Конец гармонии - Максим Углов

Когда мы прибыли к воротам, то нас встретили с обыденной скромностью.

— Приветствуем вас, господин Фаррен, — два гробовщика поклонились, как это делали уже не один десяток раз. — Рады, что вы взяли с собой Рыжего палача.

— Приветствую, господа гробовщики, — я безэмоционально поклонился. — Мама уже получила все необходимые процедуры?

— Да, гер Кригер. Она ждёт вас.

— Сегодня… её день рождения? — спросил меня Эрвин.

— Ты угадал, — и мы вошли в ворота.

«Надеюсь, что в загробном мире тебе хоть немного легче…»

Часть 7

Глава 22

Кладбище представляло собой величественное и загадочное место. Его обширная территория была разделена на несколько секторов, где покоились тела представителей аристократических семей. Вместо традиционных могил здесь возвышались величественные склепы, увенчанные куполами и украшенные искусной резьбой по камню. Лишь изредка за воротами могли похоронить кого-то обычным способом.

В центральной части кладбища располагался огромный округлый склеп, окруженный колоннами, в котором размещались саркофаги членов семей, что особо отличились на службе. Стены здания были покрыты затейливыми узорами и символами, что повествовали о древних легендах и верованиях. Внутри ротонды царила атмосфера благоговейного трепета, что подчеркивала значимость этого священного места для всей нации Меняющихся.

За главным склепом простирались бесконечные ряды других, более мелких саркофагов, каждый из которых являл собой уникальное произведение искусства. Некоторые из них были выполнены в строгом классическом стиле, другие отличались причудливыми формами и изысканной отделкой. Многие были увиты плющом и другими вьющимися растениями, что придавали маленьким каменным домикам таинственный и величественный вид.

Между склепами змеились дорожки, выложенные гладкими каменными плитами, а вдоль них располагались каменные скамейки. Повсюду царила атмосфера умиротворения и покоя, что нарушалась лишь редкими звуками природы.

Гробовщики, ответственные за уход, обитали в небольших домиках, что высились по периметру. Они были истинными хранителями традиций, что посвятили жизнь почитанию усопших и соблюдению древних ритуалов. К сожалению, все следили только за телами, а не за склепами, которые быстро зарастали травой.

— Долго ещё будешь ходить вокруг да около, Фаррен? — Эрвину явно было некомфортно находиться в столь священном месте.

— Иду я… Не даёшь насладиться моментом.

— Чему тут наслаждаться? Трупами, которые давным-давно стоило бы сжечь? Не хотят, видимо, аристократы освободить место для нормальных домов…

— Слушай, мы вообще-то тоже, отчасти, аристократы, — из него вырвался едкий смешок.

— Разве у аристократов могут быть руки по локти в крови? — формулировка немного задела струны души, но я ничего не ответил, лишь отвел взгляд. — Не уж то я хоть где-то оказался прав, Фаррен?

— Не всегда получается сделать всё без крови и без жертв… Никто не хочет сдаваться по-хорошему, и когда их прижимают к стенке… Люди принимают худшие решения как для себя, так и для врагов. Таков уж этот мир.

— А я всегда это знал, брат. Все люди одинаковые.

— Я… вспомнил, как убил её, — вдруг душа решила исповедаться прямо перед Эрвином. — Анастасия Катеринбург была шпионом Грифонской империи, что преследовала личные цели. В Сталлионграде она крепко привязала к себе глупого и ещё зеленого Ласина. Мне было невероятно тяжело, но я знал, что мне необходимо подчинить Настю и нейтрализовать угрозу… найти любой компромат, заставить под угрозой насилия, но не смерти, встать на сторону Гегемонии… Но это была ужасная ошибка.

— Что произошло, Фаррен? — Эрвин заинтересованно подался вперед, пока гробовщики готовили тело к встрече. — Я выслушаю всё, что ты скажешь, если так тебе будет легче.

— Когда я подумал, что она наконец подчинилась и согласилась с условиями, то отстал от Элен. Я верил, что до конца операции она будет покорна… Но нет. Элен заложила бомбу под кровать и попыталась заманить в комнату Ласина и Маффина, которого я обязан был охранять…

— Ласин подумал, что ты виноват в её гибели?

— Он решил, что я хотел убить его вместе с Элен, когда обнаружил снимки и компромат в моей комнате. И сколько бы я ему ни объяснял, что Анастасия являлась предательницей и желала подорвать его и Маффина, лишь бы не служить Гегемонии и, в частности, мне… Он не поверил и в конце концов чуть не сорвал всю операцию. Очень тяжело, Эрвин… противостоять тому, кого уважал и кто был твоим лучшим другом. Не зря говорят: худший враг прячется там, где ты его не ждешь.

— Тяжело же тебе было, брат, — он похлопал меня по плечу и фальшиво улыбнулся. На душе Рыжего палача не было ни капли сожаления.

— Даже пусть ты и не искренне сопереживаешь… мне стало немного легче. Спасибо, Эрвин.

Вдруг из склепа вышел гробовщик:

— Господин Фаррен, всё готово к встрече. Можете заходить, — он позвал нас внутрь.

— Пойдём, Эрвин.

Мы вошли в склеп. Атмосфера торжественной тишины окутала нас священным благоговением. Свет проникал сквозь небольшие окна под самым куполом. Тени причудливо играли на стенах, а воздух был наполнен ароматом благовоний.

В центре помещения находился массивный саркофаг, что покрылся искусной резьбой. Казалось, будто сама история была вырезана на гранях, повествуя о жизни и деяниях нашей семьи. Эрвин нес букет свежих цветов, но задержался у входа, не решаясь нарушить царившее здесь величие.

Я сделал шаг вперед, приблизился к саркофагу. Наши шаги отдавались глухим эхом, нарушали безмолвие святилища. По обе стороны от центрального саркофага располагались ниши, в которых покоились тела предков.

Остановившись у изголовья, я провел рукой по холодному камню, ощущая шероховатость резьбы под пальцами. Эти узоры, как застывшие во времени капли дождя, были свидетелями многих поколений.

Эрвин наконец приблизился и положил букет цветов на саркофаг. Я отдал дань уважения тем, кто покоился внутри, опустившись на колени и прикоснувшись лбом к прохладной поверхности. В этот момент особая связь с предшественниками, окутала душу. И я гневливо ударил