Молодость - Александр Сергеевич Долгирев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сальваторе замолчал. Лоренца уставилась на прикроватный светильник. Она больше не плакала и, казалось, думала о чем-то своем. Кастеллаци чувствовал себя обессиленным. Он вернулся в кресло и откинул голову. Через несколько минут тишины девушка заговорила:
– Меня действительно зовут Лоренца.
– Хочешь, я заберу тебя отсюда?
Сальваторе произнес это спонтанно, совершенно не обдумав возможных последствий. Через несколько бесконечно долгих секунд он нашел в себе силы поднять голову и посмотреть на девушку. Лоренца смотрела на него очень внимательно. Такого взгляда Сальваторе у нее еще не видел. Наконец, девушка произнесла:
– Я ничего не умею.
– В каком смысле?
– От меня всегда хотели только одного… Я даже школу не закончила. Домохозяйка из меня тоже плохая, кроме того, я совершенно не хочу ею быть. Меня передергивает от одной мысли, что я буду хоть в чем-то похожа на свою мать.
– Это неважно для меня…
– Для меня важно. Если я не буду работать и не смогу хорошо ухаживать за домом, кем я буду? Простой содержанкой. А чем это отличается от того, чем я занимаюсь сейчас?
– Отличается, дорогая. Я буду тебя любить в отличие от тех, кто платит тебе сейчас. Кроме того, ты же можешь отучиться на кого-нибудь, я сам могу научить тебя печатать на машинке, например…
– Я читаю-то с трудом…
– Это тоже поправимо.
– Почему ты хочешь сделать это для меня?
Сальваторе задумался. При первой встрече его эмоции по отношению к этой девушке объяснялись некоторой похожестью Лоренцы на Катерину, но теперь этого чувства не было. Воспоминания о Катерине, наконец, оставили его и успокоились на тихом кладбище в Верчелли, по крайней мере, Сальваторе хотелось на это надеяться. В конце концов, он спросил у себя: «Почему именно эта девушка?» и постарался ответить максимально честно:
– Потому, что мне хорошо с тобой, а я всегда больше всего ценил приятную компанию.
– Ты, правда, научишь меня печатать?
– И всему остальному, чему смогу.
Девушка надолго задумалась. Потом подняла взгляд на Сальваторе и спросила:
– Ты сможешь прийти в следующую пятницу?
Сальваторе еще не заглядывал так далеко, поэтому ответил уклончиво:
– Я постараюсь.
– Хорошо. Я хочу, чтобы ты учил меня, но не хочу быть тебе обузой. Я получаю небольшое содержание от Кларетты – мне оно не нужно. Еда и крыша над головой у меня и так есть. Я буду платить тебе за обучение.
– Не нужно, дорогая…
– Нет, нужно. Ты просил, чтобы я уважала себя, вот я и уважаю, а уважающие себя люди никогда не остаются в долгу.
– Ты же понимаешь, что я, скорее всего, даже затраты на твое время не смогу отбить с этих денег?
Сальваторе едва сдерживал улыбку. Сама ситуация его забавляла, а серьезность, с которой Лоренца рассуждала о ней, вызывала у него вполне искреннее восхищение. Девушка же, между тем, размышляла над словами Кастеллаци. Наконец, она расстроено произнесла:
– Да, похоже, с этим ничего не поделаешь… Я попробую поговорить с Клареттой – вдруг, она согласится.
– Не беспокойся об этом. Значит, в следующую пятницу?
– Да. Я видела у нас печатную машинку…
– Пока не нужно. Раз ты говоришь, что даже читаешь с трудом, сначала займемся этим. Лучше выбери за это время какую-нибудь книгу.
– Хорошо.
Неожиданно в голову Кастеллаци пришел вопрос, от которого он не смог удержаться:
– Неужели вы сегодня делали ставки насчет моего соблазнения?
Лоренца посмотрела на него с изумлением и страхом:
– А ты знаешь об этом споре?!
– Конечно, знаю. Кларетта мне о нем давно рассказала.
– Но как ты догадался?
– Ну, дорогая, меня давненько не пытались столь прямолинейно соблазнить…
– И ты не обижаешься, когда такое происходит?
– Сегодня мне было очень обидно из-за того, что ты сделала с собой, но вообще, нет. Если подумать, я, наверное, единственный мужчина в Риме, ради искушения которого проститутки готовы отдавать свои деньги и устраивать тотализатор. Так что я получаю от этого искреннее удовольствие, дорогая!
Неожиданно для Сальваторе Лоренца откинулась на кровати и расхохоталась. Он тоже не смог сдержать смех.
В дверь постучали. Это было крайне необычно для «Волчицы». Кастеллаци сделал Лоренце знак рукой, чтобы она не вставала, и подошел к двери.
– Кто?
– Это Джулио, синьор Кастеллаци… Боюсь, что вынужден прервать вас и просить о помощи. Дело в том, что синьор Диаман… Росси только что умер.
Глава 23
Заложник
Комиссар чертовски устал за последние дни. Вся эта борьба, заговор, слежка, вылезший из прошлого Бородач – Ансельмо чувствовал себя слишком старым для такой жизни. Ко всему этому добавлялась весьма утомительная рабочая повседневность и неприятности в жизни сестры Паолы, которая заболела, причем, судя по всему, весьма сильно.
Вернувшись домой со смены, Комиссар растянулся на кровати, наконец, вытянув больную ногу. Бородача в квартире не было, но Ансельмо это не удивляло. Итало появлялся здесь далеко не каждый день. Комиссар в очередной раз подумал, что для своего возраста Бородач сохранил потрясающую тягу к деятельности. Казалось, Итало вовсе не устает – в этом Комиссар ему изрядно завидовал.
В дверь постучали. Ансельмо с трудом сел на кровати, которая отчего-то протяжно простонала, хотя, возможно, стонал сам Комиссар – он не мог точно сказать. Выглянув в глазок, Ансельмо удивленно хмыкнул, но дверь открыл. За дверью стоял Чиро Бертини. Комиссар сразу понял, что произошло что-то важное, потому что молодой человек был напряжен до предела и, казалось, приходил в себя после долгого бега.
– Чао, Чиро! Что случилось?
– Там… Ну… можно войти, Комиссар?
Ансельмо впустил молодого человека и предложил ему присесть, но Бертини отказался и сказал, что им нужно идти к Бородачу немедленно. Ансельмо в уме четырежды проклял Итало за
