Ад - Александра Маринина

— Как — так? — нахмурился Головин.

— Ну… — Она замялась. — Так интересно. Нетривиально.

И тут же прикусила язык. Получается, она сейчас сказала своему отцу, что до этой минуты считала его тривиальным и неинтересным человеком.

— А ты что же, не согласна со мной?

— Почему же? Согласна. Только все равно это как-то… необычно для меня. Но ты прав, конечно.

Николай Дмитриевич возмущался еще три дня, пока не настал День милиции и не прогремел взрыв на Котляковском кладбище, в результате которого погибли тринадцать человек и около восьмидесяти получили ранения.

— Это плевок в лицо всей милиции! — бушевал Головин. — Это полный беспредел! Это откровенная демонстрация превосходства бандитского мира и его уверенности в собственной безнаказанности.

Телефонная трубка вибрировала в руках Любы — отец изливал свой гнев по телефону. Она слушала отца и не слышала. Сегодня ровно год… Ровно год назад, тоже в День милиции, позвонил Коля и сказал, что у него неприятности и он должен уехать, скрыться. Прошел год. Целый год. Это много или мало? За целый год — только один звонок от сына, в котором Коля предупредил, что звонить в ближайшее время не будет. Сколько это — ближайшее время? Год? Два? Десять? Только бы на секунду услышать его голос, чтобы точно знать: он жив. И кажется, что больше ничего для счастья не нужно. Все остальное у нее есть: жив папа, есть пусть и не любящий, но любимый муж, есть дочь, есть сестра, есть крыша над головой, есть деньги, чтобы ни в чем себе не отказывать, по крайней мере в самом необходимом, есть интересная работа. Правда, здоровье подкачало, но язва — это ерунда, с ней живут долгие годы и не умирают. Все есть у Любы Романовой, чтобы быть счастливой. Одного не хватает: уверенности, что с сыном все в порядке. Теперь, спустя год, она согласна была даже не видеть его и не слышать, только бы знать, что он жив и здоров. Что он есть. Что он где-то ходит и дышит.

В этот день, в эту самую минуту Любе пришло в голову поговорить с Аэллой. Она едва дождалась, пока Николай Дмитриевич перестанет возмущаться и распрощается с ней, и тут же набрала номер подруги. Как хорошо, что появились мобильные телефоны, теперь можно человека найти, где бы он ни находился и чем бы ни занимался.

— Мне нужно с тобой встретиться, — начала Люба.

— Не вопрос. Сегодня я уже не смогу, у меня весь день расписан. Как насчет завтра?

— Завтра — так завтра. В котором часу?

— Давай в три, у меня будет окно.

— Аэлла, я на работе. А вечером нельзя?

— Слушай, — забеспокоилась вдруг Аэлла, — у тебя что-то случилось? Почему надо встречаться? Скажи по телефону.

— Нет, — отказалась Люба, — это не телефонный разговор.

— Хорошо, тогда в девять у меня.

Люба в первый момент заколебалась: примерно в это время обычно возвращается Родислав, и кто же накормит его ужином, если ее не будет дома? На Лелю надежды никакой, во-первых, неизвестно, где она будет в это время, а во-вторых, даже если она окажется дома, то непременно что-нибудь забудет или сделает не так, она указания матери слушает вполуха и никогда ничего из домашних дел не делает как следует, бытовые хлопоты кажутся ей слишком приземленными и недостойными человека, посвятившего себя великой английской поэзии. Но то, ради чего Люба задумала встретиться с Аэллой, пожалуй, стоило неполноценного ужина для мужа и дочери.

Весь следующий день она мучилась сомнениями: сказать ли Родиславу, куда и зачем она отправится вечером и почему ее не будет дома, или придумать какую-нибудь вполне нейтральную ложь вроде косметического салона или дня рождения коллеги по прежней работе. Как он отнесется к ее замыслу? И самое главное: если он ее не одобрит, то где взять деньги? В конце концов она не выдержала и около пяти часов позвонила мужу.

— Родинька, ты занят? Я могу к тебе зайти?

— Конечно, — обрадовался он, — это очень кстати, у меня к тебе есть вопросы.

Люба спустилась с шестого этажа, где располагался кабинет главного бухгалтера, на четвертый, где сидели Бегорский и все его заместители и главные консультанты.

— Андрюха хочет прикупить парочку животноводческих хозяйств, — начал Родислав, едва Люба переступила порог. — Он считает, что мы не можем больше зависеть от поставщиков мяса и птицы, которые постоянно взвинчивают цены и нарушают сроки поставок. Он хочет, чтобы у нас было собственное сырье.

