Отклонение от ноpмы (Хризалиды) - Джон Уиндем

Он сел и потер подбородок, а потом посмотрел на меня без всякой злобы и даже без удивления.

- Ты ведь не дома, - заметил он, поднимаясь на свои журавлиные ноги. - А здесь у нас не так уж много женщин... Да и взгляни на них как следует, когда будешь идти мимо, может, у тебя в башке и прояснится. Кроме того, эта, - он ткнул рукой в Розалинду, - может родить мне детей. А я, знаешь ли, всегда почему-то этого очень хотел, пусть им даже и нечего будет унаследовать... - он усмехнулся, но тотчас же нахмурился - Не зарывайся, парень! Прими все, как есть! В другой раз я не буду долго разговаривать и читать тебе мораль! Приведите-ка его в чувство, - бросил он двоим, державшим меня за руки, - а если он окажется уж очень непонятливым, пристрелите!

Они развернули меня кругом и потащили в сторону. Немного отойдя, один из них здорово пнул меня ботинком и буркнул:

- Шевелись, парень!

Один раз я попробовал оглянуться, но тот, что был чуть дальше от меня, натянул тетиву и кивком показал, куда мне идти. Я пошел вперед и шел метров двадцать, пока вокруг не стали опять попадаться деревья. Когда лес стал погуще, я резко пригнулся, отбежал в сторону и рванулся назад. Они только этого и ждали. Стрелять они не стали - просто догнали и потащили дальше, изо всех сил пиная меня ногами. Я помню, как в какой-то момент перестал ощущать боль от ударов, помню, как мне вдруг показалось, что я стал невесомым и парю в воздухе... Как и где я "приземлился" - этого я уже не помню...

15

Кто-то легонько встряхивал меня. Я чувствовал чьи-то руки под мышками. Мягкие ветки хлестали меня по лицу.

- Тс-с! - прошептали у меня за спиной.

- Сейчас... - пробормотал я, - все будет нормально...

Меня перестали трясти. Я собрался с силами и перевернулся на живот, потом с трудом встал на четвереньки. Передо мной на корточках сидела молодая девушка и пристально вглядывалась в мое лицо.

Солнце уже почти зашло, и под сенью деревьев было совсем темно. Я плохо различал ее - видел только пряди темных волос, обрамляющие опаленное загаром лицо, и живые блестящие глаза, внимательно изучающие меня. Одежда на ней была неопределенного цвета, очень ветхая, со множеством заплат. Платье было без рукавов, но больше всего меня поразило, что на платье не было креста. До сих пор мне еще ни разу не приходилось видеть женщину, у которой не было бы вышито ритуального креста на платье. Это было так странно и непривычно, что поначалу я даже не поверил своим глазам...

Несколько секунд мы рассматривали друг друга. Наконец она с грустью вымолвила:

- Ты не узнал меня, Дэви!..

До этого момента я действительно не узнавал ее. Но когда я услыхал, к а к она произнесла: "Дэви!..", что-то дрогнуло во мне.

- Софи! - вскрикнул я. - Софи...

Она улыбнулась.

- Дэвид, милый... Они сильно тебя избили?

Я попробовал пошевелить руками и ногами: они словно одеревенели и в нескольких местах сильно саднили. Болело все тело, а голова просто р_а_с_к_а_л_ы_в_а_л_а_с_ь_. Струйка крови стекала по левой щеке... Но кости как будто были целы. Я попытался подняться, но она быстро положила мне руки на плечи и прошептала:

- Нет-нет, подожди. Позже... когда стемнеет.

Она не отрывала от меня своих грустных, внимательных глаз.

- Я видела, как вас привели. Тебя и девочку... И еще женщину... Кто она, Дэви?

Эти слова буквально подбросили меня, как пружина. Я попытался связаться с Розалиндой и Петрой, но не слышал в ответ ни звука. Зато Мишель сразу отозвался.

- Слава Богу, наконец-то ты очнулся, - с облегчением произнес он, чувствуя мою страшную тревогу. - Мы все извелись... Не волнуйся, с ними все в порядке! Они обе спят. Очень устали...

- А... Розалинда?!

- Говорю же, с ней все в порядке! Что с тобой?

Я рассказал ему все. Наш "разговор" занял всего несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы Софи стала с недоумением вглядываться в меня.

- Кто эта женщина, Дэви? - повторила она.

Я объяснил, что Розалинда - моя двоюродная сестра. Софи все так же внимательно, изучающе смотрела на меня, пока я отвечал на этот вопрос, и медленно кивнула.

- Он ее хочет? - спросила она.

- Так он сказал, - угрюмо ответил я.

- Она... она может родить ему детей, понимаешь? - сказала Софи.

- Для чего ты мне это говоришь? - резко спросил я.

Она помолчала.

- Ты ее любишь, - наконец сказала она, не столько спрашивая, сколько сама себе отвечая.

Слово... Опять всего лишь слово... Когда у людей все мысли о_б_щ_и_е_, когда радость и горе любого улавливаются мгновенно и ощущаются, как свои собственные... Где тогда найти слова, чтобы выразить это?.. Таких слов просто нет, для этого нужно другое... совсем другое...

- Мы... любим друг друга, - сказал я. Это было все, что я мог ей сказать.

Софи кивнула и стала безучастно обламывать сухие ветки, которые держала в руках.

- Он сейчас ушел... Туда, далеко, где они сражаются. Сейчас _о_н_а_ в безопасности.

- Она спит. Они обе спят, - сказал я.

- Откуда ты знаешь?!

Я коротко объяснил, стараясь растолковать ей все, как можно проще. Она слушала, продолжая обламывать ветки. Потом отбросила их в сторону и кивнула.

- Я помню, - задумчиво прошептала она, - еще тогда... Мама говорила мне что-то... Что будто ты понимаешь ее раньше, чем она успеет сказать... Это и есть _т_о _с_а_м_о_е_?

- Вероятно. Я думаю, у твоей матери тоже было _э_т_о_, но... очень слабое... Так что она сама даже не знала об этом... Не догадывалась...

- Наверно, это здорово, - сказала она с завистью, - все равно что иметь глаза, которые видят насквозь?..

- Да... приблизительно так, - подтвердил я, - но это очень трудно объяснить словами... Правда, иногда это может причинить и... боль.

- Быть отклонением - уже больно... Очень больно! Всегда! - она по-прежнему сидела на корточках и разглядывала свои коричневые от загара руки. - Если она сумеет родить ему детей, я буду ему уже не нужна... тихо выговорила она.

Хоть и было темно, я увидел, что щеки ее мокры от слез.

- Софи... милая! Ты что... любишь этого "Паука"?

- Не надо! Пожалуйста, не называй его так. Мы здесь все не такие, как... Его зовут Гордон, и он... добр со мной... Ах, Дэви, если бы у тебя было так мало в жизни хорошего, как у меня, ты бы понял, что это для меня значит! Ты никогда не поймешь, какая кошмарная пустота здесь вокруг! Я бы родила ему детей, если бы могла... Если бы я только могла!.. Скажи, зачем они делают это с нами?! Почему они не убили меня сразу? Это было бы милосердней...

Она молча плакала, не рыдая, даже не всхлипывая, просто слезы текли и текли по всему лицу. Я взял ее за руку...

Вдруг передо мной отчетливо встала картина: мужчина и женщина держатся за руки, а маленькая фигурка на лошади машет мне ручонкой... Машет, машет... А потом они все исчезают за деревьями, а я остаюсь стоять, полный горя от своей первой утраты, чувствую прикосновения детских губ на моей щеке и сжимая кусок желтой ленты с прядью темных волос в кулаке...