Ретт Батлер. Вычеркнутые годы - Татьяна Осипцова

– В Кимберли тоже занялись электричеством. В этом году на главных улицах зажглись фонари. Ретт приобрел большой пакет акций «Первой электрической».

– Кстати, свои дела там вы свернули?

– Я продала дом. За остальным пока следит мой управляющий, мистер Дэвис. Возможно, бизнес я тоже со временем продам, охотники найдутся.

Салли кивнула.

– Я не могу прийти в себя после вашего известия, – вернулась к интригующей теме Скарлетт. – Не понимаю, почему Розмари не сказала мне?

– Наверное, просто не успела. А вот и она, – обернулась Салли к двери. – Розмари, отчего ты не поделилась со Скарлетт главной новостью?

Обычно Розмари было трудно смутить, но сейчас ее щеки покрылись пунцовым румянцем.

– Нам было не до того вчера.

Скарлетт не терпелось узнать главное.

– Скажи, где вы будете жить после свадьбы? Здесь?

– Нет, в Филадельфии. Там у Генри дела.

– А как же Лэндинг? Неужели ты решишься покинуть его? Ты столько сил положила на восстановление хозяйства.

– Я собиралась предложить Россу взять на себя эту заботу. Конечно, теперь я бы предпочла, чтобы в Лэндинге жили вы с Кэт – если ты не против.

Скарлетт задумалась. Приняв решение ввернуться в Америку, она не строила определенных планов. Конечно, она собиралась побывать в Атланте и в Таре, но еще не думала всерьез о том, где обоснуется. Быть полновластной хозяйкой в Чарльстоне предпочтительней, чем на правах приживалки или компаньонки жить с золовкой. К тому же Ретт любил дом на Баттери, он восстановил имение своих предков… Немного помолчав, она кивнула.

– Я не против. Только до твоей свадьбы мне бы хотелось съездить в Джорджию.

Она отправилась на родину в сопровождении Кэти, без гувернантки. Перед отъездом из Кимберли у Скарлетт было желание уволить Леру, но со временем она переменила решение. Скарлетт понимала, что только благодаря Эжени Кэт говорит по-французски столь же свободно, как на родном языке, очень прилично рисует для своих лет, разучивает этюды и сонатины на фортепиано и даже набралась терпения вышивать. Девочка привыкла к своей гувернантке, и стоило признать, что в самый тяжелый в их жизни год, когда сама она, пребывая в глубокой депрессии, перестала уделять дочери достаточно внимания, француженка полностью взяла на себя заботу о Кэт.

Поэтому перед отъездом в Джорджию Скарлетт пригласила гувернантку в кабинет, вручила ей двести долларов в виде премии и разрешила воспользоваться отпуском на время своего отсутствия.

По пути в Тару Скарлетт решила задержаться на сутки в Атланте. Катясь в наемном экипаже по Персиковой улице, она попросила возницу доехать до своего прежнего дома.

– Посмотри, Кэт, – указала Скарлетт, – этот дом мы с папой построили вскоре после свадьбы.

– Мне нравится, – оценила дочка. – В нем столько башенок и цветных стекол!

– Как раз это папе не нравилось, но мы прожили здесь лет пять или больше. Когда перебралась в Ирландию, я продала его. Теперь здесь пансион для девочек.

За решеткой сада бегали воспитанницы, раздавался детский смех.

Вздохнув, Скарлетт приказала кучеру разворачиваться к дому мисс Питтипэт Гамильтон.

Сдерживая волнение, Скарлетт медленно поднялась на крыльцо. Дверь на звонок отворила незнакомая негритянка. Тетушка Питти выглянула из гостиной и, увидев нежданных гостей, едва не упала в обморок, но служанка вовремя подскочила к ней с нюхательными солями. Придя в себя, мисс Питти раскрыла объятья:

– Скарлетт, дорогая, сколько же лет я не видела тебя… – всхлипывала старушка. – Бог мой, как быстро летит время… Ты прекрасно выглядишь, хотя в твоем положении… Когда до нас дошло это ужасное известие, в городе только и разговоров было, что о твоем муже. Бедный капитан Батлер! Столько раз рисковать своей жизнью во время блокады Чарльстона – и сложить голову среди африканских песков!

– Прошу вас, тетушка, не надо об этом, – попросила Скарлетт, сжимая зубы.

Мисс Питти разинула рот в недоумении, затем понимающе кивнула и, промокнув платочком глаза, обернулась к Кэт.

– Это твоя дочь?

– Да, тетушка. Это Кэт.

– Можешь называть меня бабушкой, деточка, – расчувствовалась старая дева, когда, сделав книксен, девочка подставила ей щеку для поцелуя.

– Я не вижу Гэрриэт. Они с Эшли куда-то уехали? – поинтересовалась Скарлетт.

– В школу к Билли. Там сегодня какой-то праздник. Дома только я и крошка Джу.

