Клуб самоубийц - Сергей Оксанин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что? – Пе́трович наполнил бокал и вернулся к дивану.
– Он сказал: простите, как пройти в библиотеку? – И Любляна звонко рассмеялась. – Представляешь, у меня верхние пуговицы кофточки расстегнуты, края лифчика почти наружу, а ему – как пройти в библиотеку. Вот и ты такой же, – девушка ласково взъерошила его волосы. – А что тебе там понадобилось?
– Сейчас уже не важно. – Пе́трович встал подкинуть полешки.
– Нет, дорогой. – Любляна свесила ноги с дивана. – Сейчас все важно.
– Просто я подумал, что неплохо было бы посмотреть в карточке отчета, кто еще до тебя читал его.
– No problem! – Любляна вскочила, выбежала в приемную и вернулась со своей сумочкой. – Когда я делала заказ на отчеты, то библиотекарша дала мне на всякий случай телефон ее стойки. Если вдруг перестановка затянется. Так, где он тут? – и она вытащила смятую бумажку. – Можно? – девушка указала на телефон на его столе.
– Конечно.
Любляна набрала номер. А здесь – строгое «алло». – Да, это ваша утренняя посетительница, я насчет своего заказа, отчетов, вы не могли бы посмотреть список их читателей? За последние два месяца. Они у вас до сих пор на стойке? Замечательно! Какого? Сейчас, – секретарша посмотрела на Пе́тровича, и он губами изобразил название фирмы, – вот этого, да. Да, записываю.
«Действительно, что бы я без нее делал?» – подумал Пе́трович. И вдогонку (почему – нет?) он негромко спросил: – А не может ли она по справочнику посмотреть, где находится тренировочный ипподром конного завода?
– Спасибо. А не могли бы вы оказать еще одну услугу? Посмотреть в справочнике информацию о конном заводе? Меня интересует, где находится его тренировочный ипподром. Спасибо. Мне перезвонить или?.. Да, записывайте, – девушка продиктовала номер бюро и положила трубку. – Об ипподроме она сейчас ничего сказать не может – много посетителей. Но к концу дня она посмотрит и обязательно перезвонит. А по списку читателей… Был только один. Хиршбюль. Ты это хотел услышать?
Блеф
День пролетел незаметно. Сначала Любляна стала рассказывать про свои занятия в театральной школе, а потом, по его просьбе, она попыталась научить его двигать бровями. Ничего у тебя не получается, огневед ты хороший (от камина в кабинете уже стало жарко, им пришлось скинуть свитера), а вот актер из тебя никакой. Так, играя и смеясь, немного вина и виски, они не заметили, как за окнами стемнело.
Телефонный звонок вернул их на землю. Любляна быстро подбежала к телефону, Пе́трович вышел за ней, секретарша взяла трубку: «Да, это я, спасибо большое» – и даже не стала записывать. Она поглядела на аудитора:
– Тренировочный ипподром конного завода находится в Рейнензиштадте.
Когда просчитываешь все расклады, подумал Пе́трович, такие ответы удивления уже не вызывают. И, словно подтверждая эту мысль, заворчал факс:
«В ответ на Ваш запрос о благотворительном фонде имею честь сообщить следующее:
1. Фонд зарегистрирован на имя г-на Гая Фокса. Основной вид деятельности – строительство лечебных учреждений в развивающихся странах.
2. Фонд имеет следующие дочерние компании и организации:
– инжиниринговая компания «Билдинг Экипмент»;
– развлекательная компания «Топ Круиз»;
– медицинская клиника «Клуб самоубийц».
Приложение: запрос «Билдинг Экипмент» в министерство юстиции на разрешение поставок специального строительного оборудования в Восточную Европу для оснащения цементного завода – участника государственной программы по строительству медицинских учреждений. Положительный ответ министерства юстиции».
А этот пазл вроде сложился. Надо же, какие англичане все-таки прямодушные. Если компания занимается развлечениями, то она так и называется – «развлекательная»[49]. А запрос на разрешение понятен. В Штатах существуют запреты на поставки специального оборудования в страны восточного блока, и, наверное, министерство юстиции Ее Величества тоже решило подстраховаться и обязало экспортеров получать соответствующие разрешения.
Да, Фридрих Хиршбюль, вот он – ответ на твой вопрос: какой иностранный участник проглядел производство на своем оборудовании гнилого цемента. И на перроне тебя ждали, чтобы столкнуть под поезд. А у тебя характер среднеевропейский, невыдержанный, на руках – козырь для торговли с Гаем Фоксом.
Но что-то опять не давало покоя. Надо еще раз все продумать и перепроверить. Но продумать не получилось. На столе Любляны опять зазвонил телефон. Она взяла трубку, послушала и протянула ее Пе́тровичу:
– Это Кристина. Тебя.
Он взял трубку.
– У нас только что был курьер из полиции. Вручил под расписку Рамону повестку явиться в понедельник на допрос в следственное управление. Что это значит?
– Это значит, что его вызывают, чтобы предъявить официальное обвинение.
– А почему они не вызывают меня?
– С формальной точки зрения у них пока нет на это оснований. Вот если Рамон на официальном допросе скажет, что ты была в курсе, то тогда они предъявят обвинение и тебе.
– Я все равно пойду с ним. Он же больной. Меня же не могут не впустить?
– Не могут.
– Хорошо.
Кристина взяла паузу и потом добавила:
– Ты помнишь о своем обещании?
– Да.
– Так вот, это еще не крайний случай. Давай, до встречи.
– Хочешь, я поеду с тобой?
– Не надо.
И она повесила трубку.
Пе́трович понял, что Кристина собирается делать. Она поедет в департамент юстиции одна, скажет там, что Рамон болен, и оговорит себя. И про пистолет, и про хозяйственную связку с ключом от сейфа. И никакие твои доводы про отсутствие мотива на основе прецедента хозяйственного права не подействуют.
Надо что-то срочно делать. Думай. Не зря же ты сидел в библиотеке. Валить все на брата? Но этого не хочет Кристина. Вдруг мелькнула гадкая мысль: если Кристина признается, то это устроит всех – и брата, и Шнайдера с его лошадниками, если, конечно, там что-то есть, и Гая Фокса, и тебя, герр аудитор. Ты спокойно выследишь немую, затем Седого и предъявишь ему копию письма министерства юстиции Ее Величества со всеми сопроводительными из архива департамента, из бухгалтерии клуба, те же билеты «Рейнензиштадт, туда и обратно». Завершишь аудит клуба, получишь свой заоблачный гонорар, и можно будет спокойно дожидаться пенсии между мелкими оценками имущества.
Опять зазвонил телефон и отвлек от этой мысли. Любляна протянула ему трубку: это Шнайдер.
«Что делать? – он судорожно думал, держа трубку на весу. – Как спасти Кристину?» Ничего не приходит в голову. Остается только…
