Стая - Виктор Точинов

— Сворачиваемся! — приказал генерал. — Надя, сходи к радистам — пусть быстренько сделают мне связь с «шестеркой».

Плечистая темноволосая женщина пошагала к фургону с антеннами. А Руслан, услышав имя, наконец вспомнил, где и когда ее видел.

Ну конечно, прошлый Новый год, встреча Миллениума…

Офицерское общежитие. Веселые голоса, выстрелы шампанского, девичий смех, разудалая песня под гитару. Сегодня можно все, сегодня комендант отдыхает. Миллениум! Руслан попал сюда сразу после операции — с корабля на бал. В той же самой униформе; на правом рукаве — кровавое пятно. Никто не удивляется — и не такое видали. Недавно вернувшиеся ребята говорят о перестрелках и зачистках. Руслан молчалив, о его войне никому не расскажешь. Много пьет и присматривает себе девушку, — их сегодня здесь много. Руслану хочется забыть обо всем, хотя бы на эту ночь. Девушку зовут Надя, но она просит называть Надеждой, не любит сокращений… У нее маленький шрам от осколка, черкнувшего от уголка глаза к виску, а тело гибкое и сильное, по-мужски широкое в плечах, но становящееся от его прикосновений мягким, податливым, нежным; она нравится Руслану, и он, похоже, в ее вкусе, и они уходят вдвоем, в чью-то опустевшую комнату…

Когда Надежда вернулась от фургона, он улыбнулся ей, — она проигнорировала улыбку. Сделала вид, что впервые видит.

— Смотри, Русланчик… — протянул Генерал, наблюдавший за их пантомимой. — Надюша у нас девчонка боевая, чуть не в одиночку Логово разгромила…

Выспрашивать подробности Руслан не стал. И пытаться возобновить знакомство с «боевой девчонкой» не стал. Теперь уже ни к чему…

Однако понял, что Генерал сказал все неспроста — тот никогда и ничего не говорил просто так. Смысл фразы прост: Надюша «у нас», но не наша, держи ухо востро… Надо понимать, приставлена она новыми хозяевами, что безмерно раздражает Генерала.

3

Сознание Мухомор не потерял, — так, по крайней мере, ему показалось. Просто прекратил на некоторое время что-либо видеть, слышать, чувствовать. Перед глазами сверкали и переливались яркие, ослепляющие пятна, в ушах стоял тягучий гул. Своего тела Мухомор не ощущал.

Потом гул смолк, и он почувствовал, что лежит на холодном и твердом полу каморки, что в руке нет чемоданчика, в другой — пистолета… Однако слепящий свет никуда не исчез. «Фонарь…» — понял Мухомор. Но разглядеть, кто же светит ему в лицо, никакой возможности не было.

Впрочем, неведение долго не продолжалось.

— Очухался, гнида? — прозвучал негромкий и знакомый голос.

Кастет… Никуда не уехал… Пробрался в «Салют», выследил Мухомора, подкрался, маскируя шаги грохотом взрывов… И пустил в ход любимое орудие, — из-за которого, собственно, и получил свое прозвище. Значит, и минометный обстрел — его рук дело? Там, на холме, засели его приятели-отморозки, тоже не уехавшие в Сибирь? Мухомор сообразил, что давненько не слышит взрывов.

— Т-ты… — начал было Мухомор. Язык ворочался с трудом.

— Я, я, — оборвал Кастет. — Кыргыз твой опарышей кормит.

— А… остальные…

— Хавальник схлопни. Остальные в поезде едут, водку пьют. А мы с тобой сейчас побазарим душевно и ласково.

Насчет того, чем закончится ласковый и душевный разговор, обольщаться не стоило… Непонятно лишь, чего ждет от «базара» Кастет. Просто решил покуражиться напоследок? Неважно… Надо тянуть время, силы возвращаются, скоро можно будет попытаться переломить ситуацию…

— Лежишь и лоб небось морщишь, на чем прокололся? Сявка ты дешевая… Я ж еще в Логове засек, как ты чемоданчик-то этот втихаря замылил. А сегодня с Кыргызом по душам потолковал, с чуркой жадной. Соловьем запел желтопузый, все как есть выложил… Да только ты, сдается, и его наколоть решил.

Мухомор почти не слушал, напряженно прокачивал ситуацию, прикидывая шансы. Было их, шансов, немного. Можно сказать, совсем не было. Складной нож слишком далеко, а Кастет светит фонарем и наблюдает за каждым движением — самого его не видно, но наверняка держит пистолет наготове… Мухомор мог бы попробовать разобраться с ним голыми руками, но больно уж позиция неудобная: над головой нависает лестница, и тех долей секунды, что потратишь, из-под нее вылезая, — вполне достаточно для выстрела, а то и двух… Вот если бы что-то отвлекло отморозка…

И тут Мухомору пришла в голову идея. Рискованная, но выбора нет.

Кастет перешел к конкретным вопросам:

— А теперь колись, сука, — что тут за херня с минометом? Кого из наших на это дело подписал?

Вместо ответа Мухомор негромко застонал и коснулся разбитой скулы. Липкое, горячее… Кровь. От души засандалил, гаденыш.

Он совершенно естественным движением опустил руку чуть ниже, нащупал в нагрудном кармане плоскую коробку.

— Колись, говорю! Или коленку прострелить, чтоб разговорчивей был?

«Щенок, — подумал Мухомор, нащупав и нажав сквозь ткань маленькую кнопку. — Фильмов насмотрелся…»

И в самом деле, только в голливудских боевиках положительный герой простреливает отрицательному колено, — и продолжает допрос как ни в чем не бывало. В реальной жизни клиент при этом мгновенно теряет сознание от болевого шока и к дальнейшей беседе не способен…

Нажатие следующей кнопочки, как знал Мухомор, сопровождалось коротким писком… Он застонал — на сей раз громко и болезненно — чтобы тот писк заглушить. И сказал, тоже громко, пока ублюдок и в самом деле не пальнул:

— Пельмень там, на горушке! С Караокой! — назвал он прозвища бойцов, первыми пришедшие в голову. По всему судя, Кастет не был свидетелем отбытия шестерки, захватившей «Лендровер».

— Караока? — в тоне Кастета слышалось недоверчивое удивление. — Да ты, баклан, сдается мне…

Что там именно ему сдавалось, так и осталось неизвестным. И стало совершенно не важным, потому что Мухомор нажал на третью кнопку — круглую, большую, размером с пятак советских времен. Располагалось она в центре коробочки и была очень тугой, пришлось надавить изо всех сил, — но так, чтобы Кастет не заметил.

Сработало мгновенно.

Оглушительный грохот. «Салют» содрогнулся, от крыши до фундамента. Казалось, что стены пришли в движение и сейчас обрушатся, погребут под собой. Восемь килограммов пластита — заряд не шуточный.

Мухомор атаковал — мгновенно откатился, сгруппировался, прыгнул. Расчет оказался точен — ошарашенный близким взрывом Кастет прозевал начало атаки.

Рисковать, отбирая пистолет, Мухомор не стал, все-таки физическое состояние оставляло желать лучшего. Отшвырнул с дороги Кастета, бросился у выходу из каморки. У самой двери присел, угадав: сейчас грянет выстрел.