Анатомия обмана - Наталья Андреевна Букрина

кипятком обожгло. Она вдруг поняла, чем конкретно для нее может закончиться это шальное свидание, узнай кто о том, что педагог себе позволила. Саша решил, что девушка в смущении. Он стыдливо прикрыл причинное место и примостился рядом. Желание обоих было столь велико, что остановить их было невозможно. Парень осторожно освободил грудь Милы от бюстгальтера и неумело стал ее мять. Его ладонь поползла вниз и наткнулась на препятствие из кружев. Мила откинулась на спину и в ожидании зажмурилась. Саша осмелел и трясущимися руками освободил ее от шелкового гнета. Любуясь прекрасным телом, он покрывал его поцелуями. От нетерпения Мила застонала. Саша испуганно замер. Что делать дальше, он не знал. Девушка раскинула бедра и поманила его к себе. Подросток осторожно опустился на нее всем телом и закричал от восторга. Руки Милы подсказали ему, что делать дальше. Голова закружилась, в глазах потемнело, по телу побежало тепло. Извиваясь от страсти, они провалились в бездну сладкого греха. Сколько времени все продолжалось, Мила не помнила. Придя в себя, она открыла глаза. Саша склонился над ней и нежно поцеловал в губы. Его лицо было мокрым от слез. «Спасибо», – шепотом поблагодарил он и вновь прослезился от восторга. Девушка кончиком пальца нежно нарисовала на его груди сердце и улыбнулась. Кавалер поймал ее руку и поднес к губам.

– Ты сделала меня самым счастливым человеком на Земле, – кротко признался он и робко уточнил: – Тебе понравилось?

Мила кивнула. И она не лгала: с очаровательным неумехой она испытала минуты истинного блаженства. Оно было ничуть не меньше того, что она когда-то испытала при близости с Борисом.

– Нет, ты скажи! – потребовал Саша.

– Мне хорошо, – притянула его к себе искусительница.

К Саше вернулось самообладание и чувство юмора.

– Повторение – мать учения. Закрепим полученный результат.

Он повернулся к девушке всем телом и продемонстрировал готовность. Мила больше не терзалась сомнениями. Уложив поклонника на спину, она взяла инициативу в свои руки. «Я весь в твоей власти, богиня!» – заорал от восторга Саша, чувствуя необыкновенный прилив сил. От удовольствия и страсти ему сносило голову. Чувствуя, что его губы впились в ее грудь, Мила окрылилась и перестала контролировать себя. Расплата, если таковая ее настигнет, придет завтра. А сегодня будь, что будет – за удовольствие не грех и заплатить.

Мила не помнила, как и когда она вернулась в свою комнату. Понемногу осознавать себя она начала только, когда совсем стемнело. Горячий чай был как нельзя кстати. За стеной по обыкновению выясняли отношения. Мила сполоснула чашку, погасила свет и легла. Ее утомили подробности соседской жизни, и она зажала уши. Феерия закончилась, ее сменили привычные будни. Ничего не изменилось – в чужом доме на не своей кровати она по-прежнему страдала в полном одиночестве. А разве могло быть иначе? Все, что с нею произошло – кошмарное наваждение. Всему виной проклятая тоска. Она просто не справилась с собой, не сумела удержать себя в рамках дозволенного. Оказывается, женские гормоны тоже могут выкинуть тот еще финт. Что произойдет завтра с милым мальчиком Сашей, не должно ее тревожить. С ней самой когда-то не особо церемонились. Вряд ли кто-то из прошлой жизни обеспокоен ее сегодняшним состоянием. В конце концов, каждый устраивается, как может. Пройдет весна, отыграет выпускной школьный вальс, Саша поступит в училище, а она уедет в свой первый отпуск. Первый год необходимой отработки остался позади. Впереди еще два. Сложится ли ее семейная жизнь, неведомо. Будет хоть что вспомнить. Мила села на кровати и посмотрела в окно. За стеклом промелькнула чья-то тень. Она прислушалась. Нет, ни нынче, ни через неделю к ней не постучится счастье. Упрямый мальчишка добился своего и почитает на лаврах победителем. А она, растоптанная в своих лучших ожиданиях, валяется в темной комнате и ропщет на судьбу. Говорят, она каждому дает шанс круто изменить свою жизнь. Верится с трудом. Зацепиться бы за ниточку удачи.

Во дворе загремели пустые ведра, и началась драка. Мила схватилась за голову. Все вернулось на круги своя. Рассчитывать на то, что через месяц-другой в ее дворе с белой лошади спешится всадник и постучится к ней в дверь с предложением руки и сердца, по меньшей мере, было безрассудно. Надежда услышать в свою честь марш Мендельсона, конечно, оставалась, но реалии диктовали менее оптимистичный сценарий. Девушка уткнулась лицом в подушку и расплакалась.

Весь июнь было холодно, и лил дождь. Мила уже сто раз пожалела, что купила не кожаные, а замшевые сапоги. В туфельках было зябко. Она простудилась и заболела. Маня отпаивала жиличку горячим молоком и кормила малиновым вареньем. Девушка поправилась и вышла на работу. А Маня заняла у нее чемодан и стала собирать вещи – впервые за тридцать лет безупречного труда ей выделили путевку в санаторий. Чтоб обновить свой скудный гардероб, пришлось немало побегать по портнихам и знакомым. С отъездом хозяйки Мила затосковала. По сути, эта женщина была единственным человеком, которого тревожили ее заботы и проблемы. А их было предостаточно. С того памятного дня прошло ровно четыре недели, а Саша так и не появился. Мила каждый вечер ждала его прихода и терялась в догадках, что его останавливает. Адрес юного возлюбленного она не знала, спросить было не у кого. Сердце разрывалось от обиды и унижения. Неужели коварный мальчишка оказался настолько хищен и расчетлив? Попользовавшись, бросил, как игрушку, которой пресытился? Минорные мысли не укладывались в голове. Неужели судьба в который раз обвела ее вокруг пальца? Вопросы требовали ответа. В тайной надежде получить их Мила пришла в школу незадолго до выпускного вечера. Во дворе было полным-полно народу. На столбах гроздьями висели шары. Из репродуктора звучал прощальный вальс. С черного входа в столовую заносили ящики с шампанским и продуктами. Парни, не таясь, курили. Девочки дефилировали перед ними в модных платьях. Родители любовались выпускниками, педагоги грустили, зеваки делились впечатлениями. Стоя в стороне, Мила глазами искала Сашу. Кокетничая с одноклассницами, он играл на гитаре и чувственно солировал. Подружки, млея от восторга, дружно подпевали. На крыльце устанавливали микрофон. Вот-вот должно было начаться торжественное построение. Атмосфера всеобщего веселья угнетала Милу. Окончательно настроение испортила заползшая коварной змеей ревность. Девушка нервно теребила край косынки. На этом празднике жизни она чувствовала себя чужой и никому не нужной. При виде цветущего и беззаботно поющего Саши ей захотелось отвесить ему звонкую пощечину. Чтобы не натворить глупостей, она выбежала на улицу.

Захлопнув за собой дверь комнаты, Мила упала на кровать и расплакалась. До каких пор