Аполлоша - Григорий Симанович

Костик пришел ровно в семь. К этому часу Нагибин успел порасспросить Георгия Арнольдовича о некоторых упущенных деталях.

Гость замер на пороге комнаты, увидев постороннего.

– Проходи, садись, не стесняйся. – Гоша подтолкнул его к дивану, сам сел рядом. – Это Сергей Александрович Нагибин, частный сыщик. У нас беда: Игнатий Васильевич пропал. Можешь говорить при нем не стесняясь. Сергей Александрович в курсе всех наших дел по бирже.

Утист ошарашил фразой, произнесенной как-то очень просто и буднично.

– Костик догадывается, почему пропал Игнатий Васильевич.

Мужчины уставились на него в крайнем изумлении. Костик извлек из кармана фотографию и вручил Гоше. У того аж дыхание перехватило и челюсть отвисла. Он потрясенно протянул сыщику фото, словно именно он, а не этот молодой человек, должен объяснить, откуда фото взялось вообще и у Костика в частности.

– Ты… Откуда?.. Что это, Костик? – Гоша попытался придать вопросу интонацию праздного удивления, но вышло крайне фальшиво.

– Костик давно понял, что вам с Игнатием Васильевичем кто-то помогает. Или что-то… запредельное. С научной точки зрения, по теории вероятностей, такая игра невозможна. Костик не стал бы задавать вопросы. Костику все равно, ему нужны деньги, чтобы жениться, завести семью, помогать маме. Но игра закончилась. Костик получил деньги, но это очень мало, он уже все потратил, ему нужно еще. Костик не сам узнал и не делал фотосъемку. Это сделала Любовь Андреевна. Она случайно увидела статуэтку в шкафу у Игнатия Васильевича. Она как-то догадалась и приехала ко мне, чтобы мы вместе…

Тут Костик замялся.

– Что вместе? – Нагибин приступил к работе.

– Чтобы вместе предложить… попросить… принять нас в команду, как раньше.

– Не вижу связи, – сказал Нагибин. – Почему ваша находка, ваша догадка должна побудить Игнатия Васильевича и Георгия Арнольдовича вернуть вас в игру?

Костик опустил голову и молчал.

– Я отвечу за вас, Константин. Вы сговорились шантажировать ваших работодателей. Мол, не возьмете назад – расскажем миру про чудесную статуэтку – так?

Костик покраснел и продолжал молча смотреть в пол.

– Почему же она не приехала с вами? Передумала?

– Костик не понимает. Она могла сказать Костику, что передумала. А она…

– Что?

– Она делает вид, что ничего не помнит. Про то, что приезжала к Костику, про фото, про экстрасенса-женщину, про ее мужа…

– Стоп, юноша, стоп! Вот здесь подробней, пожалуйста.

Костик нехотя поведал про визит к нему Любови Андреевны, подтвердил их намерения, в деталях воспроизвел ее рассказ о посещении Анны Вагановны. С ее слов он описал реакцию экстрасенса, поведение ее мужа Ашота – словом, все, что услышал от Любаши.

– И она говорит вам, что ничего этого не помнит? Когда вы общались?

– Вчера утром по телефону. Коротко… Она сделала вид, что ничего не было. И тогда Костик решил к ней заехать. Костику захотелось посмотреть ей в глаза, и он днем заехал. Любовь Андреевна ничего не помнит. Или она претворяется. Все, что было недавно, – не помнит. Фото Костик ей показал – не помнит, что это и откуда. Ведет себя нормально, улыбается. Поила чаем, кормила бутербродами.

– А вы напомнили ей все?

– Нет, Костик подумал, что это глупо, если она играет в такую игру. Если у нее провал в памяти, тогда тоже глупо. Костик решил сам поговорить. Вот и приехал. Костик понимает, что поступил очень плохо. Он извиняется, он не просит вернуться в игру. Но теперь все равно невозможно без Игнатия Васильевича. Костику очень жалко Игнатия Васильевича. Вы его найдете? Может быть, он сам вернется?

Нагибин про себя отметил, что у этого юноши по прозвищу Утист непросто обнаружить признаки болезни, если не знать о ней и не удивляться этой редкой аномалии «о себе в третьем лице». Но как не удивляться да и привыкнуть было трудно. А вообще юноша рассудителен, логичен, откровенен до простодушия, проявляет чувство вины.

И, конечно, оценив логику Костика, Сергей Нагибин отбросил оба его предположения.

Гоша в свою очередь наблюдал, как юноша волнуется. Лоб покрылся испариной, щеки зарделись, руки суетливо искали себе место. Это было нехарактерно для него абсолютно. Утист полез в карман и достал вместе с платком две связки ключей, по два на каждой. Гоша тотчас узнал свои и Игнатовы.

– Вот, Костик принес вернуть, мама уже не сможет вам помогать, возьмите, – промокая лоб, сказал он. – И еще у Костика один вопрос: Игнатия Васильевича обокрали?

– Если вы о статуэтке – да, ее унесли.

– Костик хотел посмотреть, подержать в руках. Вы сможете найти ее?

– Меня, как и Георгия Арнольдовича, больше волнует судьба ее хозяина, – мягко заметил Нагибин.

– Да, Костик понимает, он тоже очень переживает. Ему надо уходить, мама одна, ее надо покормить.

Утист поднялся, спина его как-то по-стариковски ссутулилась, руки плетьми висели вдоль тела. Внезапная жалость к нему на миг даже вытеснила из Гошиного сознания томительное чувство тревоги за Игната.

– Постойте-ка, – Нагибин окликнул уходящего юношу, тот замер. – Какой у вас точный адрес?

Костик продиктовал.

– Если у вас есть возможность не выходить в ближайшие три-четыре дня из дома и никому не открывать дверь ни под каким видом, сделайте это. Советую вам как опытный сыщик. Даже настаиваю. Сделайте это ради вашей с матерью безопасности. И вот вам мой телефон. Звоните, если что… Спрашивайте не Сергея Александровича, а Сергея Ильича. На всякий случай.

– Костик понимает, – вдруг совершенно спокойно, в привычной интонации откликнулся Утист. – Костик обещает так поступить. Сейчас по дороге он купит продукты и лекарство. И будет дома.

Гоша проводил, закрыл дверь. Вернувшись, застал Нагибина глядящим в окно, в потемки переулка.

– Что вы намерены предпринять?

– Во-первых – вот что… – Нагибин набрал Николая Ивановича, человека Утинского, сообщил адрес Костика, приметы, попросил круглосуточную наружку.

– И еще… В этом же нуждается наш общий друг. Он будет дома. По возможности через час. Я дам знать, когда отпадет нужда.… Нет пока!.. Ищем…

– Неужели вы думаете?..

– Страхуюсь! Похищение самого Игнатия вместе с Аполлошей по-прежнему остается для меня не совсем логичным и оправданным, если мы верно определили, кто похитил. «А теперь – рассуждать!» – как бы самому себе дал команду владелец частной сыскной конторы «Шерлок».

– Я бы послушал, если не возражаете, Сергей. Мне очень тяжело. Я понимаю, что все рассказал и теперь вряд ли могу быть существенно полезен. Но какое-то соучастие в поиске, пусть иллюзорное…

– Ну почему же? Во-первых, мой наниматель просил меня держать вас в курсе дела – в известных рамках, разумеется, не бросать вас надолго наедине с вашей бедой. А во-вторых… Название моей фирмы предполагает наличие «доктора Ватсона». Покуда напарника у меня нет, готов частично использовать вас в этом качестве, Георгий Арнольдович. Участвуйте, постигайте дедуктивный метод.