Кто-то другой - Тонино Бенаквиста
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они оказались вдвоем в неожиданно пустом и гулком зале.
— Я так и думала, что это сборище ни к чему не приведет, — сказала она. — Но я не могла не организовать его.
— Понимаю.
— Вы торопитесь? Выпьем напоследок? Просто так, не помянуть.
Он согласился, загипнотизированный взглядом женщины, которая скрывала свою любовь как романтическая героиня. Она достала бутылку виски и щедро наполнила два стакана. Блен наливал именно так, когда она заканчивала заполнять отчеты и прочие налоговые декларации, — этот ритуал она сохранила.
«Мадемуазель… Как я мог догадаться, какие чувства вы испытываете ко мне? Вы должны были дать мне знать. Кто знает, может, сейчас все было бы по-другому?»
— Как он мог со мной так поступить, после всего, что было между нами. Знаете, ведь я была не просто его бухгалтером…
— ?..
— Вам я могу признаться. У нас была связь.
— !..
— Никто об этом не знал, даже Надин. Мы свято хранили нашу тайну… Мы были великолепны!
— …
— Еще немного виски?
— Может, вам уже хватит?
— Мы занимались любовью в мастерской, он опрокидывал меня на длинный стол, рядом с верстаком, среди стружек и банок с лаком. Незабываемо!
— Брижит…
— В его объятиях я чувствовала себя как… трудно объяснить… как… «Мадемуазель». Женщиной, которая живет ради одного его взгляда, такой я становилась, как только он появлялся… Я хочу снова стать «Мадемуазель»…
— …
— Найдите мне его.
— Извините?
— Я знаю, что он не умер. Это мое внутреннее убеждение. Я чувствую, что он здесь, недалеко, что это какая-то гнусная шутка.
— …
— Я нанимаю вас официально. В конце концов, это ваша работа. Полиция признала преступление, я вас нанимаю его расследовать.
— Вы не думаете, что остальные правы и лучше его забыть?
— Это выше моих сил. Пока у меня не будет доказательств его смерти, я буду его искать. Когда он увидит все, что я для него сделала, он полюбит меня.
— Если он все еще жив, это может длиться годами!
— Если вы отказываетесь, я найму другого, а если он не справится, то следующего.
Такая возможность напугала Поля, он искал последний довод, но не нашел ничего лучше, как:
— Это вам обойдется очень, очень дорого!
— Тем хуже. Согласны или нет?
Он прикрыл глаза и долго искал в себе силы, чтобы не расплакаться прямо тут.
НИКОЛЯ ГРЕДЗИНСКИ
Другой был категоричен: «Оставь ее в покое». Записки, которые он оставлял Николя на рассвете, были похожи на приказы: «Впервые в жизни ты встречаешь кого-то, кто от тебя ничего не требует, только не задавать вопросов, и не стоит пускать на ветер». Аргументы иногда менялись, но смысл оставался тем же. Николя обижался — пока двойник судорожно выводил эти слова, Лорен была рядом, горячая, красивая, потрясающе присутствующая, только протяни руку погладить. Хорошо было Другому призывать к терпению, он-то не мучился невыносимой неизвестностью, которая преследовала Николя день напролет. Если она скрывала что-то постыдное, он имеет право знать что. Право любящего и страдающего. Зачем продолжать эту редкую по жестокости игру? Другой напирал на слово «доверие», но доверяла ли Лорен Николя? Кажется, бедолага уже успешно сдал все возможные экзамены? Разве он не был достаточно терпелив? Со временем он начал принимать молчание Лорен за подозрительность, и эта подозрительность казалась ему похожей на презрение.
Николя больше не скрывался от Мюриэль, когда в десять утра она приносила ему почту. На его письменном столе стояли всевозможные «Трикпаки», но он даже не пытался спрятать свое пиво. Этот гэджет родился от чувства стыда, которое Николя уже преодолел. Он пил пиво, потому что этого требовал его организм, и его чистая совесть не находила в этом ничего плохого. Иногда Другой расщедривался на фразы по интересному вопросу: «Пей, сколько тебе нужно, пей, раз это помогает тебе двигаться вперед. Избегай производных от аниса, ячменя и фруктов. Тебе повезло с первой рюмкой, так что не изменяй водке. Можешь смешивать, но не забывай про вкус. И обязательно пей воду между двумя стаканами алкоголя. Знаю, что это непросто, но постарайся».
— Я оставлю вам газеты, которые пришли, пока вас не было?
— Спасибо, Мюриэль.
