Затерянные в Полынье - Александр Трапезников

– Пистолет дать?

– Не надо. – У меня с собой и так было кое-что из моих пиротехнических устройств. Не зная, что меня ждет в особняке, я на всякий случай захватил несколько «подарков» для Намцевича и его нукеров.

– Где тебя хоть искать, если не вернешься?

– У Намцевича, – немного помедлив, ответил я. А потом поспешил из дома. Времени было половина второго, Ермольник уже поджидал меня на берегу озера. Я увидел его коренастую фигуру возле остова сгоревшей лодки.

– Все-таки пришел, парень? А я думал, побоишься.

– Нам надо покинуть особняк до рассвета, Потап Анатольевич. Но сначала нужно туда попасть.

Я заметил в руках у Ермольника короткую чугунную дубинку с шипами, напоминающую древнерусскую палицу. Значит, и он тоже приготовился к возможному поединку основательно.

– Вы видели, что сделали с трупом Стрельца? – спросил я.

– Сволочи… – ответил кузнец. – Хорошо хоть не над живым так изгалялись. Но дай срок, и за этим дело не станет.

– У вас есть в поселке верные люди?

– Найдутся.

– В случае чего можно будет на них опереться?

– Там поглядим, – хмуро отозвался Ермольник. – Пошли.

Через некоторое время мы стояли возле высокой ограды. Окна в самом особняке и в возвышающихся по углам башенках были погашены. Кроме одного, расположенного прямо напротив ворот. Очевидно, именно там находилась ночная охрана. Сколько их было: двое, трое? Вряд ли больше. Да и кого Намцевич мог опасаться здесь, в поселке, где жители трусливо сидели по своим домам? Я нисколько не удивлюсь, если они покорно примут все, что предложит им Намцевич.

Меня всегда поражала терпеливая и какая-то безропотная природа русского человека, позволяющая сносить самые подлые оскорбления и подставлять шею под очередное ярмо. Только в одном двадцатом веке сменилось столько «наездников»! Безвольный царь, кровавые большевики, словоблудные либералы, заворовавшиеся олигархи, теперь вот наступила бесконечная эпоха «путинизма». Что дальше? Конец, апокалипсис? Уж лучше так, чем что-то еще, очередное сволочное.

Такие мысли одолевали меня, пока кузнец тихо возился с замком в воротах. Наконец они слабо скрипнули и открылись. На наше счастье, никакой сигнализации не было. Пригнувшись, мы вошли внутрь, и Ермольник запер за собой ворота. Мы сразу же отступили в темноту, оставив позади полоску света, падавшую из окна. Но едва мы сделали несколько шагов, как из-за кустов выскочила огромная черная тень и помчалась на нас. Ермольник тихо присвистнул и вполголоса произнес:

– Спокойно, Тубо! Свои…

Мощный мастиф замер в полутора шагах от нас. Признаться, от взгляда в его разинутую пасть мне стало не по себе. Такая милая собачка могла бы разорвать человека в два счета. Но кузнец, похоже, хорошо знал ее. Он подошел к ней вплотную и положил руку на голову. Мастиф вильнул хвостом, выражая свое дружелюбие. Затем Ермольник обратился ко мне:

– Теперь, парень, не жалеешь, что я пошел вместе с тобой? Тубо привязался ко мне еще со щенячьего возраста. Иди, кроха, гуляй… – Последние его слова относились к четвероногому стражу особняка. «Кроха» бесшумно нырнул в ночь, исчезнув так же внезапно, как и появился.

– А еще какие-нибудь подобные сюрпризы нас тут ожидают? – спросил я. – Медведи там или ягуары?

– Люди, – коротко отозвался кузнец. – Эти звери будут пострашнее. Надо поискать открытое окно. Тогда мы сможем пробраться внутрь особняка.

– И что вы там сами-то намерены отыскать? У вас ведь тоже какая-то своя цель?

– Следы…

– Которые ведут к смерти моего деда?

Мой вопрос так и повис в ночном воздухе, но, собственно говоря, молчание Ермольника было достаточно красноречиво. Мы обошли особняк и вскоре натолкнулись на приоткрытое окошко. Я посветил внутрь фонариком: комната была пуста. Она предназначалась под хозяйственную кладовку, поскольку вдоль стен стояло множество картонных ящиков. Когда мы влезли, я заглянул в некоторые из них. Там были консервы, галеты, пластмассовые бутылки с минеральной водой, спиртное. В общем, пищевые запасы. Должно быть, все они перекочевали сюда из продуктового магазина Зинаиды.

– Недурно бы и подкрепиться? – предложил я, но Ермольник лишь сверкнул глазами. Да я и сам почувствовал, что веду себя слишком беззаботно. А ведь в послании Валерия вполне серьезно предупреждала меня об опасности.

– Вот что, парень, – сказал кузнец. – Там, куда я сейчас пойду, твое присутствие неуместно. Поэтому разойдемся. Делай свое дело, но старайся не шуметь, иначе нам обоим отсюда не выбраться.

