Пламя Десяти - Рия Райд

где-то на поверхности. Должны быть какие-то зацепки. Хоть что-нибудь.

– Сколько гостей на фотографиях? Двенадцать?

– Двенадцать вместе с Константином, – пробормотал Марк.

– А если брать не отдельно каждого, а… семьи? То есть дома. Антеро, Далми, Деванширские, Кастелли, Крамеры, Ландерс, Фарицкие, Понтешен и Диспенсеры. – Андрей замер, ощущая отчаянное биение пульса в ушах. – Их было девять, Марк. В «Новый свет» входили девять домов.

– И ч-что?

Андрей подскочил к Марку и бешено округлил глаза.

– Давай же, думай, Марк! Всем известно, что Константин Диспенсер каким-то неведомым образом унаследовал силу Десяти. И тут он собирает у себя дома закрытое общество, в которое входят девять домов лиделиума, в том числе и дом Понтешен. Тебе должно быть прекрасно известно, что Понтешен единственная прямая династия из состава Десяти, кроме Диспенсеров, которая не прервалась за тысячи лет…

– Я в‑все еще не п-понимаю, к чему ты кл-лонишь, – испуганно заметил Марк. – Какое о-отношение все остальн-ные дома имеют к н-наследию Десяти? Т-ты сам сказал, что в‑все остальные кланы, кроме Диспе-енсеров и П-понтешен, прервались…

– Все верно, но род Деванширских, например, это ответвление от потомков Федора Краура из состава Десяти, а Крамеры хоть и не прямые, но наследники…

– Ви-вивьен Лей, – ошеломленно закончил Марк, – Леонид ч-часто этим хва-вастается, когда много п-пьет.

– Верно! – оживленно подтвердил Андрей. – А теперь подумай: что, если это не случайно? Что, если Константин собирал потомков Десяти? Все считают, что силы Константина Диспенсера пробудились… сами собой. По велению необъяснимой магии. Но что, если это не так… Что, если он вернул их каким-то другим способом, а после этого решил сделать то же самое с наследниками других династий? – он взволнованно перевел дух. – Что, если Константин пытался воссоздать Десять?

Марк уперся локтями в колени и схватился за голову. Андрей сглотнул и отошел от него на несколько шагов. Ему и самому было непросто переварить эту информацию.

– Эт-то какое-то б-безумие…

– Константин и был безумным, – напомнил Андрей.

– Н-но если он х-хотел воссоздать Десять, п-почему в «Новом свете» б-было представлено только де-девять кланов?

Уголок рта Андрея невольно пополз вверх. В кои-то веки бесконечные лекции и толстенные учебники по истории, что заставлял его изучать Нейк Брей, оказались полезными. Он кивнул в сторону книги на кровати.

– У Лидии Сальмос из состава Десяти не было детей. Если верить источникам, ее род закончился на ней. Поэтому в лиделиуме остались потомки только девяти кланов. – Андрей вздохнул и устало посмотрел на Марка. – Но я все еще не уверен, что прав. Вероятно, моя теория бред. В ней слишком много дыр и вопросов. Даже если предположить, что, по задумке, «Новый свет» должен был стать своеобразной… Девяткой, все еще непонятно, каким образом Константин вернул себе силы Десяти. Это было сделано искусственно или же… они пробудились в нем сами? Если все же первый вариант, получилось ли у него провернуть такое с кем-то еще? С Анной Понтешен, Дамианом Деванширским или Людвигом Кастелли? Что тебе известно о Нагиль Крамер?

– Оч-чень мало, – покачал головой Марк, – с на-началом войны она с-стала за-затворницей и за-паперлась в своей А-андарской рез-зиденции. Ве-вероятно, она знала, ч-что Константин жаждет ее уб-бить, и потому ус-спела спрятать семью.

– Эти фотографии принадлежали ей, верно? – спросил Андрей, махнув рукой в сторону голограмм.

– Да.

