Юмор императоров российских от Петра Великого до Николая Второго - Арсений Александрович Замостьянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так с тех пор и повелось.
После Венгерского похода, когда Россия выручила Австрию, приструнив мятежных мадьяр, кому-то из участвовавших в этой кампании пожалован был орден Андрея Первозванного. И в тот же день этого ордена удостоили Клейнмихеля.
— За что же Клейнмихелю? — спросил кто-то.
— Очень просто: тому за кампанию, а Клейнмихелю для компании.
* * *Однажды Николай I, делая смотр Дворянскому полку, заметил на правом фланге незнакомого кадета ростом на голову выше его самого. А надо сказать, что Николай I был человеком огромного роста. — Как твоя фамилия? — спросил царь. — Романов, — ответил кадет. — Ты родственник мне? — пошутил царь. — Так точно, ваше величество. Вы — отец России, а я — ее сын.
* * *Как-то ночью император прогуливался по столице, проверяя посты. И встретился ему прапорщик (в то время низший офицерский чин) одной из инженерных частей. Увидел царя и вытянулся во фронт. «Откуда ты?», спрашивает император. «Из депа, Ваше величество». «Дурак! Разве «депо склоняется?» «Все склоняется перед Вашим величеством». Наутро прапорщик проснулся капитаном.
* * *Орест Кипренский. Иван Крылов и Николай Гнедич
Иван Андреевич Крылов по приказу императора Николая I был принят в Публичную библиотеку на должность библиотекаря. Там же, в здании Императорской Публичной библиотеки находилась и квартира, в которой Крылов жил. Рядом с библиотекой стоял один из дворцов — Аничков, в котором часто бывал Николай.
Однажды император и библиотекарь встретились на Невском, и Николай радушно произнес:
— А, Иван Андреевич! Каково поживаешь? Давненько не виделись мы с тобой.
— Давненько, ваше величество, а ведь, кажись, соседи.
* * *А об этой истории нам рассказала фрейлина Александра Смирнова-Россет. Николай Павлович велел переменить неприличные фамилии. Некий полковник Зас выдал свою дочь за рижского гарнизонного офицера Ранцева. Он говорил, что его фамилия древнее, и потому Ранцев должен изменить фамилию на Зас-Ранцев. Этот Ранцев был выходец из земли Мекленбургской, из древних ободритов. Фамилия, конечно, вызывала смешки. В итоге Николай I велел Ранцеву зваться Ранцев-Зас. Свекор поморщился, но вынужден был покориться воле своего императора. Впрочем, фрейлина славилась не только юмором, но и фантазией.
Министр финансов николаевского времени граф Канкрин говаривал: «Порицают такого-то, что встречаешь его на всех обедах, балах, спектаклях, так что мало времени ему заниматься делами. А я скажу: слава Богу! Другого хвалят: вот настоящий государственный человек, нигде не встретите его, целый день сидит он в кабинете, занимается бумагами. А я скажу: избави Бог!»
Признанным острословом николаевского времени был Александр Сергеевич Меншиков, правнук петровского сподвижника, много лет бывший морским министром и, увы, ставший одним из виновников неудач России в Крымской войне. Но это — под конец николаевского царствования. А до этого при дворе ему приписывали все остроты — как позже Бисмарку или Черчиллю. Да, он унаследовал у прадеда находчивость и умение развлечь государя шуткой.
Когда строились Исаакиевский собор, постоянный мост через Неву и Московская железная дорога, Меншиков говорил: «Достроенный собор мы не увидим, но увидят дети наши; мост мы увидим, но дети наши не увидят; а железной дороги ни мы, ни дети наши не увидят». Когда же скептические пророчества его не сбылись, он при самом начале езды по железной дороге говорил: «Если Клейнмихель вызовет меня на поединок, вместо пистолета или шпаги предложу ему сесть нам обоим в вагон и прокатиться до Москвы. Увидим, кого убьёт!»
В адмиралтействе из-за медленного прохождения службы во флоте оказывались одни лишь глубокие старики. Естественно, что там часто случались похороны. Николай I спросил Меншикова, почему у него так часто умирают члены генерал-аудитората и адмиралтейств-совета. И назвал четырех умерших недавно адмиралов. — О, ваше величество, — ответил Меншиков, — они уже давно умерли, а в это время их только хоронили.
Граф Павел Дмитриевич Киселев, которого Николай I называл «начальником штаба по крестьянской части», в 1837 году был назначен главой Министерства государственных имуществ и провел реформу управления государственными крестьянами.
Когда подходила к концу война против горцев Кавказа, которыми руководил Шамиль, несколько наиболее непокорных аулов все еще упорно сопротивлялись русским войскам.
— Кого же послать на Кавказ, чтобы разорить эти аулы? — спросил однажды Николай I членов Государственного совета. — Конечно, Павла Дмитриевича, — посоветовал язвительный Меншиков. — Он миллионы государственных крестьян разорил. Чего стоит ему разорить несколько аулов.
* * *Однажды Николай I совершенно внезапно появился в Пулковской обсерватории. Вместе с ним вошло множество придворных и генералов, усыпанных орденами.
Директор обсерватории академик Василий Струве настолько растерялся, что непроизвольно отступил и спрятался за телескоп.
— Что же это он? — удивился царь, обращаясь к свите.
Меншиков тут же ответил: «Он испугался, увидев такую огромную россыпь звезд не на своих местах».
* * *
