Там, где мы вместе (СИ) - Молоков Влад

Разобравшись с этим вопросом, я озадачился организацией предстоящих стрельб с девушками связистками. Просто пострелять из оружия разных систем это конечно увлекательно, но хотелось нечто большего. Нужно произвести хорошее впечатление на дам и подать себя в выгодном свете. Вот такой вот я кобелина, увидел симпатичную девушку и сразу «хвост распушил». Мало мне «Московских» проблем, а я уже новые приключения себе на одно место нашел. Однако победить этот соблазн выше моих сил, очень хочется жить полной жизнью, ведь неизвестно, что нас ждет завтра.

Глава 9

Как сглазил, и на завтра меня ждала очередная куча проблем. Суровая правда жизни прошлась тяжелым армейским сапогом по моим эротическим фантазиям. Началось с того, что в штабе фронта решили, что они лучше знают, в каком объеме следует давать учебный материал партизанам Линькова. Была ли это его инициатива, или подсуетился кто-то из разведотдела, впечатленный бумагой за подписью комиссара госбезопасности Наркомата, не суть важно. Главное, что пришел официальный приказ с уже утвержденным списком дисциплин и графиком их выполнения. При этом основной упор делался на прыжковую и общевойсковую подготовку. Один день из четырех целиком был отведен на изучение правильной укладки парашютов, еще один на прыжки. Полный маразм. Зачем это партизанам, которым предстоит совершить всего одно десантирование в тыл врага, я не понимал. Практикой доказано, что первые три прыжка у всех проходят практически без проблем, а вот потом когда человек освоился и решил, что он теперь с небом на ты, сложности и проявляются. С моей точки зрения это больше походило на изощренное издевательство, по принципу, чем бы боец не занимался главное, что бы за…, устал короче. Если бы это касалось подготовки наших курсантов или групп переменного состава, я мог бы забить на этот приказ, так как этот вопрос заранее был согласован на уровне Военного Совета Западного направления. Но в данном случае отряд «Бати» напрямую подчинялся Главному Управлению НКВД, а это, я уже игнорировать не мог. Более того, обязан был выполнить его буква в букву, в противном случае можно было нарваться на огромные неприятности. Подвернул кто-то ногу, или запутался стропами в ветвях – виноват тот, кто готовил парашютиста. Сорвалась операция по подрыву стратегически важного моста – виноват тот, кто не научил правильно укладывать парашют. Утрирую, конечно, но в искусстве найти «крайнего», что бы сложить с себя ответственность, предки шагнули очень далеко. И при желании неточное выполнение приказа смогут «обыграть» в нужном им русле.

К тому же портить отношения с разведотделом фронта совсем не хотелось. Уже сегодня в ночь, начнутся первые целенаправленные диверсии наших групп на магистралях противника. От разовых акций мы переходим к планомерной работе по этому направлению, вся координация за которой осуществляется как раз из штаба фронта. Нам выделили только линию шифрованной связи, что бы могли отслеживать действия диверсионных групп, напрямую не вмешиваясь в их управление. На самом деле, этого и не требовалось. План этой работы был утвержден заранее, и каждая группа придерживалась только части ее касающейся, не зависимо от выполнения его другими.

– Утро доброе, – поздоровался сияющий, как новенький серебряный полтинник, Старчак, – птичка на хвосте принесла, что нам, нерадивым, штаб фронта огромную помощь оказал.

– Как узнал? – Удивился я такой осведомленности, так как пакет получил всего полчаса назад и ни кому его не показывал. – А с чего это товарищ капитан Вы такой радостный? Случилось что-то, о чем мне неизвестно?

– Просто у тебя на лице написано, как ты кого-то на дыбу сажаешь. И я даже догадываюсь кого.

– И кого, если не секрет.

– Бумагу из штаба покажешь. Скажу.

– Не просто покажу, а под роспись ознакомлю. Ты же официально командиром подготовительного центра значишься, – попытался я «уколоть» капитана, – а бумаги почему-то на мое имя идут.

– Дураков работа любит, – ни капли не смутившись, он уселся на единственный стул и углубился в изучение. – Так и думал, – отложив приложение к приказу, он расписался в графе «Ознакомлен». – Это Игорек Гиль, содрал с наставления по подготовке парашютистов, только из разных разделов надергал как обычно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Это который за боевую и физическую подготовку ответственный был, – уточнил я, вспоминая «качка», которого нам сплавили из кадров за очевидную тугодумость.

– Точно. Это когда из вас бестолковых, вместо мобилизации, начали при штабах всякие бесполезные отделы создавать, не зная чем занять.

– Поосторожнее. Кто это бесполезный-то?

– А ты много от Игоря пользы видел? Вот то, то же. А про приказ это он мне и рассказал. Не удержался, и с самого утра позвонив, стал советы давать по организации учебы. А еще намекнул, что если мы с тобой такие тупые, что не можем занятия с красноармейцами организовать, то он даже в командировку готов выехать для оказания посильной помощи. Кстати это деятель еще тот, он и, правда, может какую-нибудь комиссию придумать. Пожрать и попить на халяву он очень большой любитель и ради этого может горы свернуть.

– Не надо нам таких. Мы и сами с удовольствием все съедим и выпьем.

На самом деле Игорь был не плохим парнем, но совершенно бестолковым. Как большинство крупных и сильных людей, он был жизнерадостным и благодушным. Разозлить его было делом не простым, при том, что трусом он точно не был, просто не любил конфликты. Но все его достоинства сводились к нулю, стоило провести с ним время больше, чем необходимый лимит вежливости. Игорь был нудным до крайности, при этом, не разбираясь толком ни в одном вопросе, с агрессивной настойчивостью лез оказать помощь даже там, где его не просили. На гражданке он себя не нашел, а в армии, куда его «запихнул» родственник со связями, прижился. Правда, на должностях, напрямую не связанных с личным составом, так как долго его терпеть не мог не один начальник и старался сплавить его подальше. Самый простой путь в «по дальше» почему-то оказывался на вышестоящую должность. Теперь вот уже до штаба фронта добрался.

– Отставить хмуриться, – оторвал меня от размышлений Старчак, – давай соберись. Придется весь план занятий корректировать.

– Что там корректировать. Все псу под хвост. Игорь это или кто другой придумал, а только вот он новый план, – я потряс бумагами, – попробуй не выполнить.

Но как говорится одна голова хорошо, а вторая – это уже собутыльник. Вопреки своим принципам, что называется «с горя» мы хлопнули по сто грамм коньяку. Я закусил французским шоколадом из трофеев, а Иван Георгиевич, обозвав меня буржуем, с удовольствием принялся уничтожать полукопченую колбасу. Между делом нашлось и решение проблемы, пусть частичное, но это лучше чем, ни чего. Решили, что пока партизаны, будут правильно выкладывать стропы, или ожидать очереди на выброску, им параллельно будут читаться лекции по нужным темам. С практическими занятиями так не получится, но этим мы хотя бы снизим ущерб от бесполезной траты времени. На этом и расстались.

Не успел довести до инструкторов новый порядок тренировок с нашими поправками, как пришел оружейник, закрепленный мной за профессором химиком. В результате их совместных усилий уже получены первые опытные образцы и требовалось мое экспертное мнение, для отбора и одобрения, что бы приступить к серийному выпуску продукта. Хорошо, что ехать ни куда не пришлось, все необходимое было у него с собой в вещмешке. Со светошумовой гранатой все было понятно, и ее образцы представлялись с двумя видами запалов. Оба терочного типа: один приводимый в действие рывком шнура, из-за чего сходство с новогодней хлопушкой было наиболее полным; второй – путем поджога запальной трубки. Последний вариант почти полностью был похож на взрывпакет или имитатор взрыва, используемый для обучения в рядах Советской Армии моего времени. А вот для испытания «диверсионного патрона» как назвали самодельный выстрел на базе боеприпаса от ракетницы, необходим был объект, на котором его действие будет выглядеть более наглядным. Короче нужна броня. Эх, мне бы эту зажигательную гранату два дня назад, когда отцы командиры расстреливали из ПТР немецкую «четверку». А теперь опять ищи нормальную мишень, выкручивайся. Вспомнил про ПТР и сплюнул, мне же еще отчет на испытательный полигон отослать нужно, причем с зарисовками мест попадания. Да и другие бумаги ждут принятия по ним решения, хоть собственный штаб создавай.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})