMAYA.RU»…

Инициация была прекрасна! Мне дали в дар четки из священного базилика тулси. Пели мантры. Меня фотографировали, и много позже фотографии пригодились. Они служили мне пропуском в шесть индийских монастырей. Увидев фотографию, где я вместе с гуру, монахи разрешали мне жить там бесплатно, от всей души присматривали за мной, кормили и помогали.

А дальше начались настоящие чудеса. Я вышла замуж за человека из среды кришнаитов, который окружил меня и моего сына такой любовью, добротой и нежностью, каких я в жизни не видела. Мне даже казалось, что это мне неспроста, а за какие-то заслуги перед Богом: вот я полюбила святого, выполняю ритуалы, соблюдаю посты – и я получила награду… И одновременно появилось предложение открыть магазинчик, куда для начала я поместила майки со своей предыдущей работы. А потом выяснилось, что нужно много другой экзотики: блузки, штаны, кепочки, бусы, платки… В лавке были и японские сандалии гэта, и шапочки кипа, которые приносил еврей, воровавший их в синагоге, и китайские шелковые платья, и костюмы для занятия цигуном, и арабские платки… Настоящий магазин этнической одежды! Бизнес просуществовал около трех лет, а потом у меня его отобрал тот же кришнаит, который в свое время предложил открыть магазин.

Дом – полная чаша, работа, которая мне нравится, любимый супруг…

Все кончилось. Муж, пребывая в своих командировках, столкнулся с наркотиками, оказался подвержен этому и стал наркоманом. Развод.

От одиночества и ненужности я ухала в Индию.

Я написала завещание и поехала первый раз на три месяца. Я знала, что в Индии можно жить на три копейки. У меня была однокомнатная хрущевка, я ее сдала за 200 долларов в месяц. И вот на эти деньги путешествовала (да еще оставалось на золотые кольца с изумрудами, рубинами и сапфирами).

По-английски я знала два слова: «possible» и «impossible»[25]. Еще у меня была карта Индии.

Проехала я тогда 3 тысячи километров. Одна. На электричках и на автобусах. Была в Дели, Варанаси, Калькутте, Пури. Жила в монастырях. Когда я оказывалась в какой-нибудь глуши, то надо было лишь найти человека в форме (водителя, кондуктора, полицейского), после чего я тыкала пальцем в карту и говорила строгим голосом: «Possible?» Я ничего не понимала, что они мне отвечают. А иногда я рисовала поезд с вагончиками и рельсы. Это продолжалось, пока меня за руку не отводили к кассе или пока полицейские меня не сажали на свой мотоцикл и не везли куда-нибудь. Три года я так путешествовала (на лето возвращалась в Россию). Поскольку русских там не было, то я постепенно учила английский язык на слух. Я жила в индийских семьях, видела, как они готовят… Волосы я красила в черный цвет, а одежда у меня была – пенджаби. Я путешествовала в индийской одежде, чтобы меньше бросаться в глаза.

Мне казалось, что что-то должно измениться, что я что-то увижу, встречу, пойму… Иногда приключались чудеса, невероятные совпадения.

Месяц жила в Бенгалии, в монастыре. Изучала индуизм, ритуалы. Подъем в четыре утра: время мантр, – но не ходила. Тяжело, в гробу я видела идти в храм рано утром, я продолжала спать. Потом я обычно шла на рынок и покупала, допустим, два яичка, тайком несла их в монастырь (там еда жуткая) и варила кипятильником, в туалете чистила, чтоб никто не заметил скорлупу, и ела. В полдень я шла на дневную пуджу, потом – на Гангу, купалась в одежде (раздеваться там запрещено).

Московская жизнь представлялась черно-белым кино, а я вдруг оказалась внутри цветного. Утихала душевная боль, появлялись надежды, и они начинали сбываться: пожалуйста, вот тебе работа, еда, жилье, новые знакомые, – все на блюдечке с голубой каемочкой. Приключенческое кино, а я – его героиня. Вкус, цвет, качество жизни становится другим, и ты начинаешь копать в уме очень-очень глубоко, как потом выясняется.

Я думала, что индийские святые помогут мне вернуть душевный покой. Но потом поняла, что у них другая функция. Святой – это человек, который двенадцатилетним мальчиком попал в монастырь, 50 лет там живет и ежедневно что-то практикует. Психофизические характеристики его тела и всего, что рядом с ним, меняются.