Он воспользовался ежедневным просмотром прессы, чтобы заглушить сушняк, с каждым днем становившийся все жестче. Николя открыл уже вторую банку «хайнекена» и, чтобы замаскировать ее, выбрал «Трикпак» с другой маркой пива, усмехаясь бессмысленности своего поступка. Среди последних вариантов «Трикпака», предложенных компанией Altux S.A., появилась модель с большими черными буквами на белом фоне: «Алкоголь вредит вашему здоровью». Были и двойные модели «Она» и «Он» — их можно персонализировать, написав имя или переведя фотографию. Есть еще и исковерканные консервные банки, вроде знаменитого шпината. В продаже можно найти «Трикпаки» «Трихлорэтилен», «Мышьяк», «Стрихнин», «Святая вода». И в довершение слоганы о пьянстве и знаменитые диалоги из легендарных фильмов. Ничто не могло удивить Николя, особенно перед первой банкой пива, той, что он наслаждается всеми фибрами. Остаток дня он выбирал между различными отравами, смотря по обстоятельствам. К вечеру в определенное время пиво настойчиво начинало звать водку, которая, в свою очередь, поздно ночью требовала освежающего действия пива. В этот омут Николя бросался без малейших угрызений совести. На следующий день, подточенный алкоголем, при смерти, он бы сохранил приятнейшее воспоминание о горчинке пива поутру.
«Друзья Тьери Блена, пропавшего год назад, приглашаются во вторник 16 мая в 18 часов по адресу: 170, улица де Тюренн, выпить по стаканчику в память о нем».
Между двумя статьями, которые он прочел по диагонали, вдруг всплыло: «Тьери Блен».
Всплыло из другой жизни.
Теннис в спортклубе «Фейан». Борг и Коннорс.
Странная заметка.
По крайней мере этот бокал Николя пропустил, шестнадцатого мая он был в Риме.
Сомнения в правильности имени рассеялись под напором слов «пропавшего год назад». Речь идет о том самом Блене, что придумал это пьяное пари. Они тогда назначили встречу ровно через три года, 23 июня, то есть меньше чем через месяц.
Его пиво неожиданно приобрело вкус газировки и совершенно не помогало. Чтобы пережить шок, он почувствовал настоятельную необходимость вытащить из внутреннего левого кармана фляжку. Глоток водки прибыл в пункт назначения. Николя надо было сосредоточиться, не разбудив при этом свой страх. Что означает «пропавшего»? Исчез или умер? Как знать, что у этого сумасшедшего на уме? Может, он упорствовал в своей безумной идее стать кем-то другим? Во имя чего? Какой ценой? Может, Блен умер, желая стать этим «кем-то другим»? Ясно одно: ни один из них не придет на назначенную встречу. Николя навсегда запомнит этого помешанного, который хотел стать кем-то другим и который пристрастил его к водке, не отдавая себе в том отчета. И он поднял свою флягу за Тьери Блена, ни о чем не подозревавшего благодетеля.
Николя потерял всякий интерес к сваленным на столе газетам и журналам. Пока еще неосознанно, он выгреб записки, оставленные Другим накануне. На этих клочках бумаги фиксировалось главное, остальное можно забыть. Чудовище становилось все точнее в своих формулировках, ему теперь хватало времени на то, чтобы позаботиться о пунктуации, писать полные фразы, исполненные вдохновения, иногда угрожающие, будто он орал из самых мрачных глубин.
«Раньше, когда кто-то заставлял тебя ждать больше двадцати минут, ты боялся, что он умер. Теперь желай этого!»
Некоторые пассажи были более туманными, Николя аккуратно складывал их в ящик стола и время от времени перечитывал, надеясь разгадать загадку.
«Большой вопрос: „С нами случается только то, чего мы боимся?“ или „То, чего мы больше всего опасаемся, никогда с нами не случается?“»
Иногда он обнаруживал записки, непосредственно связанные с повседневной жизнью.
«Посылай на фиг этого Гарнье и его план реструктуризации. Это пойдет на пользу только его отделу и повредит твоему, хотя он и настаивает на обратном».
Перечитав эти слова, Николя немедленно набрал внутренний номер Гарнье:
— Ги?
— Привет, Николя.
— Я тут подумал и в конце концов пришел к выводу, что нашим отделам лучше оставаться независимыми друг от друга, во всяком случае пока, спасибо за твой проект.
— ?..
— До свиданья, Ги.
Николя должен был признать, что Другой прав почти по всем пунктам, за исключением одного — скрытности Лорен. Раз она не может решиться разделить с ним свою тайну, Николя придется в одностороннем порядке расторгнуть соглашение. Он уже слышал замогильные хрипы своего двойника:
— Идиот, ты только все испортишь. Вспомни миф про Орфея!
