Сценарист (СИ) - Син Айкава

Герой не решил обратиться к злодею. Его внутренний бунт утих и уступил место гневу и раздражению. Он понимал, что у него не было сил противостоять этому парню, не в этот момент, не в этом месте. Хотя его сердце горело от ярости, он осознавал, что любые его действия могли лишь усугубить ситуацию, и он не мог рисковать жизнями своих близких и своих коллег.

С внутренним конфликтом он повернулся и направился к выходу из того мрачного двора. Его шаги были твердыми, но тяжелыми, словно в каждом шаге звучал отголосок неосознанной душевной борьбы. Его плечи опустились, а лицо выражало не только гнев, но и грусть за бессилие в данной ситуации.

Он понял, что невозможно одному противостоять такому ужасу, который представлял этот монстр. Его разум ощущал смирение, и это было тяжело признать. Шаг за шагом он удалялся, пытаясь привести свои мысли в порядок, но внутри оставался комок боли и обиды на собственную бессилие перед происходящим.

Син же смотрел вслед уходящему мужчине, и в его взгляде не было ничего, кроме обыкновенной грусти. Он стал монстром для этого мира — этого уже никак не изменить. И всё, что ему остаётся — это пользоваться его статусом на полную, чтобы добиться своих целей, как бы неприятно и ужасно это ни было.

«Надо было убить лишнего свидетеля. Теперь он расскажет остальным о тебе. Когда ты успел стать таким сентиментальным слабаком?», — всё ещё не успокаивалась «тень», обрушая на разум подростка всё своё недовольство.

— Решил в добрячки заделаться? — прозвучал голос за спиной подростка, от чего последний невольно вздрогнул. — Только вот поздно — слишком много крови на твоих руках.

Айкава быстро пришёл в себя и ухмыльнулся. Об этой встрече он мечтал со дня их разлуки, и в данный момент он был очень благодарен судьбе, что та решила вновь свести его с этим человеком, да ещё и в такой день.

— Ты стал мягким, полагаю, — продолжал говорить новый собеседник. — Прошедший месяц изменил тебя, да?

— Верно, — оскалился Син, всё ещё ухмыляясь. — И все благодаря тебе, Потрошитель. Хоть твой метод перезагрузки был не из самых приятных, он всё-таки сработал, и теперь я чувствую себя гораздо лучше, чем раньше.

Клаус на секунду показал своё раздражение при помощи мимики лица, но юный злодей не заметил этого, так как лико того скрывала маска чумного доктора. По видимому, у него есть несколько таких в запасе, учитывая то, что в прошлый раз Айкава разломал на части такую же.

— И чем обязан, Джек? — решил поинтересоваться длинноволосый. — Пришёл доделать то, что не смог сделать в ту ночь?

— А тебе этого так хочется? — с насмешкой ответил вопросом на вопрос Клаус. — Мазохист? Или просто жить надоело?

— С того самого дня я ломаю голову, почему ты не прикончил меня тогда. У тебя было всё для того, чтобы покончить со мной, но в последний момент ты отказался от такой манящей возможности. Решил пожалеть меня? Или же не хотел брать грех на душу?

— Думаю, третий вариант — наиболее подходящий.

— Решил не выбирать вовсе. Интересно, — с улыбкой облизнул губы юный злодей. — Считаешь, что выше меня? А у тебя неплохая самооценка.

— Но всё ещё не достаёт до твоего эго, Син.

Айкава заметил странность в поведении своего собеседника. При первой их встрече линчеватель вёл себя куда серьёзнее и собраннее, а в этот раз создалось впечатление, будто бы он пытается скопировать самоуверенное поведение Сина. Это выражалось в шутках, колкостях и в странноватой речи, что явно не принадлежала сознанию Клауса. По крайней мере, так длинноволосому подростку казалось. Быть может, ему это просто показалось, но что-то внутри подсказывало, что подобному есть весьма логичная причина, и Айкаве не терпелось докопаться до неё.

— Зачем явился? — задал переформулированный вопрос юный злодей.

— Пришёл завершить начатое, — ответил Потрошитель.

