Братья-рыцари и камни Гроба Господня (СИ) - Никмар Алекс

— Братья! Обратной дороги у нас с вами нет! Путь к славе и Царству Небесному, Господь проложил нам через этот город! Во славу Христа — не убоимся мы ни самого Дьявола, ни легиона слуг Его! Свет всегда побеждает тьму, и перед Верой Христовой силы Антихриста будут бессильны! Да будет так! С нами Господь! Вперёд!

Подняв щиты, тамплиеры двинулись в проход и, миновав его, вошли в вольный имперский город Ульм. Сделав всего пару десятков шагов, они, по сигналу идущего впереди рыцаря, снова остановились: представшая их глазам мрачная картина недавно прогулявшейся здесь смерти, заставила почти всех их осенить себя крестным знамением и зашептать молитвы…

Трупы, трупы и трупы… Погибших горожан были десятки. В разных позах — распластанные и скрюченные, в изодранной в клочья одежде и почти голые, они лежали везде, и вокруг них валялись мёртвые крысы.

Мёртвых крыс было великое множество — Робер де Ридфор никогда не думал, что в городе может обитать столько этих мерзких созданий. Куда бы ни падал его взгляд — на камнях мостовой, на ступенях перед дверями домов и в сточных канавах — всюду валялись сотни издохших крыс, оскаленные пасти которых были испачканы свежезапёкшейся человеческой кровью…

— Поветрия нет! — это был голос одного из арбалетчиков, в своё время побывавших с отрядом госпитальеров в охваченной мором палестинской провинции — именно поэтому Жак Мотье специально включил его в их отряд, — я помню тот зловонный запах, и на мертвецах — я заметил — нет никаких язв! Если это и мор, то он не похож на тот, последствия которого я видел в Палестине. Это что-то совсем другое…

— Что ж, хоть это уже хорошо!.. мор — наказание божье, посылаемое людям за их грехи, в борьбе с ним мы бессильны, а вот с дьявольской нечистью мы уж как-нибудь справимся, недаром же на нас кресты… — Робер де Ридфор внимательно оглядывался по сторонам, — но торопиться на встречу с ней мы не будем…

Помимо усеявших улицы мертвецов, в городе было ещё кое-что — то, что заставляло тамплиеров приглушать свои голоса и бросать вокруг себя напряжённые взгляды…

Шелест, шорох, скребет и противный непрекращающийся писк… — они раздавались из приоткрытых дверей, из подвалов, из-за углов окружавших дорогу домов и сливались в единый глухой шум. Источником этого шума, без сомнения, были всё те же проклятые крысы. Их были десятки тысяч, пока не приближавшихся к ощетинившейся группке храмовников и державшихся от неё на почтительной дистанции, но живых, полных необъяснимой злобы и готовых броситься на них также свирепо, как их сородичи несколько часов назад бросались на обезумевших от страха горожан.

— Не нравятся мне эти звуки, — Жак Мотье тоже внимательно смотрел по сторонам и первым заметил, что в оставшемся позади них воротном проходе сгустившаяся в нём темнота как будто ожила и вдруг — прямо на его глазах — взорвалась потоком выплеснувшейся из неё серо-черной массы:

— Брат-рыцарь! Чёртовы твари сзади нас! Они перекрыли ворота!

Рыцарь обернулся: выходя из воротного прохода, плотный, покрывший мостовую поток крыс медленно, но целенаправленно начал движение по улице, всё ближе и ближе приближаясь к остановившимся тамплиерам. Глядя на это неестественное движение, Робер де Ридфор отчётливо понял, что кто-то с помощью крыс подталкивает их к тому, чтобы они продолжили свой путь вперёд, к центру города: «Это всего лишь крысы, наши доспехи им не по зубам. Ну да ладно, я намёк понял, впрочем: мы для этого и пришли, чтобы встретиться с тем, кто ими повелевает…»

— Мы не отступим, братья! Укрепитесь духом и помните: мы не одни — с нами наш Господь и Он не оставит нас! — повернувшись к видневшемуся в сгущающихся сумерках шпилю кирхи, он решительно двинулся вперёд, за ним, плечо к плечу, тут же последовал Жак Мотье и сразу за ним — все остальные.

