Нежный негодяй - Линда Бартелл

И про себя добавил: мягко говоря.

Как раз в этот момент из спальни вышла Каресса. В отличие от мужа, она была полностью одета, но утренний туалет еще не был завершен. Длинные черные волосы свободно рассыпались по плечам, и Родриго впервые заметил в густых темных прядях нити серебра. Что-то в выражении ее лица неожиданно напомнило молодому человеку Джульетту. Хотя общепринятым считалось мнение, что дочь пошла в отца. Может, нахмуренный лоб?

— Я все слышала, Данте, вы так громко разговаривали. Полагаю, ты мог бы более серьезно отнестись к рекомендациям Родриго.

При ее появлении принц сразу же смягчился.

— Что? И ты тоже, cara?

— Я только прошу, чтобы ты выслушал его. Вы с нами позавтракаете? — обратилась она к гостю.

Тот кивнул, и Каресса спокойно, но уверенно предложила мужу:

— Не могли бы мы все обсудить за столом?

— Будь моя воля, мы бы вообще не садились есть, — пробормотал принц, с помощью Пико надевая прекрасную шелковую рубашку.

Пока он был занят одеждой, Каресса, не обращая внимания на недовольство супруга, продолжала:

— Тогда поговорим здесь. Ты, конечно, понимаешь, что Джульетте нужен хороший урок?

— Не хочу, чтобы моя дочь оставалась в монастыре ни одной секунды! Ты можешь сопровождать меня или нет, как хочешь, — принц наконец справился с рубашкой, и Пико подал ему голубой с желтым камзол.

— В таком случае, боюсь, мне придется снять с себя обязанности по брачному контракту, — отозвался Родриго.

Каресса будто предвидела заявление Валенти, настолько быстрым был ее ответ. Но слова предназначались Данте:

— Джульетта много раз за последнее время угрожала уходом в Санта-Лючию, хотя менее заботливые родители угрожали бы этим ей. Теперь, когда она сделала это, пусть попробует. Смысл именно в этом! Родриго понимает, я понимаю… Почему же ты не хочешь понять? Пока еще твои, далеко идущие планы относительно будущего дочери и Риго, не расстроены.

Принц перестал возиться с пряжкой ремня и, опустив руки, взглянул на жену. Когда Каресса умолкла, он перевел взгляд на молодого человека. Тот был мрачен.

Не дожидаясь, пока его отпустят, Пико выскользнул из комнаты.

— Валенти, ты, наверное, думаешь, что Лев потерял хватку? — Данте говорил тихо, напряженно. — Что из него уже песок сыплется, и поэтому смеешь угрожать мне?

Каресса прикусила нижнюю губу, но промолчала. Родриго покачал головой.

— Не угрожаю, принц. Только пользуюсь своими правами как жених Джульетты. Если вы так оберегаете ее, что не считаетесь с моим мнением, то после свадьбы поселяйтесь прямо в нашей спальне, чтобы заботиться о ней. Только я не буду это терпеть.

Дюранте де Алессандро побагровел от гнева.

— Ты много себе позволяешь, — тихо сказал он. — Многое поставлено на карту.

Родриго опасался худшего — потерять Джульетту, а вместе с ней и возможность стать членом семьи Алессандро, но держался за свое, считая себя правым, и поэтому не мог отказаться от своих слов. Молодой человек был готов жить собственной жизнью, без помощи принца Монтеверди. Он еще не отказался от планов организовать собственный отряд наемников. Несколько человек, в том числе Карло, горели желанием присоединиться к нему. Да и денег было достаточно, чтобы построить дом — небольшую виллу где-нибудь в Тоскании, о чем он уже давно мечтал. А пока, если потребуется, можно временно пожить во Флоренции, так как Zingari с приходом зимы собирались кочевать на юг.

Нет, ему не нужен ни Дюранте де Алессандро, ни его дочь, чтобы жить спокойно и добиваться тех немногих целей, которые считал важными.

— Хорошо, — Данте нарушил ход его мыслей. — Делай по-своему, — повернувшись спиной к Валенти, он попытался разжечь камин, резкие движения свидетельствовали о гневе хозяина замка. Когда угли разгорелись, принц подбросил лучину, а затем добавил душистое кедровое полено, взятое из медного ведра, стоявшего у камина. Вытерев руки, он повернулся к Родриго, который все еще не мог поверить услышанному.

— До середины апреля Джульетта остается в Санта-Лючии… при одном условии.

Молодой человек затаил дыхание, надеясь, что сможет принять предложение, не уступая своей позиции.

— Каком?

— Ты говоришь, что она отправилась в монастырь по собственному желанию?

Родриго кивнул. Конечно, Данте хорошо знал, что его дочь осмелилась пуститься в путь по старому и возможно, опасному туннелю не для того, чтобы подышать свежим воздухом. На какой-то миг у Валенти появилось искушение сказать, что попытки были и раньше, но он промолчал.

— Хорошо, но если она пожелает покинуть монастырь до апреля, ты позволишь ей вернуться в Монтеверди. Вот мое условие. Согласен?

Некоторое время Родриго не мог решиться. Излишняя гордость помешает Джульетте признать, что она совершила неверный выбор и, следовательно, для нее будет унизительно просить забрать ее из Санта-Лючии. Пусть даже девушка считает, что может принять пострижение.

— Согласен.

Теперь Валенти знал, что его отношения с Дюранте де Алессандро еще раз подверглись проверке на прочность, только на этот раз из-за различий во взглядах на поведение Джульетты. Данте явно не хотел признавать недостатки дочери, как и свое потворство ей на протяжении многих лет.

— И, конечно, ей будет позволено навещать нас так часто, как…

— Нет, — Каресса эхом отозвалась на мысли Родриго. — Раз уж она решила оставить дом, нельзя позволять ей прибегать сюда каждый раз, когда станет одиноко… или не понравится в Санта-Лючии.

Данте встревоженно обернулся к ней.

— Но ведь она будет там шесть месяцев! Каресса! Дочь никогда не была вдали от нас больше чем несколько часов.

Шелестя шелковыми юбками, жена подошла к принцу и положила руку на плечо.

— Если каждый раз, когда дочь пожелает навестить Монтеверди, ты будешь принимать ее с распростертыми объятиями, какой же это будет урок?

— Поймет, что лучше быть здесь!

Но, к облегчению Родриго, принц только покачал головой, признавая свое поражение — логика и рассуждения оппонентов убедили его. Будучи не всегда в достаточной мере строгим по отношению к дочери, Данте все же обладал здравым смыслом.

— Вижу, вы оба против меня, — мрачно заметил он, поворачивая к выходу. — Собственная жена и человек, которого я принял как сына.

Хозяин замка прошествовал к двери, а Каресса, будто извиняясь за мужа, грустно посмотрела на Родриго. Молодому человеку было жаль ее, но он твердо верил, что его линия поведения наилучшая для всех, включая Джульетту. Гость галантно предложил хозяйке руку и улыбнулся уголком рта: за последние месяцы ему стало ясно — Данте не способен сердиться на жену.