– Хорошо, – согласился я. – Давайте договоримся встретиться здесь же через час. Надеюсь, этого времени хватит и вам и мне.

Кузнец молча кивнул и выглянул в коридор. Я не знал, куда пойдет он, но мне надо было отыскать лестницу, ведущую в левую угловую башню, где меня ждала Валерия. Она говорила, что пройти туда можно через первый этаж, а склад, в котором мы очутились, располагался где-то в середине особняка. Мы вышли в коридор, и здесь наши пути разошлись.

Ермольник пошел налево, я – направо, памятуя о том, что зашел к нужной мне башне с тыла. Вскоре я оказался напротив главного входа, прямо под центральной лестницей. Охранники сидели в одной из ближайших комнат. Теперь надо было быть особенно осторожным, чтобы не налететь на них сдуру.

Но, видно, мой ангел-хранитель особо оберегал меня в эту ночь. Дверь в левую комнату открылась (я еле успел прижаться к балюстраде), оттуда вышел зевающий «бельгиец» и стал подниматься по лестнице. Его кованые каблуки простучали буквально в нескольких сантиметрах от моей головы. Когда он скрылся, я шмыгнул в правую дверь, прошел через пустую комнату и выбрался в еще один, более узкий коридорчик. Как я уже догадался, отсюда можно было попасть в угловую башню. Вот и заветная винтовая лесенка. Я поднялся на самый верх, где была небольшая площадка и одна-единственная дверь. Постучав в нее четыре раза, я прислушался.

В ответ – ничего. Что случилось? Я ошибся и попал не туда? Или что-то изменилось в планах Валерии? На всякий случай я повторил условный сигнал, а потом нажал на ручку двери. Она не была заперта и отворилась. И мне ничего не оставалось, как войти в комнату. Я еще успел подумать, что уже вторую ночь как вор блуждаю по чужим домам, прежде чем на мою голову обрушился удар, после которого я свалился на пол. Но сознание не потерял. Надо мной стояла Валерия, держа в руках толстенную книгу.

– Чем это вы меня? – поинтересовался я. – «Капиталом» Маркса?

– Нет, это «Древняя и новая магия», – смущенно ответила девушка, помогая мне подняться и усаживая на кровать.

– Все равно макулатура. В следующий раз выбирайте что-нибудь в мягкой обложке, детективчик, например. А разве вы не ждали меня? Кажется, я постучал как надо.

– Я думала, это другой. Он только что был здесь.

– Кто? Намцевич?

– Нет. Хуже. И мне показалось, что он решил вернуться.

– А кто может быть «хуже»?

– Мне трудно вам объяснить, но поверьте, он очень опасен.

– Весь поселок кишит какими-то загадками. А прятки – любимая местная игра. Похоже, что тут это вроде «полынного» вида спорта. Скажите хотя бы, зачем я вам вообще понадобился?

– Чтобы… помочь поселку. И мне тоже, – ответила Валерия и прижала палец к губам: – Молчите!

Но было тихо, только где-то далеко отрывисто лаяли собаки. Странный разговор мы вели в полутемной комнате, еле различая друг друга в узкой полоске лунного света. Валерия сидела рядом со мной, почти касаясь меня плечом, а ее точеный профиль напоминал оживший на листе бумаги рисунок. Я, скосив глаза на полупрозрачную кружевную ночную рубашку, не мог не залюбоваться почти обнаженной грудью. Но Валерию, казалось, мало тронуло мое волнение. Она словно бы и не принимала меня за мужчину. Так, за какое-то существо в брюках, которое тем не менее должно было в чем-то помочь.

– Он может подкрасться незаметно, – продолжила говорить загадками Валерия. – Он очень хитрый и… бесшумный. Тогда нам конец.

Я снова подумал о Намцевиче, но она, очевидно, имела в виду кого-то другого. Того, кто стоит за ним.

– Успокойтесь, – сказал я. – Клянусь, что помогу вам во всем. Я не Бэтмен, но тоже кое-чего стою. Что надо делать?

– Неприятности ожидают всех. И вы один можете противостоять им.

– Почему? Я самый обычный человек. Я просто неудавшийся актер. Я – никто. Как сказали мне совсем недавно.

– Неправда, – возразила Валерия. – Вы – внук Арсения. А значит, только вы и готовы к борьбе, хотя сами пока не догадываетесь об этом. У вас есть тот же дар, что и у него. И он обязан проявиться. Только вы можете стать достойным противником. Остальные для него не представляют интереса и серьезной опасности. Их он просто раздавит.

Меня немного задело, что она называет деда не по имени-отчеству, а этак фамильярно – Арсений, словно он был ее ровесником. И кого она постоянно имеет в виду? Кто этот монстр, левиафан, циклоп, с которым мне предстояло сразиться? А если я не хочу? Я всю жизнь избегал любых конфликтов и стремился жить в покое. К этому меня приучила изнеженная и сытая Москва. Я – типичный продукт нашего времени, и Милена в этом абсолютно права.