Плененное сердце - Диана Казанцева

Когда она добралась до патио, за окном уже стемнело. Ливень, словно занавес в театре, мощными косыми струями обрушился на землю, листву, траву и обильные потоки воды, собираясь в ручейки, образовывали глубокие лужицы и канавы по обочинам дорог.

— О, Пресвятая Дева Мария, — заламывая руки, Беатрис суетилась возле Каталины, — наконец-то вы дома… О, да на вас не осталось ни одной сухой нитки… Дон Себастьян поехал разыскивать вас, едва показались тучи. У него чутье на погоду. Сеньор сказал, что дождь будет лить всю ночь…

— Да перестань ты кудахтать как беспокойная наседка, — необычайно грубоватый тон Анселмо прервал словесные излияния взволнованной домоправительницы. — Лучше позаботься о сеньоре! У ее сиятельства зуб на зуб не попадает.

Дворецкий тактично отвел глаза в сторону. Внешний вид маркизы крайне его беспокоил. Слипшиеся пряди волос хаотично свисали со спины и хрупких плеч сеньоры, в руке она зажала какую-то тряпицу, жалко влачившуюся за ней по полу, при ближнем рассмотрении оказавшуюся венецианской кружевной мантильей. Мягкие туфельки намокли, мгновенно превратившись в хлюпающие калоши, и в считанные секунды вокруг ее ног образовалась небольшая лужица. Но самым неприглядным, по мнению стареющего слуги, выглядело муслиновое платье, неприлично облепившее ее сиятельство, точно вторую кожу, и через промокшую ткань которого явственно проглядывали женственные округлости.

Тут подоспели слуги, Беатрис начала раздавать указания, и Анселмо ничего не оставалось делать, как самому увести продрогшую сеньору подальше от любопытствующих глаз да поближе к жаровне с углями, предусмотрительно подготовленную незадолго до ее возвращения. Но не успели они дойти до середины залы, как в дверях появился Родриго. Каталина в смущении отвернулась. До сегодняшнего вечера ей ловко удавалось избегать встреч с ним, заранее узнавая, когда и куда он должен отправиться, дабы лишний раз не давать повода для новых притязаний. Хотя признаться, она сама много думала о нем в последнее время, размышляя снова и снова над тем, до какой степени была неразумной, позволив поцеловать себя в первый же день знакомства и внушить себе ложное чувство влюбленности, которое продолжалось, впрочем, недолго. Всему этому пришел конец, окончательный и бесповоротный. В ее душе и сердце не осталось места для выдуманного ею образа принца из сказок, что она каждую ночь рисовала в своих девичьих грезах, представляя с определенного момента в этой роли Родриго.

А тем временем предмет ее раздумий направлялся к ней навстречу. При виде намокшего, и что называется, не оставляющего простора для воображения, платья Каталины или точнее того, что от него осталось, в черных и блестящих как раскаленный обсидиан глазах вспыхнули опасные искорки. Он сделал еще один шаг, не сводя с нее красноречивого взгляда, и она инстинктивно попятилась назад, испугавшись, что он может выкинуть какую-нибудь глупость на глазах у прислуги, сродни той, что произошла в стенах трапезной. Гнусные сплетни тогда разнесутся по округе с быстротой молнии, и за спиной маркиза будут втайне потешаться в лучших домах Гранады и ее окрестностей.

Однако Родриго, поняв ее куда лучше, чем она могла себе вообразить, судорожно сглотнул набежавшую так некстати слюну и накинул ей на плечи теплый плед, коей появился в его руках неведомо откуда. Мягкий кашемир окутал ее с головы до пят и она, наконец, почувствовала некоторую защищенность от посторонних глаз. С дрожащих губ сорвался тихий и благодарный вздох.

— Вам нужно обсохнуть, сеньора.

Он подвел ее к пылающей жаровне и заботливо усадил на стул, подставив под ноги скамейку. Его беглый взгляд остановился на расшитых атласных туфельках, размокших от дождя и потерявших былую форму. Не спрашивая дозволения, он одним ловким движением стянул с нее миниатюрные башмачки и отбросил в сторону, как ненужную вещь, начав сразу разминать мокрые и замерзшие ступни.

Каталина, пораженная столь непристойным поведением, бурно вознегодовала:

— Уберите от меня свои руки, сеньор де Сильва, прошу вас! Вы обращаетесь со мной чересчур вольно.

Она попыталась вырваться из железной хватки, но куда там. Родриго лишь крепче сжал ее лодыжки.

— Вы предпочитаете мучиться лихорадкой? — мимоходом спросил он и, не дожидаясь ответа, обратился к Анселмо: — Сеньоре понадобится травяной настой.

Вышколенный дворецкий, многое повидавший на своем веку и глазом не повел:

— Сию минуту будет исполнено, сеньор.

Родриго снова повернулся к Каталине:

— Дьявольщина. Как вас угораздило попасть под ливень? И где вы, черт побери, все это время пропадали? Дядя еще засветло отправился на ваши поиски, но трудность заключалась в том, что никто не знал, куда вы ушли.

— Я была на берегу, — отрывисто сказала Каталина, все еще не оставляя попыток вырваться из его горячих рук.

Длинные смуглые пальцы быстро скользили по маленьким, узким ступням, мгновенно согревая своим теплом. Надо отдать должное, Родриго ни словом, ни намеком не показывал, какой огонь бушевал у него внутри, готовый в одно мгновение испепелить его, стоило ему только поддаться жгучему искушению, ныне бывшему в его власти. Но он, как ни в чем не бывало, продолжал разминать заледеневшие розовые пальчики, стараясь разговорами отвлечь себя от навязчивых и порочных мыслей.

— И не заметили приближения грозы? — усмехнувшись, пробормотал он.

— Я… я просто задумалась, — она в напряжении закусила губу и сразу почувствовала на языке вкус собственной крови. Невероятно. Сколько еще времени он будет мучить ее?

Минуту спустя, хорошенько растерев ее пальцы и ступни, Родриго, наконец, неохотно опустил ее, не преминув добавить:

— Вам бы поскорее раздеться…

— Вы слишком многое себе позволяете.

Густые черные брови вопросительно поползли вверх, на изогнутых губах застыла ироничная улыбка:

— Я всего-навсего забочусь о вашем здоровье, донья Каталина. А вы что имеете в виду?

Она не успела ответить. В зал вернулся Анселмо. Он нес на серебряном подносе кружку с дымящимся напитком, распространяющим вокруг себя ароматы пряных трав и душистого меда.

Беатрис семенила следом:

— Донья Каталина, прошу вас, пойдемте со мной, слуги нагрели воду, вам необходимо принять горячую ванну. Не приведи боже, еще подхватите лихорадку.

Каталина без лишних слов выпила приготовленный отвар и, не удостаивая Родриго и взглядом, закутанная с головы до пят в теплое покрывало, пошлепала босиком за экономкой. Проходя мимо входной двери, она не заметила неподвижно стоящую у колонны фигуру в черном, скрытую безмолвной тенью. Едва маркиза минула длинный, извилистый коридор в окружении суетливых слуг, таинственный силуэт ожил и неспешно двинулся в зал.