– Значит, должно быть что-то еще… Если Константин хотел ее убить, значит, сама Нагиль или то, что она знала, представляли для него угрозу, – он изнеможенно выдохнул и, подойдя к столу, оперся руками о столешницу. Из-за волнения у него сильно разболелась голова. – Почему Константин убил их всех? Всех до единого? Неужели жажда власти настолько вскружила ему голову? Или было что-то еще? Я не понимаю… Черт возьми, я все равно ничего не понимаю…

Андрей не заметил, как со спины подошел Марк и осторожно положил руку ему на плечо.

– Мы в‑все узнаем, – тихо, но уверенно сказал Крамер, когда он обернулся. – Те-теперь, когда у н-нас есть зацепки, я п-переверну семейный архив и м-мы найдем от-тветы.

Марк стоял в шаге от него, и сейчас, в тенях сумеречной комнаты, его торчащие во все стороны кудри создавали ореол вокруг головы. Почти идеальный круг. От Марка пахло корицей и какими-то пряностями. Андрей заметил это еще в первую встречу, когда Нейк впихнул его в комнату и приказал занять чем-нибудь. Он и сам не знал, почему это запомнил. Возможно, потому, что Брей всегда учил его быть внимательным, подмечать детали.

Андрей замер и слабо улыбнулся.

Сквозь сумрак, ложь и паутину тайн

Мне суждено искать ответы мрака.

Где свет берет свое начало – рай,

Намек на жизнь без слез и брака.

И если б мог я изменить судьбу,

Закрыв глаза, представить солнце.

То вмиг закончил бы борьбу,

Доверив вечность незнакомцу.

Он говорил тихо, наблюдая, как Марк меняется в лице. Друг смотрел на него странно… так, будто впервые видел.

Но я иду чрез боль в свой край,

К той истине, не опасаясь краха.

Сквозь сумрак, ложь и паутину тайн

Мне суждено искать ответы мрака.

Андрей замолчал и чуть отстранился, проведя ладонью по волосам. Марк стоял еще несколько мгновений, не шевелясь и словно пытаясь осознать произошедшее. Он явно был в замешательстве.

– Это т-твои стихи? – почти шепотом растерянно уточнил он наконец. Его голос был хриплым и удивленным.

– Это не стихи, а баловство, Марк, – горько усмехнулся Андрей. – Так, взбрело в голову, когда Нейк в очередной раз замучил меня своей литературой. Он заставляет меня учить древнеарианский, а лучше всего новые слова запоминаются в стихах. Я учу его с помощью поэзии, а это… это баловство. Просто сейчас пришлось как будто кстати…

– Ч-то такое рай? – еле слышно, практически одними губами уточнил Марк. – Ты ск-казал, «где свет бер-рет свое начало – рай».

Андрей облокотился спиной о столешницу и, задумавшись на несколько мгновений, провел по ее краю дрожащими пальцами.

– Это особое место из мифологии старого мира. По древним легендам, люди попадают туда после смерти и… вроде как становятся по-настоящему счастливыми. Они встречаются там с любимыми людьми – в том числе и с теми, с кем были разлучены при жизни. Там исполняются все их мечты и самые сокровенные желания, если, конечно, те не несут злого умысла. Все, кто попадает в рай, больше никогда не знают боли, потери, страха, отчаяния… Они получают все, что хотят.

– В-вероятно, в раю достаточно сайгайтов, – заметил Марк, – ведь если бы т-туда попал Алик, он бы з-захотел охотиться на них вечно…

Андрей рассмеялся.

– Да, полагаю, так оно и есть.

– И м-много лангустинов д-для Питера…

– Ну это уж слишком. Даже раю не под силу обеспечить объемы порций, которые бы его устроили.

На лице Марка промелькнула краткая улыбка, и от нее на душе у Андрея моментально стало тепло. Она была скромной и как будто бы не такой воодушевленной, как в день рождения Брея, когда Алик с Питером выкрикивали ему хвалебные оды, но почему-то сейчас она будто излучала свет. Андрею было странно вспоминать, как месяц назад, впервые увидев племянника Леонида,