Казино «Руаяль». Живи, пусть умирают другие. Мунрэкер - Ян Флеминг

— Не за что. Не хворай. Всего хорошего.

— Всего хорошего, сэр.

Бонд повесил трубку и ухмыльнулся.

М., наверное, уже звонит начальнику штаба. «У 007 там проблемы с ФБР. Отправился, черт бы его побрал, вчера вечером в Гарлем и прикончил трех людей мистера Бига. Вроде бы и ему досталось, но ничего серьезного. Вынужден уехать из города вместе с Лейтером из ЦРУ. Направляется в Сент-Питерсбург. Надо бы предупредить А и К. Вашингтон, надо полагать, в ближайшее время заявит протест. Пусть А передаст, что я весьма сожалею, но в то же время 007 пользуется моим полным доверием, и я убежден, что он действовал, защищаясь. Больше не повторится, и так далее. Ясно?» Бонд снова ухмыльнулся, представив себе, в какое раздражение придет Дэмон: у него и так полно неулаженных проблем с Вашингтоном, а тут еще эту лапшу на уши вешать придется.

Зазвонил телефон. Снова Лейтер.

— Слушай, — начал он. — Все вроде улаживается. Похоже, ты укокошил весьма гнусную троицу — Ти-Хи Джонсона, Сэма Майями и еще одного парня, зовут его Мактинг. Все были в розыске. ФБР постарается тебя прикрыть. Не особенно охотно, конечно, да и полиция готова с цепи сорваться. Какой-то чин из ФБР уже звонил моему шефу, чтобы ты убирался домой — пусть хоть с постели, говорит, поднимут. Но это мы поломали. Однако же из города надо живо сматываться. Все готово. Вместе нам нельзя, так что ты поезжай поездом, а я полечу. Записывай.

Бонд прижал трубку к плечу и потянулся за карандашом и бумагой.

— Диктуй, — сказал он.

— Пенсильвания-стейшн, 14-й путь, десять тридцать утра, сегодня. «Серебряный фантом». Прямой поезд на Сент-Питерсбург с остановками в Вашингтоне, Джексонвилле и Тампе. У тебя будет отдельное купе. Все удобства. Вагон 2—45. Купе X. Билет у кондуктора, на имя Брайса. Выход номер 14. Пойдешь прямо к поезду и запрешься у себя в купе. И не открывай, пока поезд не тронется. Я вылетаю через час, так что теперь тебе придется действовать в одиночку. Если что-нибудь не так, звони Декстеру, но будь готов к тому, что он тебе голову оторвет. Поезд прибывает на место завтра, около полудня. Бери такси и езжай на Эвергледз-Кабана. Это на острове Сокровищ, там все прибрежные гостиницы. Надо ехать через дамбу. Да таксист знает. Я буду ждать тебя. Все ясно? И ради всего святого, будь поосторожнее. Биг Мэн, если застукает тебя, своего шанса не упустит, а полицейское прикрытие тебя только выдаст. Возьми такси и никому не показывайся на глаза. Я посылаю тебе шляпу и плащ для маскировки. Чек оплачен. Это все. Вопросы?

— Да вроде нет, все в порядке, — сказал Бонд. — Я разговаривал с М. Вашингтон он возьмет на себя, если там будут слишком нажимать. Ты тоже будь поосторожнее, у них в списке ты под номером два, сразу после меня. До завтра. Пока.

— Буду, буду, — ответил Лейтер. — Пока.

Было половина седьмого. Бонд отдернул шторы и выглянул наружу. Над городом занимался рассвет. Внизу все еще было темно, как в пещере, но кончики огромных бетонных сталагмитов уже порозовели, и солнце освещало окна этаж за этажом, словно целый легион уборщиков трудился над фасадом здания.

Появился хирург из полиции, помучил с четверть часа и удалился.

— Вывих, — сказал он. — Дня через три или четыре все будет в порядке. Как это вы умудрились?

— Дверью прищемил, — ответил Бонд.

— Надо держаться подальше от дверей, — наставительно сказал хирург. — Опасная штука. Их следует запретить по закону. Вам еще повезло, что не шею прищемили в этот раз.

Проводив хирурга, Бонд продолжал упаковывать вещи. Он соображал, когда лучше заказать завтрак. В этот момент зазвонил телефон.

Бонд ожидал услышать грубый голос полицейского или фэбээровца, но нет, голос был женский, глубокий и настойчивый. Спрашивали мистера Бонда.

— Кто говорит? — откликнулся Бонд, стараясь выиграть время. Ответ ему был известен заранее.

— Я знаю, что это вы, — сказал голос, и Бонд понял, что трубку прижали прямо ко рту. — Это Солитер. — Тут голос упал до едва слышного шепота.

Бонд помедлил, напрягая все свое воображение, чтобы представить, что происходит на другом конце провода. Она одна? Неужели настолько глупа, чтобы звонить с домашнего телефона, где к параллельным аппаратам уже прильнули с холодной, зловещей усмешкой другие слушатели? Или в комнате мистера Бита? Смотрит на нее пристально, а у нее под рукой карандаш и блокнотик, куда она под диктовку записывает очередной вопрос.

