Сценарист (СИ) - Син Айкава

Син был готов разрыдаться на месте. Боль сжимала его грудь, а лёгкие вот-вот были готовы отказаться выполнять свою главную функцию. Горячие слёзы с бешенной скоростью текли по лицу парня, и он никак не мог их остановить.

Бывший солдат же вернул голову в прежнее положение и выдохнул.

— Все эти события вели меня к сегодняшнему дню. Я убивал, разрушал, уничтожал и забирал. В конечном итоге меня должен был кто-то остановить, и я… рад, как это произошло. Наконец-то… миссия провалена. Последний солдат… не смог выполнить задание. Теперь я… свободен, и, если за это придётся отдать свою жизнь, так… тому и быть, — в последний раз улыбнулся он. — Я… так счастлив.

Дженсен закрыл глаза, его грудь поднялась в последний раз, и затем опустилась навсегда. Тяжелый вздох вырвался из груди, словно отдавая должное последнему моменту жизни. В этот момент все напряжение, все страдания ушли из его лица, оставив лишь мирное выражение, словно он нашел долгожданный покой.

После последнего вздоха Дженсена, словно в ответ на его уход, небо внезапно предложило мирное послание. Маленькие снежинки начали медленно и тихо спускаться с ночного неба, легко касаясь его лица. Некоторые из них лениво падали на его неподвижное лицо, словно робко прощаясь с ушедшим солдатом, а затем, словно испытывая иллюзию жизни, они таяли, оставляя лишь влажное прикосновение на его коже, словно последний знак преходящей красоты этого мира.

Выражение лица Сина застыло, но лишь на миг — на миг перед рыданиями и громкой истерикой, звуки которой сотрясли ночную тишину.

* * *

Дорогой Син,

Если ты читаешь это письмо, значит, я уже ушел покорять новый для себя мир. Не сожалей об этом, это должно было случиться. Не стоит горевать по мне — я принял свою участь. Жизнь — странная вещь. Она может быть такой тяжелой, что кажется, что весь мир против тебя, но в то же время может быть столь красивой, что невозможно остаться равнодушным.

Я хотел бы сказать тебе, что ты — идеальный враг, о котором я всегда мечтал, и идеальный парень, каким я видел своего будущего сына. Ты сильный, умный и решительный. Ты смог добиться того, чего я не мог. Не забывай, что ты сам для себя решаешь, что значит быть сильным или слабым. Не бойся быть слабым иногда, ибо в этом нет стыда. Это признак человечности.

Серьёзно, я бы действительно хотел, чтобы у меня был такой сын, как ты. Быть может, я бы тогда прошёл по совершенно иному пути, конец которого бы разительно отличался от того, что мы имеем сейчас.

Я провёл свою жизнь, делая много ошибок. Я убивал, разрушал, и многие из моих близких ушли (и некоторые из них — благодаря мне). Жизнь обычно подбрасывает нам много трудностей, и не всегда мы можем их преодолеть. Но я хочу, чтобы ты помнил, что даже в самые тёмные моменты можно найти свет. И я нашёл его в тебе.

Ты можешь быть лучше, чем я. Ты можешь сделать больше, чем я. Не повторяй моих ошибок, но и помни, что каждый из нас идёт своим путём. Найди свой собственный смысл жизни и следуй ему.

Увы, я не смогу помочь тебе в твоей битве против человека, который испортил твою жизнь, как и не могу предоставить тебе информацию о нём, ведь это было бы нарушение конфиденциальности, а это очень непрофессионально, когда тебя причисляют к лучшим наёмникам в стране. Потому, Син, я надеюсь, что ты НЕ обратишь внимание на тот адрес, что написан на обратной стороне этого письма. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не читай всё это!

Также не забудь о том, что я НЕ говорил тебе, что человек, против которого ты идёшь, обладает, пожалуй, одной из самых могущественных причуд на моей памяти. И, разумеется, я НЕ говорил тебе о том, что тебе стоит быть осторожней и внимательнее, когда ты решишь вступить с ним в сражение.

И да, парень, когда ты с ним столкнёшься, не доверяй своим глазам и ушам — доверяй лишь собственной интуиции. Только она подскажет тебе, как отличить ложь от истины.

