Выжившая из Ходо - Ольга Дмитриева

исчезла так же внезапно, как и появилась. Посреди убранных полей стояла деревня, обнесенная частоколом. И чем ближе мы к ней подъезжали, тем больше меня смущал ее внешний вид.

Чуть позже я поняла, что мне не нравится. При ближайшем рассмотрении оказалось, что бревна рассечены множеством коротких и тонких полос. Местами дерево превратилось в щепки. Ворота были плотно закрыты, несмотря на день. На стук из-за стены выглянул мальчишка лет четырнадцати. Завидев нас, он торопливо замахал руками кому-то с той стороны. Через пару мгновений ворота отворились, и мы въехали в селение. Вдоль улицы толпились люди. На изможденных лицах читались робкие проблески надежды.

Стэндиш вытащил из-за пазухи бумаги с печатью герцога и сообщил:

– Герцог Бейтан приказал нам удовлетворить ваше прошение. Что у вас тут происходит?

Дородный мужчина с седеющими висками и крупной родинкой на носу пожевал губами и нехотя сказал:

– Идите за мной. Видит Создатель, не о том мы просили герцога. Лучше бы он прислал солдат.

Мы спешились и последовали за мужчиной в длинный дом. За нашими спинами торопливо закрывали ворота. Люди продолжали стоять на улице и перешептываться, и в их глазах было очень много страха.

Дом старосты мне не понравился. Снаружи он выглядел большим и богатым. Жилище окружал крепкий забор, а за воротами стоял хмурый бородатый детина. В волосатых лапищах он сжимал вилы. Наша компания удостоилась внимательного взгляда.

– Запрись, Лойко, – приказал ему наш провожатый. – Да никого не впускай, покуда мы с господами не побеседуем. Пусть Валек их коней устроит, а Сориль на стол соберет.

Стоило нам войти в дом, как в нос ударил знакомый до боли сладковатый запах. Я подобралась и начала украдкой осматривать свои руки в поисках царапин. Со спящим некромантским даром я не могла… не должна была чуять это.

Дальше – больше. Нас усадили за длинный стол. Я украдкой подмечала следы свежей уборки. Старались. Но убрать запах до конца они не смогли. Как только я опустилась на скамью между Шоном и Винсентом, сладковатый запах мертвечины смешался еще с одним. Терпким, забивающим ноздри и будто оседающим на языке.

Я задержала дыхание, привалилась к плечу Винсента и наконец увидела: на внутренней стороне моего правого запястья красовалась тонкая царапинка. Я смутно припомнила, как отвела рукой торчащую ветку, пока мы ехали по лесу. Наверное, тогда и оцарапалась. Но запах учуяла только здесь. Все это было плохо. И еще хуже было мне. В груди потихоньку разгоралось жжение.

Пока бледная и худая служанка накрывала на стол, я тихо позвала:

– Тьен…

Пес подошел ко мне, и я подставила ему оцарапанное запястье. Он понятливо лизнул мою руку, и царапина исчезла. Я благодарно почесала черное ухо. И запах, и жжение в груди перестали меня мучить. В голове прозвучал голос Тьена:

«Ты уверена? Кровь предупреждала тебя об опасности».

Пес был прав. Но пока это больше мешало. В крайнем случае проткну себе палец кинжалом или воспользуюсь клыками своего друга.

«Так все-таки я твой друг?»

Тьен вывалил из пасти язык. Я потрепала его по голове и отвернулась, прислушиваясь к разговору местного старосты и Стэндиша.

Оказалось, Горкан – так звали мужчину – нижнетомашевским старостой стал недавно, после смерти отца. Стэндиш холодно выразил ему свои соболезнования и попросил перейти к делу.

– Так это и есть наше дело, – пояснил Горкан. – Чудеса творятся неведомые, жуткие… Люди средь бела дня помирают.

– В полдень, что ли? – Я наивно хлопнула ресницами, пытаясь подвести мужчину к нужной мысли.

– Нет, чаще всего на закате, – ответил он. – И батя мой тоже на закате преставился, светлая ему память и земля пухом.

Как же, пухом. Складом инструментов для некроманта она становится, а не пухом. Кстати, может, поэтому здесь следят за людьми с темной искрой? Слишком много вместилищ. Нужный уровень магии, кладбище – и маленькая личная армия готова.

Тем временем староста размашисто перекрестился и продолжил:

– Началось-то все с дочки кузнеца. Девке пятнадцать годков стукнуло, а красивая была – мочи нет. Парнишки табуном бегали, и не только наши, но и с Болотцев, и с Тышлы. Здоровая аки кобылица молодая. Вот только раз шла девка на закате, да так и упала посреди улицы замертво. Думали, больна чем, да лекарица наша сказала: здорова. А вслед за ней один за другим помирать начали, да как по часам. Люди-то заката с ужасом ждут, дома запираются. Да толку нет. Что дома, что в поле, что в подполе – все одно. Коли судьба тебе – умрешь. Вот и отец мой так же помер.

– А с частоколом у вас что? – спросил Стэндиш.

– После третьей смерти по ночам кто-то стал приходить. Монстры неведомые стонут под стенами, терзают когтями бревна.

Стэндиш начал выспрашивать подробности произошедшего. Я слушала вполуха. Сколько бы ни искали, они не найдут причину. Ее нельзя увидеть. А почуять след мог только владелец некромантского дара. Даже после того, как Тьен зализал царапину, я продолжила чувствовать смутное беспокойство той же природы, что и в лесу.

Когда мы вышли на улицу, я не удержалась от вздоха облегчения. Тьен прихватил зубами мою ладонь:

«Держи себя в руках. Стэндиш не должен поймать тебя на запретных знаниях. Правда, на этот раз без твоей помощи он не справится с тварями».

Охотник смерил меня задумчивым взглядом и сказал:

– Обойдем деревню и опросим родственников убитых. Затем пойдем в лес, пока светло. И будем ждать заката.

Ястер нахмурился:

– А если погибнет кто-нибудь из нас? Что это за твари? Невидимые? И зачем они убивают?

Святой серьезно ответил:

– Пока я не понимаю, что происходит. Поторопимся. Последняя смерть была вчера. Между ними обычно проходит несколько дней. Но чем быстрее мы поймем, что здесь творится, тем лучше.

Пару часов мы бродили по деревне, опрашивая жителей. Я плелась позади товарищей и глазела по сторонам. Старалась запомнить те дома, рядом с которыми ощущала хотя бы намек на беспокойство. Все пометили, гады… Плохо.

«Я не смогу ничего рассказать Стэндишу, – сообщил Тьен. – Вся надежда на тебя».

Я тоже ничего не смогу рассказать Стэндишу. Нужно как-то навести его на правильные мысли. И лучше, если это сделаю не я.

Винсент шагал передо мной. Несколько минут я задумчиво рассматривала его стриженый затылок. Скорее всего, придется рассказать все Вину. Вместе мы придумаем, что делать. Я невольно покосилась на края белых лент, которые выглядывали из рукавов его рубашки. Главное, чтобы сегодня ночью Святой не лез на рожон. Если Вин и Тьен меня прикроют… Есть шанс уберечь