Сестрички с Севера - Шэн Кэи

– Что ты удивляешься? У тебя все точно так же устроено!

Помыться и постирать одежду – самый лучший отдых для сотрудниц отеля «Цяньшань», поэтому они неторопливо трут белье, заодно избавляясь от усталости и досады.

После того как однажды в бане Чжу Лие, покачивая своими белоснежными грудями, ляпнула, что у Ли Сыцзян вместо сисек мандаринки, Ли Сыцзян держалась в стороне от всеобщего веселья и избегала ходить в баню, когда там было много народу, а особенно старалась не сталкиваться в бане с Чжу Лие и Цянь Сяохун – обладательницами пышных бюстов. Когда у тебя ребенок уродливый, самому можно об этом говорить, а вот чужим уже не стоит. Ли Сыцзян никогда не считала грудь каким-то особо важным органом и зачастую относилась к своей груди с таким же пренебрежением, как к пяткам, в отличие от Цянь Сяохун и других девушек, которые от нечего делать ощупывали и самозабвенно мяли свою грудь, называя это проверкой сосудов, но в этом был и какой-то привкус хвастовства.

В бане не было никаких перегородок, поверху тянулась шеренга кранов, и вода разбрызгивалась из насадок, напоминавших цветы лотоса, окутывая женщин туманом. Под каждым таким цветком стояло чье-то тело, яростно пытавшееся отмыться. Ли Сыцзян осматривала соседок, кто на кого похож и кто от кого отличается, все казались ей знакомыми и при этом чужими. Обычно она стояла, спрятавшись под самым дальним краном, безразлично намывая себя и при этом внимательно разглядывая других. Такие бани есть не везде, подобным зрелищем не каждому дано насладиться, поэтому в определенном смысле Ли Сыцзян повезло. Она изучила обнаженные тела всех сотрудниц отеля и теперь знала, у кого грудь какой формы и какого размера. Систематизируя полученные знания, девушка пришла к одному умозаключению: грудь и судьба связаны друг с другом. Ли Сыцзян показалось, что ее «мандаринки» не сулят ей ничего хорошего.

Чжу Лие вошла в помывочную, покачивая своими огромными белыми грудями, и Ли Сыцзян подумалось, что Чжу Лие даже голая двигается с уверенностью и надменностью женщины, одетой в самую модную французскую одежду, тогда как Ли Сыцзян, нарядившись в лучшее свое платье, перед Чжу Лие терялась так, словно под ее пристальным взглядом мылась в бане. Чжу Лие и Цянь Сяохун, разумеется, ждала иная судьба, чем обладательниц «мандаринок». Ли Сыцзян сделала соответствующие выводы и с головой ушла в самообразование, книги зачитала до состояния мочалки, без конца писала корявые иероглифы. Ее личико в форме яблока очень сильно похудело. Если кто-то не видел ее пару-тройку месяцев, то при встрече шарахался от неожиданности.

– Ой, Ли Сыцзян, какая ты стала! Теперь хоть видать, какие у тебя красивые глаза, вот бы еще весь тот жир со щек да в сиськи закачать, тогда вообще красотка бы стала! – сделала сомнительный комплимент подруге Цянь Сяохун.

После того как У Ин заняла койку А-Син, стало оживленнее. Чжу Лие шутила, что их комната скоро превратится в студенческую общагу:

– У Ин, ладно, ты у нас новорожденная цыпочка, понятное дело, надо крылышки расправить, но Цянь Сяохун, эта маленькая развратница, тоже вдруг записалась на курсы подготовки к экзаменам. У Ин, как монашка, днями напролет читает свои сутры, запершись в комнате, как будто собирается сдавать императорские экзамены. Вы, девочки, пока надо было учиться, бездельничали, теперь пора крутить романы, влюбляться и наслаждаться всеми прелестями сексуальной жизни, а вы спохватились! Какой-то сдвиг во времени, причем серьезный. Не за тех вы себя выдаете! По мне, так вы должны здесь подзаработать денег, вернуться домой, открыть магазинчик, торговать одеждой или оборудовать косметический салон – вот и заживете припеваючи! – Груди Чжу Лие сотрясались самым немыслимым образом.

– Ах, Пань Цзиньлянь ты эдакая, с утра до ночи думаешь только о сексе, но рано или поздно надоест! Получи диплом, выучи что-нибудь, а потом уже займись сексом, может, и секс другим покажется! Вон, посмотри на У Ин, она устала от семейной жизни и развелась, уж точно знает, что ей теперь делать! – отпор Чжу Лие давала только Цянь Сяохун.

У Ин отвечала излюбленной фразой: «Вы еще слишком молоденькие», но зачастую и вовсе оставляла ее точку зрения без внимания.

В конце декабря Цянь Сяохун, Ли Сыцзян и У Ин в приподнятом настроении отправились сдавать экзамен, а когда вернулись обратно, Цянь Сяохун ощущала себя, как бойцовый петух после драки, и ворчала:

– Какие сложные вопросы, черт побери!