Вот там, за занавеской, сидит святой. А у тебя вот здесь – горе. Ты идешь за занавеску – и вдруг начинаешь испытывать счастье. Ты не молишься, ты ему не веришь, просто на расстоянии 3 метров от него у тебя меняется состояние, как будто включили лампочку. Я видела людей, которые, как пиявки, в погоне за этими приятными чувствами годами следуют за святыми. Там был сын американского адмирала, он 25 лет сидел рядом со святым: бабы не надо – оргазм уже есть!

Вот однажды утром я иду к святому на аудиенцию. Поскольку я не говорю по-английски, то цепляю русскую американку, которая знает оба языка. Она переводит, но это – очередное разрушение иллюзий. Перевод не нужен, потому что святой тебя сразу считывает, как открытую книгу. И вопросы становятся не нужны, потому что он отвечает не на то, о чем ты спрашиваешь, а на что-то другое, – другими словами, на другом языке, но ты начинаешь понимать без перевода. Он говорит: в этой женщине очень много боли, непонятно, как она это выносит, но на самом деле она находится в руках Бога, и Бог ее благословил на все, что она делает. Поэтому жить в ашраме он мне разрешает сколько угодно, то есть я могу убежать от московских проблем: он меня приглашает, как в санаторий – просто так.

Встречи со святыми всегда происходят как-то по-другому, не так, как ожидаешь…

На третий год я начала работать. Поваром – в Южном Гоа, в ресторане. У меня мама очень вкусно готовила, и я умею. Мне предоставили жилье в беломраморной вилле. В ресторане я была немножко и художником: рисовала лозунги, плакаты, вывески, обложки для меню, – и поваром была, то есть осуществляла общее руководство на кухне.

Работать и жить там мне необыкновенно нравилось. Я просыпалась, служанка осторожно спрашивала, может ли она помыть полы и нужно ли мне что-то постирать. Потом я шла через поле в ресторан. По дороге могла встретить ящериц, кобр, мангустов, орлов, коров, собак и буйволов. Или я шла через две улочки, и все, кто меня встречал, со мной здоровались, разговаривали, приглашали попить чаю. Я приходила в ресторан. Если видела, что нет клиентов, то могла искупаться или сделать себе салат. Но если были русские клиенты, то я, конечно, тут же бросалась к ним, чтобы выяснить их пожелания – вдруг мои работники не смогли их понять…

Но в конце сезона за работу мне не заплатили. Один из начальников терпеть меня не мог, видя, каким успехом я пользуюсь у клиентов. У меня ведь появились поклонники, которые приходили только для того, чтобы пообщаться со мной, порасспросить об Индии. Одно из фантастических событий того времени – в меня влюбилась русская девушка из богатой семьи, которая орала в ресторане, что любит меня, отказывалась садиться и заказывать еду, если меня не было. Мне этот парень вдруг говорит: ты слишком хорошо жила – ела, спала, любовь разводила, и поэтому денег тебе не будет, пошла вон. Я была совершенно ошарашена, ведь в это время я заболела – тяжелая аллергия.

Жилье и еду мне предложила влюбленная девушка. У нее я лечилась и приходила в себя. А потом отправилась еще в один монастырь, во Вриндаван: я знала, что смогу пожить там до своего отлета в Москву.

Вот отрывок из моей книги «Любовь и другие животные Индии»:

«Впереди на древней набережной стояли два человека и бросали в воду куски лепешки. Черепахи кружили в реке, вытягивали шеи, вставали в темной воде и толпились, толкая друг друга, прорываясь к хлебу. Их толстенькие, неуклюжие, распластанные, как плавники, лапы высовывались из воды и снова шлепали по поверхности с мелодичным звуком. “Плюм! Плюм!” И опять, и снова, и снова “Плюм! Плюм!”. Звук и танец были прекрасны и покорили меня! Происходящее напоминало “Маленьких лебедей” из балета Чайковского.

Танцующие черепахи! Стоит закрыть глаза, я и сейчас их вижу… Река Ямуна-Джамна в местечке Вриндаван».

Произошла у меня в Индии одна встреча… Первое время я ездила по стране, чтобы узнать ответы на некие внутренние вопросы. Уже в первый, второй сезон ответы стали появляться. Я ждала перемен внутри себя, снаружи, знакомства с другими людьми, с мужчинами. Я научилась легко относиться к сексуальным связям. Не надо цепляться. Просто встретила человека, провела с ним 5 минут, 10 минут, сутки или двое – и пошла дальше. Дороги у всех разные. Не привязываться, не обольщаться, не влюбляться…