Николай Вавилов - Владимир Георгиевич Шайкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К концу двадцатых годов назрела острая необходимость подвести итоги проделанной работы в целом по стране. Решено было собрать Всесоюзный съезд по генетике, селекции, семеноводству и племенному животноводству. Вавилов был не только одним из инициаторов, но и активно занимался его организацией.
Открывая съезд 10 января 1929 года в Ленинграде, Николай Иванович сердечно приветствовал участников — более 1400 ученых и специалистов. Приехали гости из-за рубежа: генетики-профессора Э. Баур и Р. Гольдшмидт из Германии, профессор X. Федерлей, доктор О. Валле из Финляндии. Приехал и Дионисий Леопольдович Рудзинский из Литвы. Почетным председателем съезда был избран известный цитолог и эмбриолог растений академик Сергей Гаврилович Навашин.
В своем вступительном слове Вавилов сказал так: сегодня, может быть, ни одна наука не переживает такого бурного роста, не открывает человечеству таких практических перспектив и таких дерзновений по овладению законами развития органического мира, как генетика — наука о наследственности и изменчивости животных и растительных организмов. Генетика ныне стала обширной ветвью биологии и трудно даже предвидеть пределы ее роста.
С ключевым докладом «Проблема гена» на съезде выступил профессор Ленинградского университета Ю. А. Филипченко, основатель кафедры генетики и первый профессор генетики в СССР. Как учитель самого высокого класса по только еще складывающемуся курсу генетики, он не имел себе равных: во время лекций аудитории всегда были переполнены, а из лаборатории генетики, которую он создал при кафедре, выходили одна за другой оригинальные по содержанию и блестящие по форме исследовательские работы. И на участников съезда его доклад произвел огромное впечатление.
Неожиданно на съезд приехал Сергей Миронович Киров, секретарь Ленинградского обкома ВКП(б). Немного позже Вавилов писал: «Считалось аксиомой, что северное хозяйство обречено всегда иметь потребительский характер. Надо было сломить предрассудки, резко повернуть руль всего хозяйственного склада области. Со свойственной тов. Кирову быстротой и энергией он ясно осознал необходимость одновременного развития промышленности и сельского хозяйства Севера.
Под его энергичным руководством создается новая промышленность минеральных туков на Кольском полуострове. Хибинская база минеральных удобрений открывает новые небывалые возможности для северного земледелия.
…Перестраивается северная льняная база, реорганизуется гигантский льняной «Псковский заповедник»… Кирову удалось спасти от исчезновения льняные кряжи мировой известности. Постоянным заботам тов. Кирова Ленинград обязан созданием овощной и картофельной базы».
Север давно привлекал внимание Николая Ивановича. В душу ему запали результаты тех опытов, которые проводились в разных зонах страны, в 115 географических пунктах: 185 сортов различных культур высевались несколько лет подряд. И выяснилось, что ячмень, например, и озимую рожь можно выращивать на зерно даже в районах, расположенных на 65—67-й параллелях, то есть за полярным кругом! На островах Шпицбергена могли при соответствующей агротехнике расти и приносить неплохие урожаи и картофель, и лук, и капуста, и репа, и брюква. «Огромные просторы нетронутых северных земель с беспредельными возможностями, — писал Вавилов, — ждут государственного социалистического вмешательства. Встает задача завоевания целого материка».
Чтобы полнее ознакомиться с опытом земледелия в Скандинавских странах, Вавилов побывал в ботанико-агрономических научно-исследовательских центрах Швеции и Дании, а вернувшись оттуда, выступил на чрезвычайной сессии Академии наук СССР, состоявшейся в Ленинграде, и увлеченно нарисовал перед собравшимися перспективы северного земледелия, рассказывал о теплицах, обогреваемых с помощью электричества и раскинувшихся на целые километры, о развертывании исследований на Хибинском опытном пункте ВИРа, где уже началось «северное зеленое наступление».
В августе 1930 года Вавилова пригласили выступить на V Международном ботаническом конгрессе в Кембридже с докладом «Линнеевский вид как система». В своем выступлении он сделал такой вывод: «Исследования нескольких сот культурных видов, проведенные большим количеством научных работников по строго определенному плану, привели нас прежде всего к понятию линнеевского вида как определенной сложной системы, т. е. целого, состоящего из связанных друг с другом частей, в которой целое и части взаимно проникают друг в друга. Фактическое изучение нескольких сот видов обнаружило отсутствие монотипных видов, т. е. видов, представленных одной определенной формой. Все виды оказались сложенными большим или меньшим числом форм (генотипов)».
Таким образом, благодаря исследованиям НИ. Вавилова и его научным выводам, вид стал рассматриваться как сложная и подвижная система наследственных форм, органично связанных с окружающей средой и своим ареалом. «Концепция линнеевского вида как закономерной системы, — подчеркивал ученый, — нам представляется весьма существенной как для практических целей изучения культурных растений, так и для изучения основных вопросов эволюционного процесса… Вид как понятие нужен не только ради удобства, а ради действительного познания сущности эволюционного процесса».
Эти выводы ученого открывали принципиально новый подход к самой селекции, послужили важным шагом вперед в самой теории эволюции растений. Именно на ее основе, считал Вавилов, теперь только и может быть «осознано и систематизировано то поразительное разнообразие сортов и разновидностей, которое вдруг предстало перед нами».
ВО ГЛАВЕ АКАДЕМИИ (ВАСХНИЛ)
Спустя пять лет после решения Президиума ЦИК об организации в стране Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук Совет народных комиссаров СССР 25 июня 1929 года принял наконец постановление о ее создании и структуре как ассоциации научно-исследовательских институтов.
Надо сказать, еще в дореволюционной России назрела необходимость в едином научном центре по развертыванию и координации аграрных исследований. Громадные пространства, разнообразные природные и экономические условия, резко выраженные региональные особенности, рост населения в городах, разрастание сети научно-исследовательских учреждений, в том числе и на селе, — все это требовало организации такого центра. А в двадцатые годы, кроме этого, возникла потребность комплексно изучать процессы социалистической реконструкции сельского хозяйства страны. Последовало постановление Президиума ЦИК от 8 августа 1924 года о создании ВАСХНИЛ. Но до практической ее организации тогда оказалось не близко.
16 июня 1925 года в Ленинграде был учрежден Институт прикладной ботаники и новых культур, действующий при Совнаркоме СССР, имеющий отделения во всех союзных республиках. Во главе его встал Н. И. Вавилов.
Весной 1928 года на больших посевных площадях пропали озимые хлеба. Наркомат земледелия СССР обратился к ученым с предложением обсудить проблемы повышения урожайности. Специалисты институтов опытной агрономии, а также Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур, Николай Иванович Вавилов тотчас же отозвались на это. Вавилов выступил с докладом, в котором детально рассмотрел проблемы, требующие первоочередного решения: низка культура земледелия, слаба экономика, не всегда благоприятны природные условия. Однако положение, считал Вавилов, можно быстро изменить.
Во-первых, особого внимания требовал подбор кадров специалистов, их подготовка, для которой надо шире использовать и зарубежный опыт.
Во-вторых, нужен хорошо продуманный организационный план. План
