Пламя Десяти - Рия Райд

почему Андрей не позвал Алика и Питера, – дружба требовала слишком много энергии и здоровья, которых у него почти не осталось.

Войдя в комнату, Марк замер в паре шагов от входа и растерянно оглянулся. Его взъерошенные пышные кудри вились еще больше обычного, а на светлой одежде виднелись мокрые крапинки от дождя.

– Мы с-сегодня од-дни? – пробормотал он, изучая глазами сумеречную комнату.

– Да, – Андрей отложил книгу, слабо подтянулся на кровати и еще больше подогнул под себя ноги. – Проходи, Марк. Прости, я сегодня не в лучшей форме…

Он вдруг почувствовал себя неловко и унизительно. Что для Питера, что для Марка его болезнь всегда была чем-то эфемерным – они о ней слышали, но никогда не сталкивались с ее проявлениями. Они не видели, как он отхаркивает кровь каждый раз, когда пробегал с ними по резиденции Брея хотя бы сотню метров; не замечали, как вместе с обедом он украдкой проглатывал таблетки; не догадывались, сколько болезненных инъекций ему вводили за несколько часов до их прибытия. Перед их встречами Андрей увеличивал дозы лекарств, чтобы выглядеть и чувствовать себя лучше. Ни Марк, ни Питер и понятия не имели, что после каждой их сходки он не вставал с постели по двое суток. Единственным, кто обо всем знал, был Алик. Как давно Андрей принимал лекарства, он угадывал по одному только внешнему виду друга, и это создавало другую проблему. Алик был чересчур заботливым и так переживал, что из-за этого Андрей еще больше чувствовал себя больным.

– Послушай, Марк, – прочистив горло, сказал он, – к сожалению, я тут заперт. Я имею в виду в резиденции. Я зависим от… некоторых процедур и не могу ее покидать даже на несколько часов. Именно поэтому прошу Нейка послать за вами корабль, чтобы привезти сюда. Но это вовсе не обязательно. Ты всегда можешь отказаться, и я все пойму.

Марк перевел на него взгляд и нахмурился. Никогда прежде Андрей не видел, как он хмурится. Со взъерошенными кудрявыми волосами он и правда, как и сказал Питер, напоминал куст. Крайне суровый и возмущенный куст.

– Я п-приехал с-сюда по своей вол-ле, – сказал Марк. – И, если ч-честно, я рад, ч-что мы сегод-дня одни.

В его голосе послышалось едва заметное облегчение. Андрей ничего не понимал до тех пор, пока Марк не подошел ближе и, аккуратно пригладив одеяло, не сел на край его кровати. Его осенило лишь тогда, когда Крамер вновь посмотрел на него и смущенно улыбнулся.

Одиночество. Вот в чем дело. Марк действительно приехал сюда по своей воле, потому что так же, как и он сам, был одинок. У Питера были гадюки сестры, у Алика – любящая семья, а у Марка, как и у Андрея, не осталось никого.

Вот почему Марк сидел здесь. Он вовсе не был расстроен.

– Спасибо, что пришел, – слабо улыбнулся Андрей. – К сожалению, я не смогу пойти сегодня в библиотеку. Но мы могли бы поболтать или поиграть в ту странную игру Питера…

– Я х-хочу тебе кое-ч-что показать, – оживленно перебил Марк, подключая свой электронный браслет. – Мне кажется, тебе это понравится.

– В чем дело?

Руки Марка слегка подрагивали, когда он открыл свой архив и начал перебирать голограммы в поиске нужной папки.

– В-во время Вселенской в‑войны Кр-рамеры, как т-ты знаешь, были на с-ст-стороне Дев-ванширских и дост-достаточно сильно пострадали. Сил-лы Ко-онстантина Дис-спенсера почти полностью ун-ничтожили Андар и Фергут в на-нашей Лиф-фонской системе, мы пот-теряли ч-часть своих земель, которые поп-пали в Красный р-реестр и пе-перешли к Лехардам и… – Он перевел дух, прежде чем продолжить: – В общем, когда т-ты стал искать чт-то-то о Д-диспенсерах и Деван-нширских, я п-полез в сем-мейный архив Кр-рамеров и наа-нашел там к-кое-что ин-нтересное…

Подложив под спину несколько подушек, Андрей подтянулся на кровати до сидячего положения и с нетерпением посмотрел на Марка.