И не забудь поразмыслить об иллюзиях . Ты ведь не забыл мой совет, верно?

Ну, собственно, вроде всё сказал. Надеюсь, ты добьёшься своего, после чего сможешь также, как и я, стать свободным человеком. И помни, что я не жалею ни о чём, ибо каждый шаг, каждое решение привели меня к тебе. Благодарю за то, что ты был рядом в этот момент.

С любовью, наверное,

Дженсен Тодд.

Глава 55. Прибытие.

Очень неприятно терять близкого человека. В такой момент не чувствуешь боль, грусть или что-нибудь ещё — тебя просто охватывает пустота, с которой ты никак не можешь бороться. Тебе не известно, каковы те ощущения, что ты чувствуешь, и тебе не понятно, когда это закончится. В такой момент человеку ничего не остаётся, кроме как погрузиться в пучины своего разума, пытаясь понять, как со всем этим жить дальше.

И я думал. Много думал. Пришёл ли я к чему-нибудь? Была пара толковых мыслей, но большая часть времени прошла без какой-либо пользы. Несколько часов мне не удавалось просто собрать мысли в кучу, с чем мне помог недолгий сон. Наверное, я бы смог поспать ещё, но ужасные и грустные картины прошлой ночи всякий раз заставляли меня открывать глаза. Последнее подобное действие унесло сон окончательно.

Часть моих мыслей была занята Дженсеном, а вот вторая — тем, что он мне оставил в наследство. Я и подумать не мог, что он решит сделать подобное, но, когда я увидел записку, что он оставил в квартире, понял, что он не всегда говорил мне правду. Быть может, служение и подчинение приказам действительно было смыслом его жизни, но переступить через собственные правила и законы он всё-таки мог, пускай и в весьма своеобразной манере.

«Очередной лжец, что просто присел тебе на уши. Разве это что-то новое для тебя? Перестань быть наивным, Син».

Теперь у меня было то, ради чего я проделал весь этот путь — точный адрес места, где сидит виновник всех моих прошлых и нынешних бед. Главный злодей моего детства засел аж в центре города, что было весьма удивительно, ибо всё это время моя цель попадала в моё поле зрения. Теперь я действительно понимаю смысл фразы «Хочешь спрятаться — сделай это на самом видном месте». У них это очень хорошо получилось, но теперь мне всё известно, и я точно не собираюсь бездействовать.

Все вещи, коих было не так много, были аккуратно собраны в небольшую спортивную сумку, что уже находилась возле входной двери. В этой квартире не осталось ничего, что могло бы напоминать о моём пребывании в ней. Сомневаюсь, конечно, что кто-то будет искать здесь какие-либо улики, что смогут указать на меня, но всё же стоит быть предельно осторожным. Впрочем, и осторожным быть вовсе не обязательно, ибо мне не очень-то верится в то, что я останусь жив после того, что собираюсь сделать.

«Не стоит быть настолько неуверенным. Где твоё прежнее состояние? Нас не победить! Пойми это, и мы вновь станем угрозой для каждого, кто решил помешать нашим целям!».

Вещи Дженсена я трогать не стал — рука не поднимается. Какой-то психологический барьер мешает мне брать в руки то, что когда-то принадлежало ему. Точнее, принадлежит до сих пор. Пусть он сейчас и в мире ином, вещи от этого не перестают быть его собственностью. Плевать, что по закону они теперь не имеют хозяина — эти вещи принадлежат ему, и только он имеет право распоряжаться ими.

Со стороны, наверное, эти мысли бы звучали, как самый настоящий бред сумасшедшего, но я до сих пор не могу принять тот факт, что Тодд умер, и я стал тем, кто отнял его жизнь. Это… сильно давит на меня, хоть он и был рад тому, что именно я был его последним противником — это никак не улучшает моё самочувствие и никак не помогает моему чувству вины. Ни капли, чёрт возьми!

«Вокруг нас всегда были лишь одни предатели. Никто никогда не думал о том, что будем чувствовать мы! И ты продолжаешь ценить таких людей? Это и есть бред».