Было ли им страшно? Понимали ли они: что происходит вокруг них? Предвидели ли они возможные последствия того, на что они обрекли себя, вступив на улицы этого, обезлюдевшего в одночасье города? Возможно, что — да, но они были тамплиерами — воинами Храма, и хоть страх и пытался проникнуть в их души, они не замедляли свой тяжёлый шаг, а страх… — они гнали его от себя, всё громче и громче повторяя, за идущим впереди братом-рыцарем Робером де Ридфором:

— Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь — крепость жизни моей: кого мне страшиться?.. Если будут наступать на меня злодеи, противники и враги мои, чтобы пожрать плоть мою, то они сами преткнутся и падут…

Так, шаг за шагом, держась — насколько это было возможно — центра улицы, сохраняя строй и прикрывшись своими, освящёнными красным крестом щитами, они медленно продвигались к центру города.

Их шагов, как и читаемого ими псалма, почти не было слышно — все звуки поглощал леденящий душу шелест десятков тысяч крысиных лап — за идущими навстречу своей судьбе тамплиерами, всего в паре дюжин шагов позади них, неотступно двигались крысы…

Пройдя несколько сотен метров, тамплиеры оказались на центральной площади. Здесь их встретили бледный как смерть бургомистр и те люди, что несколько часов назад ждали их на берегу. Вместе с бургомистром и членами городского совета здесь было ещё пару десятков человек, вооружённых палками, лопатами и ножами, однако, среди всей этой разношерстной толпы выделялись своими одноцветными плащами и боевым оружием ещё и несколько уцелевших стражников.

Поравнявшись с ними, Робер де Ридфор коротко бросил:

— Где Он?

Один из стражников указал на открытый чёрный портал распахнутых настежь высоких дверей городской кирхи:

— Он там, господин рыцарь, Он ждёт вас там…

Робер де Ридфор повернулся к бургомистру:

— Он один?

Бургомистр неуверенно пожал плечами, но тут вперёд выступил один из членов городского совета:

— Я видел, господин рыцарь, как Он, после того, как повелел вызвать вас, повернулся и вошёл в кирху. Был ли там кто-то ещё — мы не знаем, но, вокруг площади, кроме подчиняющихся его воле крыс, мы никого не видели!

Робер де Ридфор кивнул:

— Понятно. Если мы не выйдем — попробуйте покинуть город, иначе все вы погибнете… пришелец — кем бы он ни был — принёс вам мор — люди не гибнут от укусов обычных крыс, во всяком случае — так быстро…

— Помоги вам Господь, господин — рыцарь, но мы отсюда не уйдём, все мы решили, что останемся здесь до конца — это наш город и это наш долг!

— Что ж, тогда молитесь за нас… — повернувшись к своим спутникам, де Ридфор коротко бросил. — С Богом братья! Сомкнуть шиты!

— Мы с вами! — двое стражников с небольшими щитами и шестопёрами в руках, вышли из сгрудившейся вокруг бургомистра толпы и подошли к Роберу де Ридфору. — Мы будем сражаться вместе с вами и, если надо — примем смерть под вашим началом. Крысам очень не понравились наши шестопёры, а от мечей — имейте в виду — эти твари уворачиваются — слишком уж они проворны…

Рыцарь оценивающе взглянул в глаза стражников — в них не было ничего, кроме холодной решимости выполнить свой долг, и он дал своё согласие:

— Хорошо. Не подведите нас, воины. Вы будете замыкать наш строй. Прикрывайте арбалетчиков и смотрите за тем дьявольским отродьем, что может напасть на нас сзади!.. — де Ридфор показал рукой на многотысячные полчища окруживших площадь крыс…

Не доходя до дверей кирхи дюжину шагов, небольшой отряд тамплиеров выстроился атакующим клином. На его острие находился рыцарь, слева и справа от него, расходящимися уступами, встали по трое также хорошо, как и он, вооружённых и защищённых доспехами сержантов. За сержантами свои места заняли готовые к стрельбе арбалетчики, помимо своих арбалетов вооружённые короткими мечами и заброшенными за спину небольшими круглыми щитами-баклерами. Тыл построения прикрыли два вызвавшихся им помочь стражника.

Убедившись в том, что все его люди готовы к бою, Робер де Ридфор поднял свой щит и отдал команду:

— Вперёд!..

Когда тамплиеры подошли к дверям кирхи, из её глубины послышался голос, усиленный акустикой её высоких сводов, но даже с учётом этого, всё же показавшийся им слишком сильным для голоса обычного человека: