Первое приключение - Вонда Макинтайр

Отступника, – сказал шпион директора, – зовут Коронин. Она не скрывает свое лицо. Она Румайи.

Джим ворочался на своей койке. Он сел в темноте и скосил глаза на хронометр. Еще тридцать минут. Он подумал, что хорошо бы ему лечь снова и заснуть, – или, по крайней мере, попытаться, – чем просто ерзать из-за того, что его корабль подходит к Фаланге. Случаев нападения законных кораблей Клингонской олигархии на корабли Звездного Флота в Фаланге со времен открытия Звездной базы 13 не было. Маловероятно, что они начнут именно теперь. Даже рейдеры воздерживались от атак исподтишка на незащищенные торговые суда. В худшем случае, один из рейдеров мог просто показаться им на глаза. Даже если бы какой-нибудь идиот и вздумал напасть на корабль класса «Созвездие», Джим бы заранее узнал об его приближении благодаря сенсорам, и имел бы кучу времени, чтобы не торопясь встать, одеться и пройти на мостик.

По всем этим причинам, Джим решил не нарушать нормальный распорядок дня на «Энтерпрайзе».

Теперь, однако же, ему в голову приходили и другие мысли. Предположим, пираты – как бы ни неправдоподобно это не звучало – сформировали союз с прицелом на суда, входящие в Фалангу. Предположим – пусть это один шанс на миллион – что олигархия предпримет внезапное нападение?

Он оставил попытки заснуть, отбросил в сторону одеяло, оделся и направился на мостик.

Команда «Энтерпрайза», при отсутствии тревоги, работала в обычном суточном ритме. Джим не изменил его и на время пребывания в Фаланге. Большая часть экипажа работала в главную смену; только основной состав оставался на дежурстве в среднюю и ночную вахту.

Джим ступила на затемненный тихий мостик. Отблеск экранов давал странное освещение; шум работающих приборов сливался в тихий гул.

Единственным, кто на находился мостике, был мичман, готовый при первой опасности вызвать полный состав офицеров. Мичман обернулся, когда Джим вышел из турболифта.

– Капитан! – мичман освободил капитанское кресло.

– Доброе утро, мичман…

– Чехов, сэр. Павел Андреич Чехов.

Джим почувствовал себя так, будто он должен был объяснить свое

присутствие здесь; с другой стороны, он был капитаном. Ему не нужно было оправдывать свои действия перед подчиненными. Он сел в кресло, в то время как мичман занял пост навигатора.

Джим обозрел тактический дисплей на видовом экране. «Энтерпрайз» шел прямо в концентрические круги, которые означали очертания Фаланги и вели вглубь ее.

– Каково расчетное время входа в Фалангу, мистер Чехов?

– Нельзя сказать точно, капитан. Данные неоднозначны, сэр.

Командование Звездного Флота, инспекция Федерации, Клингонская Империя – все дают разную границу.

– Используйте данные Звездного Флота.

– Да, сэр. Граница по данным Звездного Флота перекрывает имперскую; это спорная территория. Расчетное время пересечения 0619. Через десять минут.

– Спасибо, мистер Чехов.

Двери на мостик открылись. Появился коммандер Спок.

– Доброе утро, мистер Спок.

– Доброе утро, капитан.

Он занял свое место. Вокруг него немедленно зажглись экраны.

– Над чем вы работаете, мистер Спок?

– Ничего особенного, капитан.

– Готовитесь к столкновению?

– Мы вряд ли подвергнемся нападению, капитан; местные пираты предпочитают более легкую добычу.

Так. Коммандер Спок не более склонен признать, что он нервничает по

поводу нашего вхождения в Фагангу, чем я, подумал Джим. Но если он и полагает, что я должен объявить состояние тревоги, он об этом не скажет, – при том, что он может быть бестактен или безразличен к чувствам других. Но глупым его не назовешь, и свои интересы он соблюдает. Сказать своему капитану, что считаешь его дураком – это было бы… нелогично.

– Пять минут, капитан, – сказал Чехов.

Джим занялся делами. Он полез в расписание на сегодняшний день – это оказалось кстати, поскольку он совершенно забыл об утреннем занятии. Распорядитель досуга изучил спортивные пристрастия всех на борту, включая и капитана, и предложил, чтобы Джим проводил занятия дзюдо. Джим согласился, и немного извиняющеся попросил Рэнд, чтобы она вставила занятие в его расписание. Каким-то образом ей это удалось.

Джим просмотрел рапорт об эффективности работы систем корабля, открыл журнал и снова закрыл его. Он не мог придумать ничего, что бы занести туда, кроме того, что «Энтерпрайз» приближается к Фаланге, сенсоры не показывают наличия поблизости кораблей, а капитану скучно.

