Преподобный Варнава, старец Гефсиманского скита(Житие, письма, духовные поучения) - Гефсиманский Варнава

Начатую и частями возведенную ограду со временем построили и поняли замысел старца. Если бы он не обозначил хотя бы «пунктиром» свой проект, то в трудные времена, когда монастырь нуждался в средствах, когда извне стали давить на монастырское начальство, то четырехверстную линию ограды непременно бы сократили. А так уже ничего нельзя было изменить. Мудрый старец-строитель находил способы предупреждать возможное отступление от его планов и предначертаний.

По кончине иеромонаха Варнавы сестры его обители не оставляли надежды перезахоронить батюшку в Иверском Выксунском монастыре. Но определением Святейшего Синода от 24 марта 1908 года ходатайство игумении Иверского Выксунского монастыря о перенесении в этот монастырь останков иеромонаха Варнавы оставлено без последствий.

24 ноября 1911 года епископ Нижегородский Иоаким (Левицкий)[52] представил в канцелярию обер-прокурора Святейшего Синода ходатайство священника Нижегородской епархии Владимира Орлова, принтов, церковных и сельских старост близлежащих селений о перенесении останков иеромонаха Варнавы в Иверскую обитель.

В свою очередь Духовный собор Лавры просит митрополита Владимира отклонить эту просьбу. «Духовный собор долг имеет объяснить, что в 1907 году игумения Иверского Выксунского монастыря с сестрами ходатайствовали пред ее Императорским Величеством Государыней Императрицей Александрой Феодоровной об испрошении Высочайшего соизволения на перенесение тела старца иеромонаха Варнавы из места погребения его в пещерном храме Черниговской Божией Матери при Гефсиманском ските в Иверскую Выксунскую обитель Нижегородской епархии, причем просительницы объяснили, что означенная обитель была устроена только благодаря почившему старцу Варнаве, их духовному отцу и „кормильчику“, что посему они желали бы всегда быть с ним, прибегая к могиле его во всех радостях и скорбях. Означенное ходатайство Святейшим Синодом определено отклонить ввиду того, что Духовный собор и вся братия Гефсиманского скита также усиленно ходатайствовала об оставлении тела усопшего старца Варнавы в Гефсиманском скиту, где он жил и подвизался и где похоронен за алтарем пещерной церкви в часовне, в которую покойный при жизни своей любил часто уединяться для сосредоточенной молитвы, причем присовокупили, что перенесение тела старца Варнавы за несколько сот верст в другую епархию, да еще по Высочайшему повелению, может послужить поводом к разного рода толкам и даже причиной соблазна и в особенности в настоящее время.

Ныне, ввиду представленного г. Обер-Прокурору Святейшего Синода нового основания к перенесению тела почившего старца иеромонаха Варнавы, а именно, что просители свое ходатайство поставляют целью, дабы удовлетворение оного послужило к возвышению Выксунской обители, к распространению и усилению воздействия ее насельниц на окрестное население в направлении религиозного его развития и нравственного преуспения, и что таковое их желание являет благочестивые их намерения и чувства почтения к памяти почившего старца Варнавы, Духовный собор долг имеет объяснить, что и ходатайство братии Гефсиманского скита, и Духовного собора об оставлении тела старца иеромонаха Варнавы в месте его погребения основано было тоже на благочестивом их намерении и чувстве почтения к памяти почившего старца и, между прочим, на том, что отец Варнава был духовным отцом и руководителем ко спасению не только 450 сестер Выксунского монастыря и 250 человек братии Гефсиманского скита, но и многих тысяч людей всякого звания, населяющих соседнюю со скитом обширную столицу, и многих высокопоставленных особ как светских, так и духовного звания. Все они как при жизни его притекали к нему со всякими скорбями и недоумениями, так и по смерти находят для себя утешение в посещении его могилки. Справедливо ли будет лишить их этого утешения, в котором они нуждаются даже более, чем насельники и насельницы двух названных обителей?