Настроение ее резко ухудшилось, внезапно захотелось с кем-нибудь перепихнуться, чтобы как-то воодушевиться. Кончилось все тем, что она направилась прямиком в офис управляющего Паня. Тот листал книгу, а при виде Цянь Сяохун схватился за ручку, решив, что она опять принесла что-то на подпись.

– Господин Пань, хочу взять у вас книгу почитать. В этот раз экзамен сдала не очень, слишком мало читала, ну, в сущности-то, не просто мало читала, а вообще не читала никаких литературных произведений. – Дело не в том, что Цянь Сяохун решила подобраться к Паню окольными путями, просто она на какой-то миг и сама поверила, что пришла за книжкой.

– Ты экзамены сдавала? Вот молодец! Какую книгу хочешь – выбирай!

– Господин Пань, а вы мне порекомендуйте что-нибудь!

Глаза управляющего просияли.

– Ты правда хочешь почитать?

Цянь Сяохун энергично закивала, тогда он отвел ее в небольшой кабинет за стенкой и сказал:

– Вот тут вся классика, выбирай на вкус!

Окна в кабинете были застеклены стеклом чайного цвета, и свет, пробиваясь внутрь, приобретал коричневатый оттенок, словно внезапно стемнело, отчего появлялось желание вернуться домой. Телу Цянь Сяохун тоже хотелось вернуться в комнату. Девушка смело взглянула на управляющего Паня и тут же заметила, что он в смятении. Тогда она специально приблизилась вплотную, чтобы он мог уловить ее дыхание, а потом притворилась, что берет с полки книгу, полистала и снова поставила, затем повторила все то же самое раза четыре или пять. Господин Пань начал раздувать ноздри. Цянь Сяохун повернулась и увидела, что управляющий закрыл глаза, словно бы борется со своими плотскими желаниями, но при этом казалось, будто он смакует ту страсть, до которой с легкостью можно дотянуться. В итоге Цянь Сяохун тихонько подошла еще ближе, а потом буквально прилипла к груди управляющего, поскольку тот крепко прижал ее к себе обеими руками. Управляющий Пань все еще сомневался, надо ли спать с Цянь Сяохун, а девушка уже снимала с него рубашку, окончательно лишая его рассудка. Сначала они занимались этим стоя, опершись о книжную полку, а потом рухнули на ковер, и можно сказать, что Цянь Сяохун полностью удовлетворила господина Паня.

Цянь Сяохун вышла из кабинета, держа под мышкой три книги и один раз переспав с управляющим. Когда она проходила мимо стойки регистрации на первом этаже, У Ин с серьезным видом окликнула ее, а потом обеспокоенно замахала руками, и сердце Цянь Сяохун сжалось.

– Что такое? – поинтересовалась она с улыбкой, зайдя за стойку регистрации.

– Дело принимает серьезный оборот. Я сегодня была в финансовом отделе, главбух что-то заподозрил, сказал, мол, что за дела, скидку дают все чаще и чаще, управляющий Пань слишком щедр. Он одну за другой просмотрел квитанции, я очень боялась, что он заметит неладное! – У Ин так напряглась, что даже голос изменился.

Цянь Сяохун все еще ощущала, как господин Пань прижимается к ней, а потому была спокойна и не испытывала никакого ужаса. Про себя она подумала, что вовремя переспала с начальником.

– У Ин, а сколько каждая из нас урвала? Большие там суммы? – Цянь Сяохун никогда не считала деньги.

– Больше десяти тысяч. – У Ин понизила голос.

– Ого! То есть вшестером тысяч шестьдесят-семьдесят! Во мы даем! – действительно удивилась Цянь Сяохун. Всего-то неделю тренировалась подделывать подпись, а в результате натренировалась на несколько десятков тысяч.

– Но, А-Хун, если мы сейчас резко прекратим давать двадцатипроцентные скидки, то это тоже ненормально, нужно сохранять ту же пропорцию, а потом постепенно снизить количество наших квитанций. – У Ин уже все обдумала.

– У Ин, мне кажется, раз дошло до такого, то оставаться в отеле страшно. Может, лучше воспользоваться случаем, урвать большой куш и сбежать? – Глаза Цянь Сяохун сверкали.

У Ин уклончиво покивала: ясное дело, работа неплохая, бросать не хочется.

– У Ин, мы деньги заработали и время выиграли, ты только подумай, больше десяти тысяч. Да за такие бабки два года надо корячиться! Отель – всего лишь почтовая станция, а мы путешественники, рано или поздно, а нужно ехать дальше.

Подпись подделывала Цянь Сяохун, так что основная ответственность лежит на ней, и это Цянь Сяохун четко понимала. Чтобы не упустить момент, нужно уже сейчас готовиться и к лучшему, и к худшему. Для начала нужно отправить отцу перевод на восемь тысяч юаней, а потом втихаря найти себе другую работу. Пока что ничего обсуждать с Ли Сыцзян нельзя, она ведь тоже в отеле работает, вдруг кому-то из своих новых подруг проболтается и обо всем станет известно. Если Цянь Сяохун и сбежит, то ничего страшного, только вот те девушки, кто останется, могут уйти ни с чем. Как говорится, курица улетела, а яйца разбились.