— Он уже что-то конкретное присмотрел или это пока на уровне разговоров? — спросила Люба.

— Да, у него есть на примете три фермы, где разводят коров, и две птицеводческие, он хочет, чтобы я проработал вопрос и прикинул, какие из них имеет смысл приобрести, чтобы потом не поиметь на свою голову кучу проблем с местными «крышами». Тут мне все понятно, я знаю, как действовать. Но мне хотелось бы получить твои консультации. А еще лучше, чтобы ты поехала вместе со мной посмотреть эти хозяйства, у тебя глаз острый, и людей ты хорошо чувствуешь. Ты же знаешь, — Родислав обезоруживающе улыбнулся, — я доверчив, как лох педальный, ни хрена в людях не разбираюсь.

— Не наговаривай на себя, — улыбнулась в ответ Люба. — Ты разбираешься в людях лучше многих других. Но я, конечно, поеду с тобой, если тебе это принесет хоть какую-то пользу.

— Всё, договорились, — обрадовался он. — Еще у меня к тебе приятное сообщение: руководство приняло решение обеспечить главного бухгалтера служебным автомобилем. Андрюха мне всю плешь проел разговорами о том, что мы должны купить тебе машину и заставить сдать экзамен на права. Я уж столько раз объяснял ему, что ты не хочешь садиться за руль, что ты боишься техники и транспорта, что он наконец отстал. Зато решил, что тебе, как представителю высшего эшелона руководства компании, нужна служебная машина. Так что готовься, завтра придет новая машина для Андрюхи, а свою он отдает тебе. Водитель уже есть, я вас завтра же и познакомлю. Ты рада?

— Я… я не знаю, — растерялась Люба. — Конечно, когда тащишь набитые продуктами сумки, то с машиной лучше… И вообще… Наверное, рада. Но как же так, Родинька, у тебя нет служебной машины, а у меня будет. Это неправильно, ведь ты по должности выше меня.

— А у меня теперь тоже будет машина, — рассмеялся Родислав. — Компания настолько разбогатела, что может обеспечить служебными автомобилями всех, кого посчитает нужным. Завтра придет новая машина не только для Андрюхи, но и для меня тоже. Вот так, Любаша! Растем на глазах. Андрюха обещает по итогам года большие прибыли, больше, чем в прошлом году. Что скажешь?

Любе, как главному бухгалтеру, было отлично известно финансовое положение холдинга, оно действительно укреплялось буквально на глазах. Пожалуй, денег в начале следующего года Романовы действительно получат ой как немало. Вот и подходящий момент сказать Родиславу о своей задумке.

— Родинька, — осторожно начала она, — я хотела с тобой посоветоваться.

— Слушаю тебя, — с готовностью отозвался Родислав.

— Я подумала, может быть, попросить Аэллу поговорить с этим ее знакомым, который может узнать насчет Коли…

— Ничего себе знакомый, — усмехнулся Родислав. — Это ее любовник, причем уже года два, наверное. Мне Андрюха говорил. На два года у Аэллы ни один мужик не задерживался, так что она, того и гляди, замуж за него выскочит. А вообще, мысль неплохая. Правда, ему снова придется кого-то подкупать из группировки этого таинственного Гири. Не знаю, насколько ему это удобно.

— Я сегодня встречаюсь с Аэллой, — сказала Люба, — попробую поговорить. Если окажется, что это возможно, я бы хотела знать, на какую сумму я могу рассчитывать.

— Что значит — ты можешь рассчитывать? — удивился Родислав. — А я? Это наша общая задача, и будем решать ее вместе. Сколько нужно — столько и заплатим. Ведь понятно же, что мы не можем просить знакомого Аэллы платить информатору из собственного кармана, достаточно того, что он сделал это год назад по собственной инициативе. Теперь все расходы за наш счет. Даже не думай об этом.

— Но, Родинька, я даже приблизительно не представляю, сколько может стоить такая информация. А вдруг очень дорого? Вдруг у нас с тобой не окажется таких денег? Я хотела бы знать заранее, сколько мы можем заплатить, чтобы не получилось, что он все узнает для нас, а мы не расплатимся.

— Не думай об этом, — повторил Родислав. — У нас достаточно денег. Если не хватит — я достану. Но в принципе такая информация не должна стоить бешеных денег, ведь мы ничего такого особо секретного не пытаемся узнать, всего лишь сведения о том, нашли Колю или все еще ищут. Вот и все.

Люба едва не расплакалась от нежности и благодарности. Муж не бросил ее наедине с ее горем, он готов платить за сведения о Коле, он даже готов достать деньги, если у них не хватит собственных возможностей. Какой же он добрый, какой хороший!