Узлы ветров - Григорий Демьянович Зленко (составитель)

Никто из пирующих не мог ожидать, чтоб один человек осмелился выступить против целой толпы.

Увидев, что Антиной убит, женихи подняли страшный крик; все поднялись с мест и кинулись за оружием, но не было на стене ни щита, ни копья боевого.

И закричали разъяренные женихи на Одиссея, грозя ему смертью:

— Ты убил самого знатного юношу Итаки, так знай, что скоро коршуны расклюют твое тело!

Они сначала подумали, что он случайно попал стрелой в Антиноя, и не знали, что им всем готовится гибель.

Мрачно посмотрел на них Одиссей исподлобья и крикнул во весь голос:

— Злые собаки, вам думалось, что я никогда не вернусь из Трои, и вы решили грабить мой дом и, правду забыв, принудить жену к ненавистному браку. Но знайте, что близок час вашей гибели!

Все женихи были в ужасе и искали глазами дорогу, куда им бежать.

Первым опомнился Эвримах и сказал:

— Если ты и вправду царь Одиссей, который вернулся домой, то обвинения твои справедливы. Но главный виновник всему Антиной, он мертвый лежит перед тобою; он всех злодеяний зачинщик. Это он замышлял убить Телемаха и захватить власть в Итаке. А ты, Одиссей благородный, нас не губи; мы меньше всего виновны; назначь нам, какую хочешь, уплату за все, что здесь истрачено нами. Мы готовы охотно расплатиться золотом, и каждый из нас даст тебе двенадцать быков, чтоб успокоить твой гнев.

Но мрачно глянул на них Одиссей исподлобья и ответил:

— Нет, Эвримах, до той поры я не успокоюсь, пока кровью не отплачу вам за все обиды. Остается выбор один — сражайтесь со мной, защищаясь, или бегите отсюда, спасаясь от смерти, но от гибели вам все равно не уйти!

Дрогнуло сердце у всех. Обратился тогда Эвримах к друзьям, их ободряя:

— Он не уймется до тех пор, пока всех нас не убьет. Друзья, не дадимся ж ему мы без боя! Скорее берите мечи, а от стрел укройтесь столами; кинемся всей толпой на него и, сбросив его с порога, бросимся в город, чтоб кликнуть на помощь друзей, — он скоро все стрелы свои расстреляет.

Эвримах выхватил меч и с диким криком кинулся на Одиссея, но его стрела попала Эвримаху прямо в сердце, и упал он набок, закрываясь столом.

Тут вскочил Анфином и ринулся, размахивая мечом, желая пробиться к двери; но бросил в него копье Телемах, оно вонзилось ему в спину и пробило грудь, и со стоном Анфином упал наземь. Телемах отскочил в сторону, но не вынул копья из груди Анфинома, опасаясь, чтоб кто-нибудь из врагов не ударил его сбоку, и поспешил отойти под защиту отца.

Затем он бросился в верхнюю комнату дома, где хранилось оружие; он взял оттуда четыре щита, восемь копий и четыре шлема, украшенных конскими хвостами, и, надев на себя медные латы, вернулся назад с оружием — для отца, для себя и для пастухов Филотея и Эвмея.

Быстро вооружившись, он стал рядом с отцом; по бокам стали верные пастухи. Пока у Одиссея оставались стрелы, он продолжал, стоя на пороге, разить ими без промаха одного жениха за другим.

Но вскоре колчан опустел; тогда Одиссей оставил лук и, укрывшись кожаным толстым щитом, сделанным из четырех кож, надел на голову меднокованый шлем, украшенный конским хвостом, и, взяв в руку два боевых копья, велел Эвмею стать возле узкой потайной двери, откуда был выход из дома, чтоб отрезать врагам отступление. Но когда Эвмей отошел от двери, чтоб вооружиться, это заметил один из женихов — Агелай и посоветовал своим друзьям, чтоб они попытались пробраться к выходу. Но коварный Мелантий объяснил им, что дверь эта слишком узка, и обещал тотчас пробраться тайком в комнату, где хранилось оружие; ему удалось пробраться туда в обход, и он вынес двенадцать щитов, столько же копий и шлемов, которые тотчас раздал женихам.

Глянул Одиссей и увидел, что женихи вооружаются, что в руках у них длинные копья, на головах шлемы, и подумал, что ждет его верная гибель. И он сказал Телемаху:

— Должно быть, кто-нибудь нам изменил, не Ме-лантий ли подлый?

— Это я второпях забыл запереть дверь оружейной комнаты, и ловкий лазутчик пробрался туда, — тихо ответил ему Телемах. — Слушай, Эвмей, — продолжал он, — скорее беги туда, стань там за дверью и жди.

И когда коварный предатель Мелантий снова пошел за оружием, Эвмей и Филотий, подкравшись, кинулись на него и, крепко связав ему ноги и руки, привязали его к колонне.

— Спи спокойно, Мелантий, — молвил с насмешкой Эвмей, — и смотри не забудь завтра пригнать коз на пир женихам! — и они закрыли двери на ключ; затем быстро вернулись вниз к Одиссею и стали с ним рядом. Стояли теперь против целой толпы женихов четверо грозно на высоком пороге.

И явилась Одиссею Афина-Паллада в образе его старого друга юности Ментора и подняла мужество в нем, а затем легкой ласточкой она обернулась и села на закопченную дымом перекладину под сводами дома.

Вот бросились в бой женихи, и крикнул Агелий, их ободряя:

— Он скоро от боя устанет! Друг его Ментор, нахвастав, покинул его, и он, беззащитный, стоит на пороге. Разом копий, друзья, не бросайте, бросьте сначала шесть, и великая будет нам слава, если нам удастся сломить Одиссея, — и они кинули сразу шесть копий, но промахнулись; копья вонзились глубоко в притолоку двери и в стену.

— Теперь наш черед! — громко сказал Одиссей, и все четверо, нацелившись, кинули копья, и — четверо женихов, впереди наступавших, упали на землю.

Отступили к стене женихи, но, назад отходя, успели вытащить копья из трупов убитых и снова кинули их в Одиссея. Но и теперь они промахнулись, и копья вонзились в притолоку двери и в дощатую стену; но удалось Анфиомедону. ранить Телемаха в руку, и оцарапал плечо под щитом Эвмею Ктесипп, но тотчас он пал под ударом копья Эвмея.

— Это тебе за коровью ногу, которую кинул ты в нищего Одиссея, — он крикнул Ктесиппу, похваляясь удачным ударом.

Пал от удара копья Одиссея Агелай, и насквозь пронзил Телемах Анфиомедона.

И овладел ужас другими; они стали метаться по залу, не зная, куда им бежать, где им спасаться, — так бегают коровы по лугу, спасаясь от оводов, или бросаются так, спасаясь стаей густой, птицы на землю, когда на них с гор опускаются соколы с протянутым клювом, — так женихи бросались из угла в угол, попадая на копья Одиссея,