Девочка и гора - Марк Лоуренс

Яз стояла, тяжело дыша, внезапно осознав, что бросила свою последнюю звезду.

— А я не там, где ты думаешь, — раздался голос у нее за спиной. Она уже падала, прежде чем успела повернуться к нему лицом. Проваливаясь в темноту далеко внизу, где было не за что и не за кого зацепиться.

Она потянулась к маленькой золотой звездочке, которую так старательно вылепила из пыли в своей камере, пытаясь собрать всю свою силу в один маленький канал и направить ее, как раскаленное добела копье, в сердце холотура. Она почувствовала, как звезда вспыхнула в кармане, куда она ее положила, но напряжение было слишком велико для такой маленькой звезды, и в одно мгновение та снова превратилась в слабо светящуюся пыль, из которой Яз ее сделала. Последний шанс был упущен.

Прошла целая вечность. Яз казалось, что она слепо кружится в темных водах, уносимая тем же потоком, который утопил ее друзей. Она потерялась в темноте, пока не обнаружила, что выныривает на кровавый свет длинной галереи среди молчаливой толпы. Ее лоб болел, и казалось, ее все еще несут. Тот, кто нес ее, шептал что-то низким голосом, бормотал едва слышную литанию, все слова ускользали.

Очень долгое время Яз только и делала, что висела в темных глубинах своего страдания. Все, кого она любила, погибли, утонули в подземном потоке, без света, без воздуха, без направления. Такое не пережить. Она сражалась и потерпела поражение, ее сила не шла ни в какое сравнение с силой бога. Его уловки уничтожили ее, продырявили, как мех с водой, и оставили пустой; ее теплое сердце было вырвано и заморожено жестоким ветром безразличия мира.

В конце концов голова прояснилась, Яз могла видеть дальше своих первых впечатлений, и она поняла, что ее никуда не несут — она висит в какой-то металлической упряжи, ее пальцы ног на несколько дюймов не достают до каменного пола. Красный свет исходил от звезды, вставленной в то место, где железные полосы пересекали ее грудь, и, что еще более раздражало, от другой, скрытого из виду прямо над ее глазами. Из-за боли во лбу она представила, что звезда, возможно, была закреплена там металлическими скобами, воткнутыми в ее череп.

Она повернула голову. Та казалась такой же тяжелой, как гора. Кости в ее шее скрежетали друг о друга, каждая мышца кричала от напряжения. Все тело болело. Общее красное свечение исходило от упорядоченных рядов, где десятки других заключенных висели, как и она, в железных ремнях, каждый с красной звездой на груди и меньшей звездой на обруче вокруг лба.

Шепот, который пронизывал ее разум, казалось, эхом возвращался к ней со всех сторон, та же самая скрытая мантра, повторяемая множеством звезд. Яз попыталась дотянуться до звезды, пульсирующей у нее на лбу, сначала руками, а когда обнаружила, что ни одна из них не повинуется ей, разумом. Она обнаружила, что, как и звезды в храме, звезды здесь были экранированы, настроены на другой разум, очень отличающийся от ее собственного, и каждый раз, когда она пыталась пробиться сквозь эту защиту, звезда на ее лбу пульсировала, рассеивая ее усилия в жужжащее смятение, которое роилось внутри черепа, заполняя зрение трещинами.

Часть ее — бо́льшая часть — не хотела бороться. Она не заслуживала того, чтобы выжить, когда погибло так много людей. Какой будет ее жизнь без них? Среди Икта «один» было просто еще одним словом, обозначающим смерть.

— Эй? — Ее рот не хотел подчиняться ей. Слово бессмысленно пузырилось на слабых губах.

— Я говорил им, что за тобой нужно присматривать. — Знакомый пронзительный голос, говорящий был не виден. У Яз не хватило сил повернуть к нему голову. — Ты не должна была даже дергаться, и все же ты пытаешься говорить. — В поле зрения появился Казик, голова которого была перевязана полоской белого меха там, где Майя ударила его дубинкой. Он поднял длинный нож, который принес в камеру Яз, чтобы убить ее, и приставил холодное железное лезвие к ее шее.

— Хррр. — Губы Яз не сформировали оскорбление, которого она хотела. Она встретилась с ним взглядом, желая сжечь его своей ненавистью. Проблеск веры в глубине ее души превратился в пламя, подпитываемое желанием расстроить козни этого человека. Майя! Яз была не совсем одинока. Майя сбежала, зараженная страхом холотура. Но девочка была безжалостной и находчивой. Все еще оставалась крупица надежды.

Регулятор поднял костлявую руку, проведя острием ножа по лицу Яз к ее левому глазу.

— Не волнуйся, я не причиню тебе вреда. Скоро мы станем друзьями. Или ты умрешь. — Он по очереди указал ножом в каждую из сторон. — Все это очень хорошо работает на других. Подавляющее большинство из них выживает. Но среди нас, кванталов... не так много. А для таких, как ты, Эулар и я, редчайших кванталов, у которых есть сродство с ядро-камнями... это часто смертельно. Вот почему Эулар хотел убедить тебя старомодным способом: логикой и разумным прикосновением нить-работы. Но ты сопротивляешься даже этому. А это значит, что такое состояние, скорее всего, убьет тебя. Система принимает твое сопротивление и обращает его обратно на тебя. Ты буквально сломаешь собственный разум, если попытаешься остановить его изменение. Этот нож, однако, был бы самым добрым вариантом. — Он нажал, и Яз почувствовала острую боль, прежде чем он отвел клинок. — Но, если твое мнение изменится, ты будешь спать, как и другие, вне владычества времени. Пока не понадобишься нам.

Яз чувствовала шепот, как будто это был угорь, скользящий по ее мозгу, глубоко закопавшийся, извивающийся за ее мыслями.

— Обычно мы оставляем наших гостей тихо меняться, а затем будим их по мере необходимости. Тебя, однако, я не собираюсь оставлять в одиночестве. — Он склонил голову набок и наклонился ближе с кислой улыбкой. — Я не верю, что ты будешь здесь, когда я вернусь. Так что вместо этого, Яз из Икты, я останусь здесь и посмотрю, как ты умрешь. А если тебе не удастся убить себя… что ж, я полагаю, Эулар добьется своего, и ты действительно поведешь нашу армию против зеленых земель.

Яз хотела отрицать это, но она уже чувствовала, как шепот начинает сливаться с более глубокими голосами ее собственного разума. Она старалась не слушать его, пыталась отвлечься, сосредоточившись на человеке рядом с ней, едва видимом краем глаза. Молодая