Вор и проклятые души - Куц Сергей "Корвин Флейм"

— Сколько людей у них на борту? — подумал я вслух.

— Две сотни точно будет, — произнес Бран, — половина из которых пойдет на абордаж.

Предвестник направился в каюту капитана.

— Поищу табака, — пояснил он, — курить хочу.

Я остался наедине со своими мыслями. Велдон молится, Зилль тоже не докучает, Бран и Ирма ушли. Но в голове пустота. Просто стоял, сжимая оружие, и ждал, когда все кончится. Вернее, начнется.

Ирменгрет и Война появились одновременно, когда до абордажа оставались считаные минуты. Слышны крики имперцев и как скрипят снасти на галеоне. Несколько раз стреляли из аркебуз.

— Маркиза любезно одолжила часть своего гардероба, — Ирма ответила на мой немой вопрос, — прежде чем взбесилась.

Улыбнувшись, вампир раскинула руки, показывая подарок сиятельной. На ней был темно-серый, почти черный наряд для верховой езды: приталенный жакет с вырезом на груди поверх белой рубашки и длинная юбка, из-под которой выглядывали носки черных лакированных сапожек. Рыжие волосы Ирма стянула в хвост.

Она умылась. Все, что было от чудовища, убрано — ни когтей, ни клыков. Ирменгрет снова походила на обычную женщину. Красивую женшину.

— Начинается! — К нам подошел Велдон.

— Доктор! — Я обернулся к Зиллю.

— Помню! Мое место рядом со святым отцом!

Томас Велдон поморщился, но ничего не сказал. Если дворянин выживет в намечавшейся мясорубке, инквизитор, конечно, посвятит его в тонкости общения со своей персоной, а нет… Я хмыкнул. Если не выживет, то нет смысла тратить на объяснения драгоценное время.

Сердце колотится! Чувствует близость смертельной опасности.

— Что ты предпримешь? — спросил я у Велдона.

Откинув капюшон, монах уставился на выход из юта, а взгляд безумца Неакра непрестанно бегал по стенам, нашим лицам и снова по коридору. Я ощутил, как закололи кончики пальцев.

— Вот! — произнес Велдон. — Они не пройдут сквозь это!

В проходе на палубу сгустилась тьма, она полностью заполнила выход из юта. Черная непроницаемая стена клубящейся тьмы закрыла все оконца в каютах, а еще пролом в перегородке у внешней палубы, которую пробила Ирма после магического удара маркизы. Тьма на всех выходах из юта, кроме разрушенной перегородки в задней части кормы, откуда вампир перенесет меня и Брана на имперский галеон.

— Гард! — Инквизитор побледнел. Стал белый как простыня, и всего за считаные секунды. Кровь отхлынула от его лица. — Они тоже начали!

Велдон тихо простонал, его лицо скорчилось от боли. Монах покачнулся и мог бы упасть, если бы не подскочивший к нему доктор. Рене Зилль не позволил монаху потерять равновесие.

Кровь и песок! Маги на имперском галеоне гораздо сильней Велдона.

— Долго я не протяну… — прохрипел он.

— Держись! Ирма…

Борта двух кораблей с грохотом столкнулись. Грянул слитный залп из десятков аркебуз, и на палубу флейта прыгнули первые имперцы. Крича и осыпая проклятиями все, что оказалось на их пути. Я, Ирма и Бран кинулись к пролому в корпусе суда.

На спине вампира затрещала ткань. Ирменгрет грязно выразилась, и за ее плечами появились крылья нетопыря. В следующий миг Ирма висела над волнами за кормой несчастного флейта.

— Прыгай!

Я прыгнул и тут же взмыл к небу, подхваченный вампиром. Мир уменьшился подо мной, я парил над ним, как птица, а внизу — сцепленные абордажными крючьями флейт и галеон. По палубе «Благословенной на волнах» разбежались черные точки имперцев, и часть из них уже сгрудилась подле юта, проникнуть в который не позволяла преграда из клубившейся тьмы. Почудилось, что слышу снизу отчаянную ругань. Огсбургцы взялись палить по юту из аркебуз и пистолей, да без толку. Но скоро они опомнятся и начнут ломать деревянную стенку.

Ирма облетела галеон и камнем устремилась к его корме. Там окруженные цепью из солдат в стальных кирасах и шлемах стояли те, чья жизнь много дороже судеб всех матросов корабля. Возле штурвала пребывали капитан и офицеры, а чуть поодаль от них — две фигуры, тянувшие к небу руки.

Кровь и песок! Я невольно зажмурился. Казалось, что разобьюсь о стремительно приближающиеся палубные доски!

Мы буквально свалились на голову имперцам. Ирма сбила двух аркебузиров, стоящих у кормового фальшборта. Я покатился по палубе к колдунам, глаза которых округлились от изумления. Сиятельные были в дорогих одеждах по огсбургской моде. Время замедлилось, никто не мог мне помешать — ни стрелки в посеребренных кирасах и шлемах, ни застывшие от неожиданности офицеры и капитан у штурвала. Ни сами маги — молоденькая девушка с золотистыми волосами и ангельским лицом да седой морщинистый старец.

Первым я сразил его. Бракемарт пронзил грудь колдуну. Клинок застрял в старике на две секунды, и магичка успела обрушить на меня свою силу. Я понял это по еще более вытаращенным глазам. Сиятельную поразило, что колдовство Возвратившегося бога не подействовало на меня.

— Нет!

Приспешница Низверженного попыталась оттолкнуть меня, отскочить от невесть откуда взявшегося убийцы в черном плаще и одеждах орденского стража. Она выиграла у смерти миг, но не более — меч тени достал и ее.

Несколько ударов сердца — и двух чернокнижников нет. Вдруг вспомнилось ироничное замечание Велдона. Легче легкого! Но это было в самом деле легко! Теперь начинается совсем другое. Проклятье! Непростое и смертельно опасное!

Время стало прежним. Развернувшись к изумленным офицерам, я увидел рычащую Ирму. Ее глаза были желтыми глазами зверя. Подле вампира лежал аркебузир в посеребренной кирасе. Другой огсбургец, которого Ирма тоже сбила с ног, поднялся и пятился от вампира. Трясущиеся руки не могли поднять оружие на крылатую нечисть, что только что оторвала голову его товарищу.

— Улетай! — Я прокричал Ирме. — Давай за Браном!

Я бросился на офицеров. Пока они не опомнились. Пока не окружили меня вместе с солдатами в посеребренных кирасах и шлемах. Серебряный полк! Кто-то очень важный плывет в Черный город! В его свите солдаты из императорской гвардии!

Меня встретили сталью. Первым скрестил шпагу с моими клинками седоусый офицер в черненой кирасе. Он был хорош! А я — бессмертен! Хотя и уязвим! Но нечеловечески силен и быстр! Я разрубил ему бедро и проткнул мечом шею. Извернувшись, отразил выпад новой шпаги от широкоплечего высокого имперца и снес ему кисть. Убил еще двоих, и огсбургцы расступились передо мной.

Впереди только полуют. Я вырвался на тыльную часть палубы на корме и вновь развернулся к имперцам. Теперь за спиной только река! Мне не ударят в спину или в бок, чтоб не узрел даже, кто прикончил на этот раз.

— Кровь и песок!

Я заревел дикарем и вновь бросился на отхлынувших офицеров. Но они успели оторваться от меня на несколько шагов. Я увидел дула пистолей, услышал выстрелы. Проклятый пепел! В глазах взорвалась вспышка света, я застонал от боли. Покачнулся, сделал шаг назад.

Живой! Проклятье! Я живой! Оскалившись, поднял взор. В полудюжине шагов палубу преградил строй аркебузиров в посеребренных кирасах. Ружья вскинуты для стрельбы.

На мгновение я потерял рассудок. Завыл от отчаяния и прыгнул на солдат, но залп из двух десятков аркебуз опередил меня. Невидимый кулак отбросил на несколько шагов. Я рухнул на спину, ослепленный болью! Чувствуя, как она разрывает плоть во множестве частей моего изрешеченного пулями тела. Адская мука!

Пуля попала и в глаз! Изо рта хлынула кровь. Захлебываясь, я закричал! От боли и страха! Я не хотел умирать!

Однако смерть не пришла. Часто заморгав, я посмотрел на небо двумя глазами. Правый глаз тоже цел! Кровь во рту иссякла, и раны затянулись, растворяя в заживающей плоти боль. Мне несказанно повезло! Дьявол, а может, святые Небеса хранили меня! Или бог воров Харуз? Какая разница! Главное, что ни одна пуля не оказалась смертельной.

— Черта с два!

Я засмеялся, как безумец, и одним рывком вскочил на ноги. Поднялся. Окровавленный, в простреленной в десятке мест одежде. Крутанул обеими клинками, которые так и не выпали из хватки, и оскалился в кривой ухмылке: