Лунная заводь - Абрахам Меррит

Радор повернулся и двинулся нам навстречу.

- Позже, - ответил я. - Не сейчас. Когда мы будем одни.

Но я уже уверился в своем предположении. Чем бы ни являлся тот лабиринт, через который мы попали сюда, что бы ни представляла из себя эта затаившаяся и угрожающая нам нечисть, но Золотая девушка несомненно следит за нами, следит с помощью каких-то неизвестных нам сил, которыми она умеет управлять.

Мы подошли к фасаду, украшенному колоннадой, прошли по длинному, устланному ковром коридору и остановились перед дверью, вырезанной (так мне показалось) из цельного куска бледно-зеленого нефрита: высокая, узкая панель была вставлена в стену из молочного-белого опала.

Радор дважды стукнул и раздался тот же божественный мелодичный звук, похожий на перезвон серебряных колокольчиков, что мы слышали вчера, - уже не в первый раз я позволил себе так выразиться, хотя в этом мире вечного, непреходящего дня слово "вчера" не имело никакого смысла.

Мы вошли в небольшую уютную комнатку. С трех сторон ее ограждали опаловые стены, вместо четвертой стены висела непрозрачная вуаль, в ней виднелось отверстие, ведущее в маленький, обнесенный стеной прелестнейший садик, весь наполненный хрупкими светящимися цветами и окрашенными в нежные тона фруктами. Перед входом в сад стоял маленький столик из красного дерева, и, приподнявшись с подушек, без которых, кажется, не мыслили свое существование здешние жители, нас приветствовала Йолара.

Ларри, вылупив на нее глаза, непроизвольно приоткрыл рот от восторга и низко поклонился. Видимо, на моем лице было написано не менее искреннее восхищение, так что жрица осталась довольна произведенным эффектом.

Сквозь тонкую, как паутинка, ткань бледно-голубого цвета просвечивала белая кожа. Шелковистые, пшеничного цвета волосы были убраны в золотую сеточку с крупными петлями, в которой вспыхивали искорками крохотные драгоценные камни, то ли сапфиры, то ли алмазы. Бирюзовые глаза жрицы блестели так же ярко, как эти камни, и когда они останавливались на гибкой, ладно скроенной фигуре ирландца и на его узком, точеном лице, я каждый раз замечал в них огонек неприкрытого страстного томления. Маленькие изящные ступни были обуты в мягкие сандалии, с тонкими ремешками, которые охватывали крест-накрест стройные, изящно выточенные ножки жрицы почти до самых круглых с ямочками коленок.

- Сногсшибательная красотка, - воскликнул Ларри и закатил глаза, прижимая ладонь к сердцу. - Поместите ее на крышу нью-йоркского небоскреба, и она опустошит весь Бродвей, - добавил он, скосив на меня глаа - Дарю вам это сравнение, док.

Он повернулся к Йоларе, на чьем лице сейчас появилось выражение растерянного недоумения.

- Я сказал, о леди, чьи блестящие волосы опутали сетью мое сердце, что в нашем мире твоя красота ослепляла бы мужчин, словно солнце, превратившееся в женщину, - в цветистых оборотах, которые так и слетали с его языка, высказался Ларри.

Легкий румянец окрасил полупрозрачную кожу.

Голубые глаза смягчились, жрица повела рукой, приглашая нас прилечь на подушки.

Черноволосые служанки, неслышные и неприметные, как тени, поставили перед нами фрукты, маленькие булочки и какой-то напиток, от которого поднимались струйки пара, цветом и запахом напоминающий шоколад. Я почувствовал нестерпимый голод.

- Как вас зовут, чужестранцы? - спросила Йолара.

- Этого человека зовут Гудвин, - сказал О'Киф, - а меня можно называть просто Ларри.

- Нет ничего лучше, как сразу встать на короткую ногу при первом знакомстве, - сказал он мне, не отрывая от жрицы восторженных глаз, как будто отвесил ей очередной комплимент.

Видно, она так и решила.

- Ты должен научить меня своему языку, - проворковала она.

- В таком случае у меня будет в два раза больше слов, чтобы говорить о твоей красоте, - любезничал напропалую Ларри.

- Это потребует некоторого времени, - сказал он мне. - Раз уж мы тут оказались, почему бы не устроить этим шутникам Римские каникулы[Римские каникулы - распространенное выражение в английском языке. Устроить кому-либо римские каникулы означает повеселиться за чужой счет. (Прим. aвтoр.)], док, а? Годится?

- Ла-арри, - задумчиво протянула Йолара. - Мне нравится, как звучит твое имя. Очень мелодично...

И в самом деле, она словно пропела имя ирландца.

- Как называется твоя страна, Ларри, - продолжала расспрашивать жрица, - а Гудвина?

Она отлично справлялась с английским произношением.

- У меня, о прелестная госпожа, две страны - Ирландия и Америка. У Гудвина только одна - Америка.

Она медленно стала повторять оба названия, одно за другим. Мы воспользовались предоставившейся возможностью и с жадностью накинулись на еду, Йолара снова заговорила, и мы замерли с виноватым видом.

- О, да вы же голодны! - вскричала Йолара. - Ешьте, ешьте, не стесняйтесь.

Она оперлась подбородком на руки и принялась внимательно разглядывать нас; по глазам жрицы было видно, что вся она, словно чаша фонтана, переполнена вопросами. Наконец, не в силах больше справиться с любопытством, она вновь заговорила:

- Как же так получилось, Лаарри, что у тебя две страны, а у Гудвина только одна?

- Я родился в Ирландии, он в Америке. Но я долгое время жил в его стране и полюбил ее от всей души, - ответил Ларри с набитым ртом.

Она понимающе кивнула головой.

- И что, в Ирландии все мужчины похожи на тебя, Лаарри? Так же, как у нас все мужчины похожи или на Лугура или на Радора? Мне нравится смотреть на тебя, - сказала она с наивной откровенностью. - И мне уже до смерти надоели наши мужчины, такие как Лугур и Радор. Но они очень сильные, - с живостью добавила она. - Двумя руками Лугур может справиться с десятью, и удержать шестерых, правда, только одной рукой.

Это было нам не очень понятно, и она подняла вверх белые пальчики, иллюстрируя сказанное.

- Мужчин из Ирландии этим не удивишь, о моя прекрасная госпожа, отпарировал Ларри. - Представляешь, я видел одного нашего парня, который шутя справлялся с десять раз по десять этих наших... как вы называете ту быстроходную штуковину, на которой Радор привез нас сюда?

- Кориал, - ответила она.

- Короче, он справлялся с взятыми десять раз по двадцать нашими кориалами...

- Кориа, - сказала она.

- Да, и все это он проделывал только двумя пальцами. А еще я видел другого парня, так тот мог одним движением руки устроить вокруг себя настоящий ад. Вот так!

- Я не вру, - прошептал он мне. - И обоих я видел на перекрестке сорок второй и пятой авеню, Нью-Йорк, Соединенные Штаты.

Йолара размышляла с явно выраженным сомнением на лице.

- Ад? - спросила она наконец. - Я не знаю такого слова.