Заметив удивленно поднятые брови Скарлетт, Питтипэт пояснила:

– Год назад Гэрриэт родила. Вдобавок к двум сыновьям – девочка. Эшли так счастлив, ты даже представить не можешь! – кудахтала в восторге мисс Питти. – Сейчас Джу спит, но ты увидишь – это ангел, сущий ангел! Красавица, как все Уилксы.

Скарлетт постаралась сдержать скептическую усмешку. Ей ли не знать, что женщины Уилксов, Бэрров и Гамильтонов никогда не блистали красотой, скорее поражали своей бесцветностью. Беатриса Тарлтон твердила, что это следствие внутриродственных браков. Впрочем, Гэрриэт не приходится Эшли кузиной и вообще родилась за тридевять земель отсюда.

Вспомнив о семье Уилксов, она спросила об Индии. Есть ли у нее дети?

– Нет, – вздохнула старая дева. – Слишком поздно ей встретился спутник жизни.

«Вернее сказать, слишком поздно нашелся дуралей, позарившийся на ее бледные прелести», – усмехнулась про себя Скарлетт, прикинув, что Индии сейчас должно быть года сорок два.

– Мужа Индии перевели в Нэшвилл. Ты знаешь, он ведь священник…

– Да, Гэрриэт писала мне.

– Сказать откровенно, вначале я расстроилась, что Индия выходит замуж, – все-таки я привыкла жить с ней. Но потом, когда в этом доме поселилась Гэрриэт… Она такая мягкая, услужливая, всегда дружелюбная – очень милая женщина, а уж по сравнению с Индией! Ты ведь помнишь…

– Помню, тетушка, – нахмурилась Скарлетт.

Разве могла она забыть, что благодаря сестре Эшли от нее отвернулся целый город!

Видимо, мисс Питти подумала о том же, смутилась и, чтобы отвлечься, оборотилась к Кэт, взяла ее за руку и повлекла к высокой горке розового дерева, где на полках были выставлены фарфоровые фигурки – самые заманчивые игрушки для любого ребенка, как она считала.

Скарлетт огляделась. В этой гостиной мало что изменилось, разве что прибавилось кружевных салфеточек. Все тот же овальный стол посередине, и те же вазы на каминной полке, и тот же памятный полосатый диван, на котором она плакала в день похорон Фрэнка, а Ретт пытался успокоить ее и вдруг огорошил предложением выйти за него замуж. Когда-нибудь она сможет рассказать дочери, как неожиданно это было и как забавно он обставил предложение, даже на колени упал. Или не стоит? Ведь тогда придется рассказать все. О том, что и в первый, и во второй раз она выходила замуж без любви, да и, соглашаясь на предложение Ретта, не любила его. Много лет в ее сердце царил образ другого мужчины… И вскоре она его увидит.

Полчаса прошло в беседе с тетей Питти, которая, перескакивая с одного на другое, торопилась выложить все городские новости. Доктор Мид умер. Миссис Мид очень сдала после его смерти. Долли Мэриуэзер все такая же. У Мэйбл трое детей, а ее маленького зуава никто теперь не назовет маленьким – Рене ужасно растолстел. Фэнни Элсинг по-прежнему вдовствует. Боннелы покинули Атланту. Братец Генри удалился от дел, купил домик неподалеку от Мейкона, сюда наведывается нечасто. Здесь все так изменилось! Слишком много новых людей, и большинство из них янки, к сожалению. Но Старая Гвардия держится друг за друга, как всегда.

Мисс Гамильтон не успела перечислить и половины знакомых Скарлетт имен, когда на крыльце послышались шаги и звуки голосов. Через раздвинутые двери гостиной Скарлетт увидела, как в дом вошли Эшли, Гэрриэт и русоволосый мальчик-подросток. Он смотрелся настоящим маленьким джентльменом – аккуратный костюм из серого твида, белая рубашка и галстук. Ничего в нем не осталось от живчика Билли, который ловко, будто обезьянка, лазил по деревьям и мигом забирался в башню по веревочной лестнице.

Питтипэт поспешила в холл. Скарлетт тоже встала и подтолкнула вперед Кэт.

– Доченька, это Билли. Ты узнаешь его?

Девочка уставилась на Билли, не отрывая глаз. Тот тоже заметил ее, степенно подошел, вежливо поздоровался со Скарлетт и протянул руку Кэт.

– Привет, Кэти. Какая большая ты стала!

Скарлетт улыбнулась и, оставив детей в гостиной, поспешила к Эшли с Гэрриэт.

Эшли, поседевший, немного располневший, но все еще статный, в эту минуту напомнил ей Джона Уилкса. Его серые глаза светились таким же доброжелательным спокойствием, а улыбка выказывала искреннюю радость.

Гэрриэт тоже округлилась после родов. Расцеловав Скарлетт в обе щеки, она тут же потащила ее в детскую, показать главное свое сокровище – годовалую Джудит.

– Она прелестна, не правда ли? – прошептала гордая мать, с обожанием глядя на спящего ребенка.