– Что?

– Не об-больщайся, – немного смутился Марк. – М-может, эт-то и не ок-кажется полезным. В основном это ф-фотографии. Если верить датам на п-папках, они были сделаны в че-четыре тысячи семьсот шест-том году в Д-данлийской резид-денции Диспенсеров.

– За два года до войны, – тут же прикинул Андрей.

Марк кивнул. Он ткнул на голограмму одной из папок, и перед глазами тут же вспыхнуло несколько изображений. Все они, как и сказал Марк, были сделаны в резиденции Диспенсеров и явно в одном месте и в один день. Помещение на них напоминало гостиную для приемов – роскошную, с панорамными подсвеченными витражами, мягкими, сверкающими, как шелк, сиденьями и большим фуршетным столом, декорированным живыми цветами и искусственными огнями. Гостиная была изысканной, но небольшой – прием явно был рассчитан на узкий круг. Это подтверждало и количество гостей на фотографиях – Андрей насчитал всего двенадцать человек.

Константина Диспенсера он узнал сразу. Его короткие светлые волосы в бликах вечерних огней отдавали золотом, а большие серые глаза словно светились изнутри, когда он улыбался в камеру, стоя между двумя гостями. Если Андрей правильно посчитал, здесь ему едва исполнилось двадцать семь. Он был молод, красив и, очевидно, счастлив – ни его улыбка, ни поза не казались дежурными или натянутыми. Никакой неискренности и даже намека на безумство. Могло ли быть так, что те, кто был с ним в тот вечер, даже не догадывались, что ждет их впереди? Допускали ли они, каким чудовищем Константин станет в будущем?

– Это Наг-гиль Крамер, – сказал Марк, указав на молодую улыбающуюся женщину, что стояла на фото рядом с Константином, – м-моя пра-пра-прабабка. Она п-погибла спустя два с по-половиной года после этог-го вечера. Константин не оставил и к-камня на камне от А-а-андарской рез-зиденции, г-где она пряталась п-последение полгода. Как и от в‑всего Андара.

– Он подорвал ее резиденцию? – ошарашенно спросил Андрей.

Марк криво усмехнулся.

– Г-говорят, он ее и па-пальцем не тронул. Фи-физически, – поспешил добавить он. – К-к-константину хватило дв-вух взмахов р-рукой для т-того, чтобы резиденция пр-превратилась в груд-ду булыжников. Он знал, ч-что Нагиль прячется там од-дна. Он нав-верняка получал уд-довольствие… – Марк побледнел, слегка тряхнул головой, словно прогоняя из воображения неприятные картины, и указал на мужчину, что стоял по правую сторону от Константина. – А это С – с-самуэль Антеро, спустя п-пару месяцев Константин ка-казнил его вм-месте с ж-женой на Ба-астефорской площади. В теч-чение часа с пом-мощью своей магии заставлял их с-сердца то останавливаться, то с-снова биться, не д-давая им ум-мереть. Это к-как пережить с де-десяток сердечных приступов…

Андрей попробовал это представить и тут же ощутил, как от чудовищной картины в воображении у него пересохло в горле.

– А кто это? – указал он на мужчину на соседней фотографии.

– Ро-родерик Далми. Его К-к-константин казнил вместе с с-семьей спустя три года после начала войны.

Марк не сказал, как именно, а Андрей не хотел уточнять. Его взгляд скользнул на соседнюю фотографию, и сердце тут же пропустило удар.

– А э-это… – начал Марк.

– Я знаю, кто это, – сглотнув, прервал Андрей. – Уж как выглядел Дамиан Деванширский, мне известно.

Дамиан Деванширский. Андрей просто не мог поверить своим глазам. Последний император Рианской империи и его самый известный и ближайший предок из лиделиума стоял рядом с Константином и смотрел с изображения, держа в руке бокал и широко улыбаясь, так, будто находился в компании ближайших друзей. Его поза была расслабленной и немного небрежной, будто за несколько минут до этого его вытащили из-за стола специально для фотографии.