Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5 - Вадим Валерьевич Булаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выглядел он стильно: костюм, белоснежная, накрахмаленная кицунэ сорочка с идеально отглаженным воротником, чёрные «выходные» туфли, непривычно жмущие ноги после удобных и растоптанных ботинок, бабочка. Самоощущение примерно посредине между женихом и прокатным фраком. Ни сесть лишний раз, ни встать.
Некстати вспомнилось как-то виденная по телевизору передача о певцах старой, советской школы, имевших обыкновение никогда не садиться в концертном костюме для сохранения остроты стрелок на брюках и отсутствия лишних складок.
Вот ведь выдержка у людей!
Сергей, пока ехал на заднем сиденье такси, держался прямо, точно палку проглотил, и старался не откидываться на спинку, уцепившись за ручку над дверью.
Позвоночник задубел от относительно долгой поездки, водитель постоянно, с опаской, посматривал в зеркало заднего вида на чудного пассажира. И было отчего. Выглядел перенапряжённый парень в костюме нервно, будто ежесекундно хотел вскочить с места, наплевав на крышу автомобиля над головой.
Так и катили: инспектор – мечтая не измять костюм, водитель – ёрзая от странного клиента за спиной…
– Входи, – пригласила Лана, отпирая проход в воротах. – Я почти готова.
***
… Выглядела она восхитительно. Тонкое вечернее платье с глубоким вырезом, жемчужные бусы и в тон им серьги, лёгкие туфельки, меховое болеро на плечах. На голове – причёска в стиле «очаровательный бардак».
Косметика почти отсутствует, лишь тонкие штришки, нанесённые умелой рукой, подчёркивают обводы глаз да контуры губ. Ни грамма перебора. Всё выверенно, отшлифовано, продуманно до мелочей.
– Не замёрзнешь? – с усилием отрываясь от бесстыжего разглядывания Ланы, спросил о главном инспектор. – Отопительный сезон ещё толком не начался, в театре наверняка прохладно. И это, – вспомнил он про приличия, – прекрасно выглядишь.
Женщина забавно наморщила нос, состроила горестную мину.
– Придётся потерпеть. Колготки с начёсом в этом году не в тренде. А жаль. На что не пойдёшь ради искусства…
Про «парад тщеславия» букинистка и не подумала припоминать, заканчивая сборы с видом богини, снисходительно согласившейся украсить собственным величеством грешный мир.
Прогулявшись по холлу и давая рассмотреть наряд получше, она вскинулась; стремительно, создавая эхо каблучками в просторнейшем помещении, почти подбежала к парню и испытующе, с пристрастием осмотрела его с ног до головы.
– Красавчик. В меру мужественен, в меру необуздан, в меру растрёпан. Положительно, я произведу фурор с таким кавалером.
Чувствуя себя гоферовой змеёй в террариуме, на которую пришли посмотреть всем классом, Иванов смутился. Никогда не любил подобных суждений. С тех самых пор, как маленьким рассказывал взрослым стишки, стоя на табурете, а они его беззастенчиво обсуждали в стиле: «Как он вырос!» и «В школу скоро пойдёте?».
Беседа, разумеется, велась с родителями и мама с папой, гордясь отпрыском, пространно и подробно отвечали, отворачиваясь к спрашивающим. А будущий инспектор сбивался с ритма и, детским чутьём понимая, что сам стишок никому не интересен, продолжал дочитывать торопливо, без выражения, мечтая убежать к игрушкам или приятелям во двор.
Наивные четверостишия для подготовительной группы детского сада казались невообразимо долгими, пресыщенными ненужными рифмами, созданными исключительно для мучений ребятни.
– Попробуем, – осторожно согласился Серёга, вальяжным жестом трогая бабочку.
– Сделаем, – поправила букинистка, фривольно подмигивая. – Машину отпусти. Я отказываюсь ехать на бюджетной колымаге. Желаю помпы, пафоса и преклонения. Я VIP заказала, скоро прибудет.
Пришлось топать на улицу, рассчитываться с таксистом.