— Слушайте, — сказал голос. — Мне надо торопиться. Вы должны мне верить. Я звоню из аптеки, но мне надо возвращаться домой. Пожалуйста, верьте мне.

Бонд вынул платок, обернул им трубку и заговорил:

— Если я увижу мистера Бонда, что передать ему?

— Черт бы вас побрал, — воскликнула девушка, и в голосе ее прозвучало истинное отчаяние. — Матерью клянусь, клянусь моими неродившимися пока детьми. Мне надо исчезнуть. Вам тоже. Вы должны взять меня с собой. Я могу помочь. Я знаю кучу его секретов. Но нельзя медлить. Я жизнью рискую, разговаривая с вами. — Послышалось приглушенное рыдание. — Поверьте же мне, ради всего святого. Вы должны мне верить! Должны!

Бонд все еще не раскрывал рта, мысли его метались.

— Слушайте, — заговорила она опять, на сей раз медленно и едва ли не безнадежно. — Если вы не возьмете меня с собой, я покончу самоубийством. Ну что? Хотите, чтобы я убила себя?

Если это был театр, то хороший. Конечно, это безумный риск, но Бонд решился. Он заговорил тихо, но прямо в трубку.

— Если ты водишь меня за нос. Солитер, я тебя и на том свете достану и снова убью, чего бы то мне ни стоило. Есть карандаш и бумага?

— Минуту, — живо откликнулась девушка. — Вот, есть. «Если это ловушка, — подумал Бонд, — все должно было бы быть давно приготовлено».

— Пенсильвания-стейшн, ровно в двадцать минут одиннадцатого. «Серебряный фантом» до… — он запнулся, — Вашингтона. Вагон 2—45, купе X. Скажи проводнику, что ты миссис Брайс. Билет у него — это на тот случай, если меня еще не будет. Иди прямо в купе и жди меня. Ясно?

— Да, — ответила девушка, — и спасибо большое.

— Смотри, чтобы тебя никто не заметил, — добавил Бонд. — Накинь шаль или что-нибудь в этом роде.

— Конечно, — сказала девушка. — Я обещаю. Правда, обещаю. А сейчас мне надо бежать. — Разговор прервался.

Бонд посмотрел на замолкшую трубку и медленно опустил ее.

— Ну что же, — сказал он, — дело сделано.

Он встал и потянулся. Подошел к окну, выглянул наружу. Ничего не было видно. Мысль его напряженно работала. Он пожал плечами и вернулся к телефону. Посмотрел на часы — семь тридцать.

— Доброе утро, бюро обслуживания, — сказал ясный девичий голос в трубке.

— Завтрак, пожалуйста. Два стакана апельсинового сока. Кукурузные хлопья со сметаной. Яичница с беконом, двойной эспрессо. Тосты и джем.

— Хорошо, сэр, — сказала девушка и повторила заказ. — Сию минуту.

— Спасибо.

— Не за что.

Бонд улыбнулся.

«Приговоренный закатывает шикарный завтрак», — подумал он. Он присел у окна и посмотрел на ясное небо, словно в будущее.

Там, в Гарлеме, сидя перед огромным пультом, Шептун снова включил городскую связь, передавая наблюдателям приметы Бонда: «Все железные дороги и аэропорты. Угол Пятой авеню и Пятьдесят пятой, отель «Сент-Реджис». Мистер Биг говорит, что надо попытать счастья на шоссе. Но все железные дороги и аэропорты…»

10. «Серебряный фантом»

Натянув до самых ушей воротник нового плаща, Бонд незамеченным выскользнул из дверей гостиничного магазина, у которого был свой выход на Пятьдесят пятую улицу.

Он постоял на пороге и буквально прыгнул в проезжающее такси, одной, покалеченной, рукой, рванув дверцу, а другой швырнув на переднее сиденье небольшой чемодан. Таксист едва успел притормозить. Негр с ящиком для пожертвований в пользу цветных ветеранов корейской войны и его приятель, копавшийся в моторе припаркованного поблизости автомобиля, оставались на вахте, пока их не сняли, дав два коротких и один длинный сигнал с проезжающего мимо автомобиля.

Но как только Бонд вышел из такси у Пенсильваниястейшн, его сразу заметили. Болтавшийся поблизости негр с плетеной корзинкой в руках быстро подошел к телефонной будке. Было десять пятнадцать.

До отхода поезда оставалось только четверть часа, и все же один из официантов в вагоне-ресторане успел сказаться больным, и его заменил другой служащий, уже получивший по телефону детальные инструкции. Шеф-повар поднял было шум, но новый официант шепнул ему что-то, и, сверкнув белками, тот умолк, незаметно потрогав талисман на шее.

Бонд быстро пересек вестибюль, нашел 14-й выход и двинулся к поезду.

Он стоял, серебристой нитью вытянувшись в длину на добрых четверть мили, в полутьме, на нижнем уровне полотна. Голая лампа освещала зеленые, желтые и красные линии на удлиненном корпусе локомотива — цвета железнодорожной компании. Состав выглядел шикарно. Машинист и кочегар, которым предстояло провести поезд первые двести миль в южном направлении, беззаботно болтали в начищенной до блеска алюминиевой кабине в двенадцати футах над путями, проверяя попутно показания приборов. В огромной бетонной пещере стояла тишина, и каждый звук отдавался эхом.