Тайные страсти - Алекса Смарт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В отличие от собравшихся Гарет был одет непривычно сдержанно. Квинн с ворчанием уступил его требованиям подобрать костюм удобного покроя, выдержанный в темных тонах. Именно такую одежду, — если бы только достойный камердинер знал об этом! — Гарет носил много лет, с тех самых пор, как начал с волчьей осторожностью пробираться по переулкам и лазить по крышам.
По контрасту с другими джентльменами, замотанными до ушей в полотняные галстуки, Гарет предпочел узкий галстук, всего лишь дважды охватывающий шею и завязанный самым простым узлом. Столь явным пренебрежением к общепринятому стилю он уже привлек к себе не один презрительный взгляд. Впрочем, в глубине души Гарет подозревал, что вызвал также и равную долю зависти со стороны щеголей, чьи тесные сюртуки едва позволяли им поднести к губам стакан.
Гарету пришлось напомнить себе, что его привело сюда не только желание дать щелчок по носу светскому обществу. Однако беглый опрос некоторых гостей не дал ему никаких сведений об убийце Роберта. С некоторым удивлением Гарет обнаружил, что это происшествие уже не являлось свежей новостью. Те, с кем он беседовал, проявляли больше интереса к стремительному восхождению Вольфа от бывшего преступника к титулу графа, чем к убийству двухнедельной давности. Марселла также оказалась в центре передаваемых шепотом догадок и домыслов.
Подумав о жене, Гарет посуровевшим взглядом окинул толпу. Многие гости уже просочились в соседний бальный зал, где начал играть оркестр.
Указав в том направлении, Гарет предложил руку хозяйке дома с той самой волчьей улыбкой, которая несчетное число раз обеспечивала ему благосклонность женщин такого типа, и произнес:
— Могу ли я просить оказать мне честь, миледи?
Как и следовало ожидать, леди Бейнбридж несмело кивнула в ответ и взяла его под локоть.
— Полагаю, мы с вами отлично поладим, милорд… в танцевальном зале и где угодно.
При этом столь откровенном намеке кончик розового языка дамы мелькнул между ярко накрашенных губ. Подобная уловка, несомненно, должна была выглядеть весьма соблазнительно. Однако женщина лишь напоминала Гарету рыжую кошку, которая облизывается, поймав особенно упитанную мышь. Впрочем, сегодня вечером он вовсе не собирался предстать в виде сексуальной добычи ее светлости.
С большей поспешностью, чем это позволяли приличия, Гарет провел леди Бейнбридж через толпу гостей в бальный зал, где лорды и леди, сыновья и дочки знатных семейств приседали и кружились на мраморном полу подобно стае пестрых птиц. Непринужденно удерживая настойчивую Эдвину на расстоянии вытянутой руки, Гарет сразу же уловил знакомый ритм, но все свое внимание сосредоточил на танцующих.
Лишь мгновение потребовалось его пытливому взору, чтобы выхватить из множества людей Марселлу, которая грациозно двигалась в паре со своим партнером, статным седоволосым джентльменом. Прежде чем танец вновь унес ее из поля зрения мужа, она успела быстро посмотреть на леди Бейнбридж. Гарет отметил и этот взгляд, и морщинку, прорезавшую гладкий лоб Марселлы. «Так мы ревнуем?!»
Мысль об этом на мгновение наполнила душу Гарета холодным удовлетворением, тем более, что он до сих пор не мог отделаться от смущения, вспоминая свое неожиданное возбуждение от ее прикосновения. Даже теперь Гарет ощущал в чреслах тлеющий огонь как явное следствие неудовлетворенного желания. Гарет еще не решил, доверяет он или нет этой негодяйке, но уже был уверен, что хочет обладать ею.
И что бы там ни говорил Кэлвин Чапел об осторожности, голос плоти целиком и полностью отбрасывал доводы сыщика. Гарет знал, что непременно получит Марселлу.
Ему пришлось приложить некоторое усилие, чтобы снова сосредоточить внимание на шутках леди Бейнбридж. Между тем танцующие прошли еще один круг, и Марселла опять оказалась в поле зрения Гарета. На этот раз он смог рассмотреть ее партнера, и испытанное им ранее удовлетворение вмиг улетучилось.
Лорд Бейнбридж был на двадцать лет старше своей жены и, по слухам, стал импотентом на много лет раньше, чем иссякли плотские аппетиты его супруги. Сплетничали также, что в отчаянии он начал искать все более молодых женщин, надеясь вновь обрести утраченную силу. Без сомнения, этот джентльмен готов был с радостью возложить на кого-то другого заботы об удовольствиях своей супруги, особенно если самому Бейнбриджу позволят сблизиться с женой этого человека.
Теперь и леди Бейнбридж заметила предмет интереса Гарета, и в ее голубых глазах блеснули хищные кошачьи огоньки.
— Ах да, вижу мой муж заарканил вашу графиню, — промурлыкала она. — У нее вполне невинный вид, не так ли? Трудно поверить слухам.
— Слухам? — повторил Гарет, насмешливо приподняв золотистую бровь. — Интересно, что же за россказни распространяют о моей жене?
Леди Бейнбридж звонко рассмеялась в ответ:
— О, милорд, вы и сами знаете, что писали газеты о ваших неприятностях, ведь это общеизвестно: она спала с вами.
— Многое является общеизвестным, леди Бейнбридж, — тихо произнес Гарет, с удовлетворением отмечая, как покрываются красными пятнами напудренные щеки Эдвины. — Однако это не всегда подтверждает правдивость слухов и не делает такие выдумки достойными передаче из уст в уста. А сейчас прошу меня извинить…
Музыка в этот момент, как будто специально, неожиданно замолкла. Не дожидаясь, пока отойдет его дама, Гарет отвесил ей небрежный поклон и отправился на поиски своей жены.
Прокладывая путь в толпе, Гарет ощущал обращенные в его сторону откровенно враждебные и любопытные взгляды, а также слышал слова, которые гости произносили у него за спиной. Некоторые из присутствующих проявляли самое обыкновенное любопытство, другие — явное недружелюбие. Тем не менее, все выказывали определенное почтение к титулу Гарета, что имело мало общего с их личным мнением о новоявленном графе и уж ни в коей мере не могло повлиять на его отношение к их взглядам о своей персоне.
«Большинство из этих людей — всего лишь гнусные лицемерные кровопийцы», — успокаивал себя Гарет, однако он не мог отделаться от ощущения, что здесь, среди равных ему — как предполагалось — людей, его считали забавной диковинкой, развлечением, укрощенным волком, выставленным на всеобщее обозрение для увеселения публики. Мысль об этом вызвала в душе Гарета праведный гнев, который разгорелся еще больше при виде Бейнбриджа, весьма интимно склонившегося к Марселле.
Не обращая внимания на неодобрительный шепот гостей, бесцеремонно расталкиваемых его локтями, Гарет неожиданно предстал перед парочкой.
— А теперь, если не возражаете, я хотел бы заявить о своих правах на мою жену, — заявил он без лишних предисловий, при этом холодный взгляд Гарета намеренно задержался на покрытой старческими пятнами руке джентльмена, непозволительно фамильярно касавшейся талии Марселлы.