Ввиду сего, а также принимая во внимание еще и то, что искусственное возвышение Выксунской обители для миссионерской деятельности перенесением тела иеромонаха Варнавы, как известно, очень мало принимавшего личное участие в миссионерской деятельности, едва ли достигнет своей цели, так как обители возвышаются для мира не искусственным возвышением их, а особым Промыслом Божиим, и личными трудами, и добрым житием насельников и насельниц обителей, Духовный собор со своей стороны считает долгом смиреннейше просить ходатайства Вашего Высокопреосвященства об оставлении просьбы священника Орлова, других принтов и сельских старост без удовлетворения».

6 октября 1912 года Святейший Правительствующий Синод определил: «Представленные Преосвященным Нижегородским ходатайства священника Владимира Орлова и других поименованных выше лиц оставить без последствий».

В 1913 году, в связи с возрастающим почитанием иеромонаха Варнавы, был поднят вопрос о переименовании Иверского Выксунского женского монастыря в «Иверский Варнавинский». 25 августа 1913 года настоятельница Иверского монастыря игумения Серафима написала рапорт епископу Нижегородскому и Арзамасскому Иоакиму следующего содержания:

«Пятьдесят лет назад в ноябре 1863 года было положено начало великому делу создания вверенной мне обители Иверской, когда ее приснопамятный основатель и строитель старец отец Варнава, в то время еще послушник Гефсиманского скита Василий Меркулов, впервые посетив окрестности села Выксы, избрал и благословил место для будущей обители инокинь… Обозревая ныне дивную историю ее возникновения и процветания и в умилении сердца прославляя Бога, Его же изволением зародилась и в столь краткое сравнительно время достигла своего настоящего величия та поистине великая обитель, смиренно повергаю к стопам Вашего Преосвященства от имени всех сестер и благотворителей обители горячее желание и усердное прошение наше, дабы ради славы Божией даровано было нам милостивое архипастырское разрешение Ваше, Владыко святый, ознаменовать грядущий пятидесятый год жизни обители совершением юбилейного празднования по чину Святой Церкви с переименованием монастыря в память почившего основателя и строителя его „Иверским Варнавинским“. И желательно было бы приурочить это юбилейное торжество к дню 17 августа, ибо тогда же малым освящением пилонов[53] в иконостасе Троицкого храма, оставшегося по смерти старца-строителя лишь вчерне только отстроенным, обитель довершает и последнее неоконченное дело ее отца и благодетеля».

В 1919 году духовные чада иеромонаха Варнавы и его почитатели обратились в Духовный собор Троице-Сергиевой Лавры с ходатайством об устройстве в пещерном храме Гефсиманского скита, рядом с местом погребения старца, придела во имя святого апостола Варнавы.

Митрополит Московский и Коломенский Макарий (Невский)[54] в письме от 10 марта 1919 года на имя наместника Лавры архимандрита Кронида[55]просил удовлетворить просьбу духовных чад старца Варнавы:

«Высокопреподобнейший отец Архимандрит!

По содержанию прилагаемого ходатайства… усерднейше прошу Ваше Высокопреподобие, если не встретится законных препятствий, не отказать в удовлетворении… Благоизвольте довести до сведения о таковом моем желании Духовному собору. Смею надеяться, что исполнение такового желания, согласно с желанием просителей, не послужит тяжелым бременем для обители, а для меня это было бы истинным утешением в настоящие дни скорби и нужд. Призывая на Вас и братию обители Божие благословение и себя поручая Вашим молитвам, пребываю Вашего Высокопреподобия преданным слугою. Митрополит Макарий».

20 марта 1919 года духовные чада и почитатели иеромонаха Варнавы обратились с прошением к Святейшему Патриарху Московскому и всея России Тихону с той же просьбой — «устроить в пещере за алтарем, рядом с погребением старца, небольшой придел во имя святого апостола Варнавы. Средства на это имеются, собран уже необходимый строительный материал. Место для устроения храма-памятника оказалось вполне достаточным, на что прилагается чертеж».