Центровые - Александр Гомельский

Но — и это в какой–то мере парадокс — истинно великим его все же действительно делает рост. Ибо если среди «маленьких» игроков такого плана и мастера все же найти можно, то среди «больших» Сабонис — исключение из всех и всяческих правил, какое–то чудо, баскетболист XXI века. Такое же яркое и такое же редкое, как гениальный художник или композитор, писатель или ученый…

Гении рождаются не каждый день… Отдавая должное гению, мы не забываем и о том, что это — дань его вкладу в сокровищницу нашей культуры (а физическая культура — неотъемлемая часть общечеловеческой культуры). Гений ведь творит для нас с вами, для ценителей красоты и гармонии. Сабонис не просто играет. Он — творит. Творит для зрителей. В век телевидения уже не любят ходить люди на стадионы и во Дворцы спорта, если не ожидают увидеть настоящее спортивное зрелище. С появлением Сабониса популярность баскетбола и у нас в стране, и за рубежом неимоверно возросла. Маленький, но характерный пример. В конце лета 1986 года «Жальгирис» играл в небольшом западногерманском городе Хагене в не слишком престижном международном турнире. Первый матч турнира собрал лишь… 300 болельщиков. Но когда газеты вышли с заголовками «И Сабонис тоже есть», билеты пришлось брать с боем. У нас же теперь даже рядовые матчи собирают полные трибуны. Приход Сабониса в «Жальгирис», обострение борьбы во всесоюзном чемпионате — ЦСКА стало значительно труднее завоевывать медали — привлекли публику. В универсальном спортзале армейцев в ложе для почетных гостей пестро от генеральских мундиров, лишние билетики спрашивают уже около станции метро «Аэропорт». И это естественно. С развитием цивилизации, с интеллектуаьным прогрессом приоритет получают игры сложные, быстрые, мужественные, красивые. К таковым в первую очередь относится баскетбол, где есть главное — результативность, непредсказуемость и зрелищность.

Сабонис — явление, которое притягивает. На него ходят, как ходят на звезду театра или эстрады. Люди, еще недавно далекие от спорта, от баскетбола, спешат увидеть, как играет «Жальгирис» или сборная СССР с Сабонисом.

В 1982 году я повез его, 17-летнего, на чемпионат мира в Колумбию. Многие недоумевали, спрашивали: «Зачем взял пацана? Не сможет он там сыграть, не выдержит».

Да, и по сознанию, по восприятию жизни, и чисто физически это был еще ребенок. Но я видел, что мужает Арвидас чрезвычайно быстро, буквально от матча к матчу, а перспективность его сомнений, естественно, не вызывала.

Многих и до него брал в сборную с далеким прицелом. И знаю, что некоторые специалисты меня не одобряли. Да, я рисковал, вводя в состав неоперившихся игроков, многие из которых зачастую не находили себе места даже в своих клубах (как это было, например, с Хомичюсом). Но в случае с Сабонисом я не рисковал ничем. С ним было значительно проще: такой талант разглядеть нетрудно.

Арвидасу повезло, что на первых порах рядом с ним оказался умный тренер. Повезло, конечно, и Юрию Федорову, начинающему педагогу из Каунаса, открывшему Сабониса. Все же не каждый день (да что там день — год, десятилетие, а может, и раз в жизни) попадаются такие самородки. Заслуга Федорова не только в том, что он разглядел в обычном сначала пареньке будущую звезду. Ведь Арвидас, начав заниматься баскетболом, скоро тренировки бросил, не хотел ходить в секцию, предпочтя уроки музыки. И тогда Федоров шел к нему домой, разговаривал с родителями, убеждал их и самого мальчика, что его дело — баскетбол. И убедил, чем помог всему советскому баскетболу.

Парень развивался очень необычно. Рос нормально, даже не был самым высоким в группе, в классе. А потом как–то вдруг вымахал за 2 м. Федоров успел научить его играть на всех матчах — и защитником, и крайним, и вспомогательным центром и только затем уже — чистым центровым. И везде Арвидас выделялся интересными, нестандартными действиями. И поэтому же ему сейчас значительно проще, чем всем другим центровым, которых сразу готовили на определенное амплуа. По широте диапазона Сабонис значительно превосходит всех.

Конечно, как и у любого другого игрока, у Сабониса есть любимые и хорошо получающиеся приемы, а есть и такие, в исполнении которых — даже при такой отменной школе, какую он прошел, — Арвидас чувствует себя не слишком уверенно. Но это не страшно. Я вообще сторонник не подтягивания отстающих качеств, а шлифования главных. И вот Сабонис овладел отличным крюком, у него блестящая первая длинная передача, он стал спокойно бросать из–за трехочковой дуги, что раньше было прерогативой единиц американских центровых — «профи». Много занимаясь с отягощениями (это было необходимо, если он не хотел больше уступать физически более мощным противникам — ведь на первых порах от того же Ткаченко он буквально отлетал), в том числе со штангой (и не надо обращать внимания на его уверения, будто он, дескать, штангой не занимался — это явное кокетство), Арвидас стал настоящим атлетом, обрел вес (120 кг с лишним), силу, мощь, а значит, и благодаря этому мог расширить свои действия. Учитывая, что в детстве и юности он получил хорошее баскетбольное образование, что его не надо было учить азам баскетбола, работать с ним в сборной было сплошным удовольствием.

Многогранность Арвидаса, его артистизм иногда ему даже мешают. Так и видишь, как подчас ему хочется сыграть покрасивее, поэффектнее, ради красоты как таковой. Отсюда участившиеся потери мяча, за что его справедливо поругивают партнеры: мячом надо дорожить. Но так ли уж плохо его желание всегда играть красиво?

Когда–то мы недооценивали фактора красоты. Лет десять еще назад и я сам, наверное, кричал бы Арвидасу: «Отдай мяч наверняка! Сыграй проще! Не рискуй!» Но ведь мы выросли, мы ушли от примитивизма, сейчас мы не имеем права играть сухо, по стандарту, без импровизации. Лучшие мастера потому и были лучшими, что вносили в каждый эпизод что–то индивидуальное, какую–то свою изюминку. И нам тем более необходимо играть красиво. Рискованно — да, но — раскованно и эффектно, Поэтому на тренировках у меня ребята проводили дриблинг двумя мячами, жонглировали тремя–четырьмя, а то и пятью мячами, поэтому отрабатывали броски сверху с поворотом, причем в игровой ситуации, поскольку мастер обязан постоянно что–то придумывать, искать, пробовать. Сабонис в желании удивить, поразить особо изысканным финтом или пасом иногда перегибает палку. Но это чисто возрастное. Арвидас взрослеет и играет все продуктивнее. Если раньше партнеры ворчали на него за любовь к эффектам, то теперь не противятся такой манере своего центрового. И это понятно: ведь ошибок он допускает все меньше и меньше, хотя турнир на турнир, понятно, не приходится и, скажем, на чемпионате мира‑86 в Испании процент брака у Арвидаса был необычайно (для него необычайно) высок. Но почему Сабонис был там сам не свой, я еще скажу.