Едва покрытый рекламой автомобиль отъехал, его место заняло роскошное, чёрное AUDI с роботоподобным водителем в костюме, заставившим инспектора почувствовать укол неполноценности. Дорого смотрелся дядька, богато. Без микроскопа видно – данная форма одежды его вторая кожа, не то что у прочих, напяливших пиджак со штанами по случаю и пребывающих от вынужденного официоза не в своей тарелке.
Лана, начхав на положенную мужскую помощь в надевании коротенькой норковой шубки, уже цокала набойками по брусчатке дворовой аллеи, зажав в ладони стильный клатч.
Открыв перед спутницей дверь в салон, Иванов подождал, пока она усядется и плюхнулся на мягкий диван немецкого автопрома с другой стороны.
Помимо роскоши, в салоне имелся ещё один значительный плюс – пассажирская часть оказалась отделена перегородкой от шофёра, так что говорить можно было не опасаясь.
Автомобиль тронулся в полном молчании. Похоже, адрес водителю дали заранее.
– По поводу обнаруженных записей, – посматривая в окно, вспомнила женщина о просьбе инспектора. – Как я и говорила – ничего интересного. Заметки немца-гувернёра бюргерского происхождения, приехавшего в Российскую Империю на заработки и пристроившегося воспитателем подрастающего поколения в семью богатого купца-промышленника. Мечтал юноша книгу о России написать, постоянно пометки делал для памяти. Последние упоминания в тексте об отъезде на родину. Получил жалованье, направился в губернию. Похоже, не доехал.
– Прибили по дороге?
– Наверняка. Деньги при нём имелись изрядные. Вполне можно допустить, что сопровождающие и грохнули. Польстились на разбойный заработок. Вы сколько нашли? Сто пятьдесят рублей?
– Именно.
– Он получил четыреста. Несколько строчек об этом написал. Планировал положить их в банк на время пути. Опасался окружающей действительности. И не без оснований.
Звучало, в общем-то, реалистично. Ограбить зажравшегося на господских харчах иностранца – вполне в духе озлобленных судьбой и вечным недоеданием крестьян. Много их по дорогам «шалило» в те времена.
– Дневники зачем спрятали?
– Из-за безграмотности. В глазах преступников они имели определённую ценность и рассматривались как заначка на будущее. Книги стоили дорого.
Почему Лана произнесла «преступники», а не «преступник», бывшему работнику полиции разжёвывать не пришлось. В корчаге оказалась малая часть из стандартного багажного набора тех давних лет, найденные деньги тоже более походят на долю от разбоя, чем на припрятанный запасец.
Кто знает, ямщик подключил дружков пощипать немчуру на глухой версте, или попутчики, отправившиеся по хозяйской необходимости в город, сговорились? А может, в засаду бывших, опьянённых свободой крепостных угодили? Правды не отыскать…
– Пусть его, – Сергею надоело бередить прошлое догадками. – На этом…
– Не всё, – женщина повернулась к спутнику. – Автор вам помог немножко. В начале мне удалось обнаружить описание одного светского раута в восточной Саксонии, куда его занесло перед отъездом к северным варварам. Событие, само по себе, рядовое для знати, но для гувернёра из семьи низкого происхождения – верх мечтаний. Вдохновлённый юноша чрезвычайно подробно описал всех увиденных лиц, вплоть до нюансов туалета и роста. Для него это было грандиозное событие… Среди прочих присутствующих мне удалось отыскать упоминание об одной баронессе из очень влиятельной фамилии. Портрета её, к твоему счастью, нет. Сгорел при пожаре лет этак… около ста. Но ныне здравствующая родня дамы к родовой памяти относится трепетно, их записи однозначно заинтересуют. Я им предложила приобрести.
– За сколько?
Меркантилизм Иванова понравился Лане, выразившись в покровительственном похлопывании по плечу.
– Люблю деловую хватку. Торги начну с шести тысяч евро. Надеюсь сговориться за четыре. С комиссионными, – дополнила она.
– Не дёшево? – услышанная цифра не казалась