Если мне так скучно, подумал он, почему у меня участился пульс?

– Входим в Фалангу, сэр.

Даже Спок отвлекся от своей консоли.

Но ничего не случилось.

«Энтерпрайз» проследовал дальше, так же мирно, как если бы он

находился в сердце Федерации, вместо отдаленнейших ее окраин.

Джим усмехнулся над самим собой, ему стало смешно от испытанного им чувства облегчения: Фаланга становилась опасной по мере продвижения вглубь ее территории, а не наоборот. Если бы Джим замышлял нападение, он бы атаковал в середине ее протяженности, далеко от возможностей подкрепления со стороны Федеративных сил. Его теперешняя реакция была чисто психологической, – она была связана с тем, что они покинули основное пространство Федерации, а не с реальной опасностью.

Когда он поднялся по ступеням мостика на верхний уровень, его колено слегка заныло. Он был уверен, что оно будет в норме, если быть поосторожнее. Если он сможет в течение дня-двух подержать Маккоя с его осмотром на расстоянии, он может избежать еще одного курса терапии, или, что гораздо хуже, еще одного курса регена.

Спок снова повернулся к своему компьютеру. Джим намеренно небрежно оперся на консоль позади него.

– Мистер Спок.

– Да, капитан.

– Каждый корабль, на котором я служил, имел гравитационные аномалии,

сказал он небрежным тоном. – Это верно и в случае с «Энтерпрайзом»?

– Конечно, сэр. Это неизбежно.

– И где они находятся?

Спок вызвал техническую диаграмму, которая была похожа на пятерых

амеб, занимавшихся чем-то непотребным. Эвкартова порнография, подумал Джим, и вынужден был подавить усмешку.

– Там, где поля пересекаются, образуются узлы, – Спок указал на несколько таких точек на экране.

– Ясно, мистер Спок. Но где именно находятся эти узлы?

– Здесь, здесь, и симметрично им… вы имеете в виду, относительно физических секторов корабля?

– Да, мистер Спок. Я хотел… удостовериться, что они корректно распределены. Ввиду безопасности.

Спок вызвал наложившиеся на диаграмму очертания «Энтерпрайза».

– Основная зеро-аномалия конгруэнтна зеро-гравитационной лаборатрии,

согласно проекту. Другой узел образовался в основании блюдца. Симметичная пара имеет место на основном корпусе, двумя палубами ниже физического присоединения подкосов. Узел по левому борту находится в каюте, занятой существом, которое находит гравитацию в высшей степени некомфортной.

– Ясно. А узел по правому борту?

Спок сверился со схемой.

– В дендрарии, сэр.

– В дендрарии.

– Да, сэр.

– Благодарю вас, коммандер.

Двери лифта раздвинулись. Появился лениво двигающийся и зевающий Стивен с котом, умастившемся на плече. Джим пожалел, что Стивен выполнил свой доковый маневр так блестяще и рискованно. После комментариев Спока, Джим полагал, что ему понравится иметь дело с нетипичным вулканцем. Стивен сделал это несколько сложноватым. Джим как бы случайно откинулся на консоль, чтобы оказаться подальше от когтей Ильи. Покачиваясь в такт шагам Стивена, кот повернул голову, чтобы не выпускать Джима из поля действия своего подозрительного зеленого взгляда.

При виде Спока Стивен поднял бровь.

– Хорошо спал? – спросил он с ноткой сарказма в голосе.

– Я не намеревался спать; мне нужен был покой и уединение для медитации.

– И тебе не надоедает быть все время таким совершенством?

Спок проигнорировал замечание.

– Вас интересует что-то конкретное? – спросил Джим Стивена. – Сейчас немного поздновато, чтобы просто бродить по незнакомому кораблю.

– Поздно? – сказал Стивен, снова зевнув. – Я не заметил.

– Простите, сэр, – сказал Чехов. – Это же сибирский лесной кот?

– Да, – Стивен подошел к навигационной консоли. – Его зовут Илья.

Чехов опасливо вытянул руку. Кот фыркнул, успокоился и позволил себя погладить.

– Я таких видел только в России, – сказал Чехов. Моя кузина держала такого дома.

– Правда? Они редкие.

– Да, но она руководила студенческим проектом в институте генетики во Владивостоке, – там, где этих котов разводят. Она выдающийся студент – последователь Лысенко!

Брови Спока недоверчиво выгнулись.

– Мичман Чехов, вы не любите вашу кузину?

– Что вы, сэр, люблю! Она немножко язва, я ее иногда дразню, но вообще она хорошая девочка.

– Тогда почему вы охотно признаете, что она последователь Лысенко?