— Снова не оправдал твоих ожиданий? Полагал, что после той ночи я просто возьму и сбегу из этого города? Верил, что я покончу со злодейством после того, как один раз посмотрю смерти в глаза и схвачу её за её костлявую руку? Тебе не кажется, что это… глупо?

— В глубине души я надеялся, что ты всё-таки сможешь встать на правильный путь, но опять ошибся.

— А каков он? — насмешливо улыбнулся Син. — Что это за «правильный путь»? В чём он заключается? У него есть какие-нибудь особые критерии? Или же он прям кричит, что он — правильный?

— Мне нет смысла объяснять тебе это, — отмахнулся Потрошитель.

— Потому что ты сам не знаешь, каков этот «правильный путь», — юный злодей решил сначала атаковать соперника психологически, дабы тот позже хуже сражался физически. — Твои рамки тоже размыты, как и мои, но при этом ты продолжаешь строить из себя святошу, что всем даёт шанс, но при этом никто не оправдывает его надежд. Проще говоря, Клаус, ты — лицемер.

Данное высказывание не на шутку разозлило линчевателя. Быть может, раньше бы он и не повёлся на такую очевидную провокацию, да только в этот раз он был менее собран. Создавалось впечатление, будто бы разум и мысли Джека были заняты совершенно другим, и это прекрасно смог разглядеть Айкава, чему не помешала даже маска, из глазниц которой светился кроваво-красный свет.

— Сегодня ты убиваешь своих противников, а завтра делаешь вид, что ты — герой. При этом, когда я убиваю своих врагов, на меня вешают клеймо «злодей». В чём же разница между нами? Почему все видят тебя хорошим парнем, а меня — плохим? — продолжал давить на противника Син.

— Я убиваю злодеев, а ты — героев и мирных людей, — решил кратко ответить Клаус, сдерживая порывы раздражения и гнева, что по каким-то неясным причинам бурлили в нём в тот момент.

— Но мы оба убиваем. Разве это вписывается в концепцию героя и хорошего парня?

— К чему все эти вопросы? Пытаешься вывести меня из себя?

— Мне и стараться не надо, чтобы сделать это — ты и так уже под контролем своих эмоций, — самоуверенно улыбался юный злодей. — Я лишь просто спрашиваю то, о чём думал весь прошедший месяц. Тебе разве не интересно подобное? Ведь ты же заставил меня размышлять об этом столь продолжительное время.

— Ты сам выбрал это занятие. Что за бессмыслица? — искренне не понимал происходящее Потрошитель.

— Когда ты не можешь нормально ходить, двигаться и даже в туалет самостоятельно пойти не способен, начинаешь задумываться о многом, — лицо Айкавы вдруг стало серьёзнее. — И ты даже не представляешь, сколько раз я спрашивал себя о том, почему проиграл тебе в ту ночь. Ты ведь… один из слабейших моих противников, что даже причуду не использовал в сражении. Меня это сильно задело, парень, — подросток размял шею, по-видимому, готовясь к неминуемой схватке. — Для того, чтобы успокоить буйство собственного разума, мне пришлось пообещать себе, что в следующий раз я хорошенько надеру тебе зад.

— Я тоже пообещал себе, что сделаю всё, чтобы добиться смерти одного человека, — произнёс Джек и приготовил два металлических серпа для нападения. — И я тоже не собираюсь отступать от своего решения, — красные огоньки в его глазах стали ярке. — Нападай.

— С удовольствием.

В этот же момент Потрошитель сделал первый шаг вперёд, после чего быстро перешёл на бег. Уже через несколько секунд он оказался возле Айкавы на расстоянии вытянутой руки с поднятым над головой серпом, и в следующее мгновение оружие резко опустилось вниз — туда, где должна была находиться голова злодея. Однако последний успел сделать шаг в сторону, да ещё и так, будто бы данный удар не представлял для него совершенно никакой угрозы. В результате данного действия оружие разрезало лишь воздух.

Джек был немного удивлён столь быстрой реакции противника, учитывая то, что в прошлом их сражении злодей действовал значительно медленнее, но это не заставило его остановиться. Когда один серп опустился на уровень ног, второй уже на полной скорости мчался к шее Сина со стороны, но и от этого удара последний смог уклониться, сделав небольшой шаг назад, и снова всё это выглядело так, будто бы атака линчевателя была незначительной.